Джудит Гулд - Вспышка. Книга первая
Вздохнув, Сенда надела пальто, которое подала ей Инга. Это была не одна из ее шести бесценных меховых шуб, к которым она так привыкла, а толстое шерстяное пальто угольно-серого цвета. Но Сенда утешала себя тем, что подстежка из овечьей шерсти не даст ей замерзнуть. И все же она ничего не смогла поделать с горькой мыслью, непроизвольно возникшей в ее голове: кому теперь достанутся ее, таким трудом заработанные манто? Кто станет кутаться в их дорогой пышный мех? Кто-то, кто, без сомнения, никогда не оценит их; кто-то, кто позволит моли пировать на их вышитой вручную подкладке, кто будет волочить изумительно подобранные шкурки по грязи, а может быть, просто изорвет и испачкает их.
Сенда обернулась к зеркалу, чтобы проверить, как она выглядит, – еще одно ненужное действие, порожденное привычкой. Даже в шерстяном пальто она смотрелась слишком респектабельно и элегантно для такого смутного времени. Растрепав кончиками пальцев свои прекрасно уложенные медные волосы, чтобы они казались спутанными, она подумала, что пальто, так же как и два чемодана, следовало бы немного испачкать. Оно было слишком новым и красивым, несмотря на простой покрой.
– Принеси ножницы, – попросила она Ингу.
Инга торопливо пошла к столику со швейными принадлежностями, и, когда возвратилась, Сенда повернулась к ней спиной.
– Быстро распори боковые швы и шов сзади на талии, – проинструктировала она Ингу, наклоняясь, чтобы приподнять подол, доходящий до ее красивых щиколоток. Вцепившись зубами в шов и потянув пальцами нитку, Сенда надорвала подкладку, в то время как Инга подпорола аккуратные ручные стежки на талии. Сенда снова взглянула на себя в зеркало и удовлетворенно кивнула головой. Теперь пальто казалось сшитым намного хуже. По крайней мере, в нем она не будет казаться утонченной и элегантной в глазах разъяренной толпы, рыщущей по улицам в поисках добычи.
Скорбно качая головой, она не сразу отвела от зеркала взгляд. Казалось невероятным, что эти скромные пальто на их плечах и скудное содержимое двух дешевых чемоданов Инги составляют итог нескольких последних лет. Денег у них не было, если не считать немного наличных на домашние расходы, которые Инга припрятала от любопытных глаз Поленьки.
Не говоря ни слова, Инга наклонилась и подняла с полу свой чемодан.
– Хотела бы я знать, что станет теперь с Россией. – Она покачала головой. – Не могу поверить, что царь отрекся от престола.
– Полагаю, у него не было выбора, – пожала плечами Сенда. – Я не думаю, что теперь это имеет какое-то значение. Приходится рассчитывать лишь на человеческую природу, а люди очень жадны, независимо от того, к какому слою они принадлежат. Поленька это доказала. Если «народ», как они себя называют, отберет у аристократии все, значит, деньги, ценности и привилегии по-прежнему останутся здесь. – Она криво улыбнулась. – Только перейдут из одного кармана в другой.
– Наверное, вы правы, – согласилась Инга.
По дороге к выходу Сенда в последний раз глубоко и жадно вдохнула такой знакомый запах полированной мебели и печеных яблок, в последний раз окинула взглядом свое уютное жилище. Затем погасила свет. Это было еще одно мирское действие, рожденное привычкой. Захлопывая за собой дверь и грустно улыбаясь, она подумала, что ей ведь незачем беспокоиться о счете за электричество. И вообще просто поразительно, почему электричество все еще не отключили. Все остальное, казалось, перестало работать.
Когда они подошли к входной двери, Сенда повернулась к Инге.
– Это твой последний шанс, – боязливо сказала она. – Если ты хочешь остаться или отправиться куда-то в одиночку, не обременяя себя ни мной, ни Тамарой… мы поймем. – Она храбро улыбнулась сквозь неожиданно навернувшиеся на глаза слезы. За последние несколько лет Инга стала такой неотъемлемой частью их жизни, что существование без нее казалось немыслимым. Она стала для Тамары второй матерью, а для Сенды – сестрой.
– Я уже приняла решение, – не колеблясь, ответила девушка. – Мне кажется, мы договорились, что я последую за вами, куда бы вы ни пошли.
– Возможно, нас ждут тяжелые времена, – предупредила ее Сенда.
– И что? Вы с Тамарой – моя единственная семья, – просто сказала Инга. – Несмотря ни на что, я не представляю, как бы смогла покинуть тех, кого люблю. Мы или выплывем вместе, или утонем вместе. Все очень просто.
– Спасибо, Инга, – растроганно проговорила Сенда. Опустив чемодан, она обняла ее. Женщины долго молчали. Наконец Сенда высвободилась из объятий. – А теперь запомните, если мы наткнемся на толпу, надо держаться за руки. Не важно, если из-за этого нам придется потерять один из чемоданов. Гораздо важнее, чтобы нас не разлучили.
Инга посмотрела на нее.
– Все это мы уже обсуждали, – мягко сказала она, печально улыбаясь. – Теперь, кажется, вы нас задерживаете.
– Если мы потеряем друг друга, встречаемся у Даниловского дворца. – Сенда взглянула на Тамару. – Ты готова, золотко?
Тамара подняла на мать широко раскрытые изумрудные глаза, лицо ее казалось особенно уязвимым и нежным. Они храбро кивнула головой.
Сенда решительно вздернула подбородок.
– Инга?
Инга помогла Тамаре закутать горло шарфом, затем сама повязала свою деревенскую шаль и глубоко вздохнула.
– Я готова.
– Да сопутствует нам удача, – прошептала Сенда. отворяя массивную, тяжелую резную дверь в холодную мартовскую ночь.
– Аминь, – тихо сказала Инга, и, инстинктивно наклоняясь вперед навстречу ветру, они направились пешком вдоль освещенной набережной.
– Быстро! В кусты! – шепотом приказала Сенда, когда они подошли к воротам Даниловского дворца. Инга без слов потащила Тамару в колючие заросли по-зимнему голого кустарника. До сих пор, несмотря на то что они добирались сюда пешком, их путешествие протекало на удивление скоро и, по счастью, не было отмечено никакими приключениями. По очереди неся на руках Тамару, чтобы не приноравливаться к ее более медленному шагу, они пересекли мост через Неву и вскоре добрались до грозных дворцовых стен.
– Что такое? – с тревогой спросила Инга. – Что вы увидели?
– Шшш! – прошипела Сенда, сжимая Инге запястье. Отодвинув в сторону ветку, она стала вглядываться в темноту. Из будки привратника вышли два человека. У одного из них в руках была лестница, а второй, прежде чем отпереть ворота, осторожно выглянул на улицу сквозь кованую железную решетку. Их вороватые движения смутили ее, и при свете чугунных фонарей, установленных на каменных столбах по обе стороны от ворот, она безмолвно наблюдала за тем, как они быстро начали работать. Прежде всего они развернули длинные красные знамена.
