Елена Смехова - Пролетая над Вселенной
Незаметно для себя уснула. Вернулся Стил и разбудил меня:
– Просыпайся, девочка-сопелочка, твой любимый Гришенька пришел!
Неохотно разлепила веки.
– Так-так, – кинув взгляд на письменный стол, проговорил Грегори, – вижу, начала писать статью, молодец.
– Что-то не сильно у меня получаются научные статьи, – покаянно созналась я, – даже сморило, как видишь.
– Я помогу тебе, садись, записывай.
Пока переодевался, монотонно надиктовывал необходимую информацию, которую мне предстояло обработать и довести до ума уже самой. Информации получилось на четыре полноценных странички убористым почерком. Для статьи в газете будет достаточно.
– Теперь, дорогая, приведи себя в порядок, умойся, причешись и надень синее платье: хочу познакомить тебя с моими замечательными друзьями. Мы встречаемся в одном престижном месте.
И прибавил надменно:
– Не чета той дешевой пиццерии, в которой ты вынудила меня завтракать сегодня.
Столик в итальянском ресторане был предусмотрительно зарезервирован. Нас встретили с поклоном, провели к нему, усадили, любезно отодвинув-подвинув стулья, и пожелали приятного вечера. Грегори, как обычно, искоса наблюдал за моей реакцией. Я придала лицу безучастное выражение. Надоели эти подковырки. Официант принес кофе для Грегори, кувшин воды со льдом и корзинку чесночных гренок. Взяла одну и мгновенно сгрызла. Взяла следующую. Грегори не делал заказ, поджидая друзей. Он принялся рассказывать мне, какие это важные люди – доктор Цукерман с супругой. Как он гордится их расположением. Сегодня, представляя меня им, он официально подтверждает мой новый статус.
– А Лёлю ты с ними знакомил? – не сдержавшись, полюбопытствовала я и протянула руку за очередным хрустящим хлебцем.
– Никого я с ними не знакомил. – Грегори с недовольной миной выхватил корзинку с хлебцами прямо у меня из-под руки и переставил ее в дальний угол стола. Игнорируя мое недоумение, он тут же огласил точное число калорий в каждой такой масленой гренке. И тут я потеряла терпение. Я вышла из берегов. И наговорила ему кучу колкостей. Сообщив, что сама могу позаботиться о своем организме и решить, сколько калорий в него закидывать! И вообще, фигура моя вполне меня устраивает. И не только меня, кстати! Многим нравится моя фигура, вот так вот! А он опоздал лет на двадцать со своими воспитательными мерами! Достали уже постоянные ограничения, подавляющие мои естественные желания. Я стала переходить с шипящего шепота на рев, как вдруг увидела побледневшее лицо Стила и резко заткнулась. В следующий момент к нашему столику, держась за руки, приблизилась пожилая пара. Стил, приподнявшись со своего места, поцеловал руку изысканной седовласой даме, обменялся рукопожатием с господином в окладистой бороде и безупречном костюме. Кивнув в мою сторону, произнес:
– Познакомьтесь, друзья мои…
– Alex, – представилась я, так резко вскочив со своего места, что зазвенели приборы на столе, а треклятая корзинка с хлебом полетела на пол. Ее ловко подхватил Стил, ведь он был мастером спорта. Все вежливо рассмеялись.
– Robert Zuckerman, – произнес мужчина, мягко пожимая мне руку. – Nice to meet you, Alex!
– Lesley, – улыбнулась дама, с внимательной улыбкой заглядывая мне в глаза.
– Nice to meet you. Too, – переводя дыхание, вежливо ответила я.
Дальше все пошло прекрасно. Доктор с женой были людьми благовоспитанными. Они щедро выказывали свою благосклонность, делая вид, что не замечают напряжения между мной и Грегори, тактично расспрашивали меня о России и обсуждали итальянскую кухню, сравнивая ее с прочими, известными им кухнями. Лесли поведала, что как-то раз, в Бруклине, ее угостили странным салатом. Странность, на ее взгляд, заключалась не только в высокой калорийности, но и в несовместимости ингредиентов. Я поинтересовалась, что входило в состав того салата? Лесли медленно принялась перечислять. Вареная картошка, яйца, консервированный горох, сырой лук, колбаса, соленые огурцы и жирный майонез, – разве не чудовищно?
– Алекс, дорогая, – светски улыбнулся Грегори, – ты не поняла, о чем речь? О твоем любимом оливье. – И тут же просветил Лесли, что в России так называется самый популярный салат, без которого не обходится ни одно застолье.
– Oh, I am sorry, Alex, – смутилась Лесли. И пояснила, что считает такое сочетание продуктов слишком тяжелой пищей лично для себя, но ни в коей мере не собирается навязывать свое мнение кому бы то ни было.
Грегори, воспользовавшись моментом, пообещал своим друзьям, что он скоро вплотную займется корректировкой моего питания, я привыкну к правильной пище, и Лесли больше не придется извиняться.
Когда дошла очередь до десерта, я наотрез от него отказалась. Сказала, что наелась. Грегори посмотрел на меня одобрительно, но Лесли заставила меня попробовать из ее тарелки что-то божественно-воздушное, от чего я пришла в полный восторг, но, поймав очередной взгляд Грегори, отступилась от дальнейшей дегустации, хотя милая Лесли готова была поделиться со мной своей порцией.
Мы расстались с четой Цукерман возле ресторана, расцеловавшись и получив приглашение к ним в гости, как только я вернусь в Нью-Йорк. Окончательно.
Едва такси с ними скрылось из виду, Грегори нахмурился и ушел в себя. Он мрачно молчал на протяжении трех блоков. Мне, признаться, разговаривать с ним тоже не шибко хотелось. Я размышляла, как жить дальше.
– Завтра я отправляю тебя домой, – произнес он наконец.
От неожиданности я непроизвольно сжалась. Он меня отправляет. Завтра. Как просто: отправляет он меня! И всё тут!
– Сознаюсь, – сказал Грегори после паузы, – я задумывал сделать это в конце следующей недели. Сама мысль о расставании с тобой повергала в отчаяние, – он быстро взглянул на меня, – а тебя?
– Меня тоже, – ответила я. В этот момент мне почему-то и правда сделалось отчаянно горько. Так, что сердце защемило даже.
– Ты узнаешь это здание? – внезапно переключился Грегори.
– Нет, – ответила я понуро, – не узнаю.
– А ведь мы много раз проходили мимо и дважды были внутри! – Грегори укоризненно покачал головой.
– Значит, мысли мои были заняты чем-то другим… более важным, наверное, – вздохнула я.
– Чем же, например? – полюбопытствовал Грегори.
– Например, переселением в Нью-Йорк, – грустно ответствовала я.
– Ты, что же, беспрерывно мысленно переживала переезд ко мне? – подивился Грегори. – Да так, что не замечала ничего вокруг? Это правда?
– Правда, – вздохнула я. – Все дни была погружена только в эти мысли.
– Знаешь, Саша, – задумчиво произнес Грегори, – я вот часто гляжу на это здание и думаю: такое монументальное, красиво отделанное. Смотри, как идеально облицован фасад, входная дверь оформлена всякими лепными финтифлюшками. На первый взгляд, всё кажется безупречным.
