Наталья Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо
С тех пор, как на Жилкиных свалилось нежданно-негаданно наследство, пошатнулись устои счастливой супружеской жизни. Их любовь, одолевшая множество испытаний, вдруг почему-то обоим перестала казаться вечной и незыблемой. Что-то надломилось: впервые они не желали выслушать друг друга, спокойно посидеть подумать и найти, как всегда бывало, компромиссный выход из сложной ситуации. Раздражение, напряжение в отношениях между Любой и Гришей нарастали, и они не могли с ним справиться… Во всем своем трагическом величии встали перед ними два извечно русских вопроса: кто виноват и что делать. Каждый из супругов в душе винил другого – но назвать саму вину не удавалось. В одиночку каждый пенял и на обстоятельства: на несчастную беременность Любы, на тяжелую болезнь Натальи Аркадьевны и переселение ее в Ковригин, на зреющие большие проблемы выросших сыновей. Но именно эти обстоятельства переломились в лучшую сторону благодаря любви… В общем, оставалось загадкой, кто и в чем виноват, а потому не решался и вопрос, что делать. Супруги Жилкины отдавали себе отчет в одном: семейное благополучие висело на волоске. Может, это был кризис среднего возраста?..
***Зато у младшего Лобова из оборванных нитей вдруг связались первые петли будущего семейного счастья. Всем в это еще слабо верилось, но тем не менее…
После отказа от развода Леня пришел в кафе доложиться Оле и как бы невзначай обрисовать план дальнейших действий.
– Я не дам ей развода, пока не узнаю, чей это ребенок, – уверял он, выпив кружку хорошего пива за стойкой бара.
Оля стояла рядом, протирала эту самую стойку.
– Ты лучше подумай, какой ей был смысл скрывать от тебя беременность, если ребенок – не твой? Леня, может, тебе еще пива? Заведение угощает, – сухо сказала она, но душа ее ликовала: у дурня проснулся инстинкт отцовства – это же дорогого стоит.
– Нет, больше не надо, завязал, – ответил твердо Леня. – Не дай бог, в пьяном виде его зачал…
– Может, ее? – в тон спросила Оля.
– Нет, его… Так где живут эти люди?
– Галановы живут в Новосельске. А в Ковригине у них магазин… Настя работает там продавщицей.
И Оля на салфетке нарисовала ему схему, как добраться…
***Лене не суждено было этого сделать. Вечером того дня Настя собрала свои вещи и тайно, когда Галановы заснули, покинула их квартиру. Утром Ирина обнаружила в ее комнате записку: «Спасибо за все. Я уезжаю. Прощайте».
– Уехала!.. Сбежала!.. – запричитала Галанова и вдруг сделалась болезненно-злобной. – Дрянь… И это – в благодарность за все, что мы для нее сделали. Мерзкая, неблагодарная тварь!
Она разорвала записку на мелкие кусочки, закрыла лицо руками и зарыдала:
– Мой ребенок… Она забрала моего ребенка…
Потом Галанова вскочила, разбросав предложенные мужем таблетки, и закричала:
– Нет, она не может! Не может! Мы должны вернуть ее. Догнать и вернуть!
Ирина выскочила из квартиры, Сергей Александрович – за ней. Догнал жену он на автобусной остановке: увидел, как та разговаривает с торговкой семечками. Но торговка ничего вразумительного про Настю не сказала. Когда подошел Галанов, Ирина посмотрела на него, как на чужого, и сказала:
– Я этого так не оставлю. Я найду ее, все равно найду. Я не смирюсь с этим, слышишь?!
***Обнаружила Настю Люба, когда пришла на дежурство. Она вошла в палату с капельницей, поставила штатив возле предписанной кровати, стала будить больную. Та повернулась.
– Настя? – узнала ее Люба. – Что с тобой?
– Привезли… – еле выговорила Настя – от удивления, что увидела сестру Лени в белом халате.
– Я здесь работаю, давай руку, капельницу ставить. Как себя чувствуешь?
– Спасибо, лучше.
– Вот и хорошо, – Люба вынула из кармана шоколадку и положила на тумбочку. – Тебе сейчас нужно сил набираться. А главное – полный покой, никаких волнений…
– Спасибо. Не ожидала вас увидеть… – Настя протянула руку.
Когда пришел врач, Настя сказала, что совсем здорова и просит, чтобы ее выписали.
– Не сегодня и не завтра, это точно, – ответил молодой доктор, глядя больше на Любу. – У вас остается угроза выкидыша. Вам нужен полный покой. Никаких физических нагрузок, и уж тем более не следует поднимать тяжести. Любовь Платоновна, вы видели багаж, с которым больную привезли? Уму непостижимо…
– Сумка тут ни при чем. У меня закружилась голова, потому что я побежала – автобус уже отъезжал… – ответила Настя.
– Скажите спасибо, что он сразу же привез вас к нам… Еще немного, и вы бы потеряли ребенка, – это доктор объяснил Насте, а Любе протянул карту назначений и сказал: – Результаты обследования показывают, у пациентки крайнее нервное истощение. Посмотрите, сестра, там новые назначения. Мы скорректировали схему… И следите, чтобы эта упрямая не вставала.
– Я прослежу, – с нажимом ответила Люба.
Из ординаторской она позвонила Лене и сообщила о Насте:
– Жалко мне ее… И тебя тоже. Запуталось все у вас… Может, когда родится ребенок… все изменится к лучшему?
– Я постараюсь, – ответил сестре Леня. – Люб, ты у нас знаешь кто? Сестра милосердия…
Леня приехал в больницу не в приемные часы, Люба провела его в палату. Говорили очень тихо, чтобы не разбудить соседок. Сначала вроде ни о чем. Потом Леня стал потихоньку убеждать Настю, что она теперь не может вот так запросто распоряжаться своей жизнью.
– Может, нам… еще раз… – недоговорил Леня, потому что Настя перебила:
– Мы уже пробовали, не вышло.
– Мы не все знали друг о друге. Настя, я тебя прошу… подумай, – он сделал паузу. – Ради ребенка…
Настя вдруг закрыла глаза, показывая, что разговаривать больше не может или не хочет. Но Леня добавил:
– Настя… Мне без тебя плохо…
***После отбоя Люба тихо открыла дверь в палату, подошла к Насте, взяла за руку. Рука была ледяная. Люба осторожно спрятала ее под одеяло. Настя не спала. Обе соседки храпели.
– Вы меня ненавидите. За что… – всхлипнула она в тишине палаты.
– Тс-с! Ты – моя невестка. И давай без «вы», договорились? Подвинься немного, – спокойно сказала Люба и села на край кровати. – Настя, ты пойми. У моей дочурки был врожденный порок сердца. Шансов не было. Кого тут винить?
Настя молчала. Потом решилась сказать:
– Прости меня, прости, пожалуйста.
– Не будем больше об этом вспоминать, – вздохнула Люба. – Что было, то прошло.
– Я постоянно об этом думаю. Вы все из-за меня страдали. Почему я такая дрянь…
– Все меняется, и ты можешь измениться. А вот когда ты изменишься, постепенно и твоя жизнь другой станет.
– У меня сил уже не хватит, – замотала головой Настя.
