Андрей Матвеев - Летучий голландец
Двадцать лет назад в Сан-Франциско Даниэль тоже приторговывал этой гадостью. И с китайцем он познакомился лишь потому, что дали наводку — через старикана можно было выйти на настоящий белый товар.
Старикан же предложил сыграть в сикбо.
И проиграл.
Товар.
Деньги.
Остров.
Что случилось потом с китайцем — он не знает до сих пор.
Но ему тоже пришлось уносить ноги, партнеры старика хотели скинуть его в залив.
Именно поэтому годы спустя Даниэль оказался в Брайтоне, но тогда он уже знал, что за остров подсунул ему китаец.
Волна начала разворачивать катер, со стороны материка усиливался ветер — конец сентября, пора грохочущих дождей и сильных штормов.
Ему повезло, вот уже сутки, как небо выдерживает паузу, но это не надолго.
Даниэль посмотрел за борт — в прозрачной воде были отчетливо заметны угрюмые шары морских ежей с длинными, полосатыми, ядовитыми иглами.
Хорошо, что он был в кроссовках, — черные туфли мягкой кожи снял сразу, как оказался на Пхукете.
Тогда же отстегнул от запястья кейс, убрал вместе с туфлями в заранее припасенный рюкзак, куда засунул и цивильные брюки с рубашкой, сменив их на шорты с майкой — типичный турист, каких здесь множество.
Даниэль спрыгнул за борт и пошел к берегу, таща за собой на швартовой веревке катер.
Вода доходит до пояса, берег совсем близко, белесое марево тумана рассеивается прямо на глазах, уже видны прибрежные пальмы, днище скрипит о песок, последнее усилие и можно привязать катер к ближайшему стволу, а самому сесть рядом и перевести дух, смотря в сторону горизонта, где такие же небольшие острова рассыпаны по поверхности моря, слева, справа, острова побольше, острова поменьше, но только один из них может быть назван островом Благодати.
Или Святым островом.
А еще — островом Чуда.
Китаец знал, что делал, когда называл координаты.
Смешные цифры: широта, долгота.
И когда советовал пройти вглубь острова, и ничего не бояться.
Даниэль никогда не забудет того, что увидел, когда впервые прополз почти на брюхе сквозь прибрежные мангровые деревья и, весь в царапинах и ссадинах, проклиная безумного старика, потащился вверх, разрубая припасенным мачете многочисленные лианы.
Тропинок не было — откуда им здесь взяться?
И никакой живности, кроме насекомых и птиц.
Был полдень, и было влажно.
Парило, Даниэль обливался потом.
Большие бабочки летали низко над землей, а над головой пересвистывались и перекрикивались незнакомые и горластые местные птахи.
Китаец не сказал ему, что там, в центре острова.
Он лишь промычал: если ты это увидишь, то никогда не пожалеешь!
Даниэль принял ставку и назвал свои шесть цифр.
Китаец — свои.
Удача была на стороне Даниэля, но тогда он этого не понял.
Китаец из желтого стал белым.
Даниэль улыбнулся: игра закончилась.
Идти с каждым метром становилось труднее, нож отсекал лиану за лианой, солнце едва просвечивало сквозь полог густого леса.
И вдруг он увидел его.
На небольшой круглой поляне, под старым деревом с мощной кроной.
Он был не золотым, он был белым. И он спал.
Даниэль вдруг ощутил то, чего никогда до этого не чувствовал за все годы своей жизни на земле: преклонение, восхищение, какую-то необыкновенную гармонию, что снизошла на него в тот момент, когда он увидел это странное существо из белого металла.
Не платина и не белое золото, что-то совершенно другое, то ли драгоценный дар звезд, то ли послание неведомого бога.
Хотя, может, само это существо было богом — тогда понятно, почему старый китаец как последний свой шанс поставил на кон именно этот остров, позабытый всеми где-то в центре архипелага Мергуи.
Спящим богом — Даниэль провел рукой по небольшому хоботу и подумал, что он уже видел подобное существо.
Чуть ли не в зоопарке.
Есть такие животные, надо лишь вспомнить, как их называют.
Вроде бы — тапирами.
Маленькие недоразвитые слоники.
Он сел на траву и засмеялся.
Испуганные птицы взмыли с вершины дерева. Бог открыл один глаз и посмотрел на Даниэля.
У него перехватило дыхание, он смотрел богу в лицо и чувствовал, как отчаянно колотится сердце.
— Ты пришел? — спросил бог. — Зачем?
Даниэль не мог вымолвить ни слова, губы распухли, язык не шевелился.
— Это хорошо, что ты пришел, — продолжил бог, — мне надоело здесь одному…
Даниэль хотел сказать, что он не один, что у него весь мир и что стоит ему захотеть, как мир приползет сюда на коленях, иссушив море, выпив его до дна, уничтожив все, что может помешать добраться до острова.
— Не надо, — сказал бог, — они мне не нужны, мне нужен ты!
Наконец-то Даниэль смог шевельнуть губами.
— Зачем? — покорно и раболепно прохрипел он, неотрывно смотря в единственный открытый глаз.
Второй не был закрыт, второго просто не было.
Пустая глазница грозно глядела на Даниэля, и от этого по спине поползли мурашки, будто он оказался на краю глубочайшей пропасти и сейчас рухнет в нес, полетит вниз, на камни, ощерившиеся острыми краями там, на самом дне.
Бог ничего не ответил.
Он закрыл глаз и опять заснул.
Даниэль сидел рядом и пытался понять, что ему хотели сказать.
— Мне нужен ты!
Но зачем?
Вновь на все лады запричитали громкоголосые местные птахи.
Неподалеку журчал ручеек, Даниэль встал с травы и пошел к нему.
Наклонился, набрал в ладони воды и умыл лицо.
И все понял.
Бог был в изгнании.
Может что и в плену.
Все эти распухшие от жира, розовые, в костюмах, замороженные, мертвые, все эти европейцы и американцы заточили его сюда. Лишили одного глаза и обрекли этим на бессилье. Бессильный бог, но сказочно красивый. А они — есть ведь нечто мертвящее в том, какие они непрозрачные, мутные, прикованные к своим инфантильным затеям и игрушкам и делающие весь мир несчастным!
Слова сами возникали в голове Даниэля, он смотрел на свое отражение в ручье и чувствовал, как в сердце поселяется ненависть.
А еще — любовь к богу, к великому Белому Тапиру, который спал за его спиной.
Даниэль поднялся и посмотрел сквозь полог леса на небо.
Где-то там светило солнце, где-то там был мир европейцев и американцев.
А здесь был спящий бог, который хотел одного — снова обрести свой второй глаз, а вместе с ним и былое могущество.
Вот тогда он проснется, и мир изменится.
И задача Даниэля — найти этот глаз, вот что хотел сказать ему Белый Тапир!
А когда он найдет его, то станет наместником бога.
