Эдера (СИ) - Гридасова В.

«Но кто-то же купил мои картины! — внезапно припомнил Андреа. — И были же благосклонные оценки критиков! Вот они, статьи, лежат на столе, и это вовсе не сон!»

Андреа устыдился своих сомнений в Мелоди, и, чтобы развеять их окончательно, помчался в галерею Вискалки.

— Как обстоят дела с продажей моих картин? — спросил он без какого-либо предисловия.

— Продано двенадцать полотен. Вот, получите чек, — так же кратко ответил Вискалки.

— Насколько я понимаю, этот чек является красноречивым свидетельством моего успеха. А вы в самом начале возражали против выставки, — напомнил Андреа.

— Простите, я не намерен обсуждать, насколько данный чек подтверждает успех вашей выставки.

— Вы никогда не верили в меня, однако я доказал вам обратное! — с гордостью произнёс Андреа. — Вы читали хотя бы один отзыв критиков на мою экспозицию?

— Вы притворяетесь? Или действительно ничего не понимаете? — Вискалки внимательно посмотрел на Андреа. — Ладно, я объясню вам. Положительные отзывы получить несложно, если хорошо заплатить критикам. А истинный успех художника — это долгий процесс, не имеющий ничего общего с деньгами или сексом.

— Вы отдаёте себе отчёт в том, что говорите? — возмутился Андреа.

— Безусловно! — парировал Вискалки. — А вот вы, похоже, не желаете понять, что весь ваш дутый успех обеспечен заинтересованностью графини де ля Фуэнте, а вовсе не вашим талантом.

— Но как же вы тогда объясните вот это? — Андреа указал на чек.

— Прошу вас, — взмолился Вискалки, — не заставляйте меня пускаться в дальнейшие объяснения.

— Нет уж, будьте добры, синьор! — потребовал Андреа. — Вы наговорили столько дурного обо мне и о графине…

— Ну что ж, отвечу, — согласился Вискалки. — Вы хотите знать правду? Пожалуйста! Она состоит в том, что как художник вы попросту не существуете. И картин ваших никто не хотел покупать!

— А откуда же свалились эти двенадцать миллионов?

— Вы всё ещё не поняли? — поразился Вискалки. — Есть вещи, о которых я не могу говорить прямо. Скажу так: если бы вы попросили меня назвать адреса и фамилии покупателей ваших «шедевров», то я не в состоянии был бы этого сделать. Теперь понятно?

Глава 29

Эдера попросила близких, не говорить Андреа о её болезни, не желая, чтобы из чувства сострадания он стал медлить с разводом. Леону же она не только захотела увидеть, но, как и предполагал Валерио, обрадовалась такой перемене в чувствах свекрови. Матильда, правда, высказала сомнение в искренности Леоны, и дала себе слово, быть на сей раз особенно бдительной. А для большей надёжности она пригласила Манетти, чтобы тот не спускал с коварной гостьи своего цепкого ока и мог вовремя предотвратить очередную трагедию.

Эдера к тому времени уже проходила лечение дома, но была так слаба, что практически не вставала с постели. Леона внутренне ужаснулась, увидев перед собою не юную цветущую красавицу, какой Эдера была прежде, а бледную, исхудавшую, надломленную горем и болезнями женщину.

— Прости меня, Эдера, — сказала она. — В том, что с тобой происходит, прежде всего, повинна я. Мне всегда казалось, что ты не подходишь моему сыну… Теперь же мне стыдно и больно за мои поступки, и я пришла просить у тебя прощения.

— Я стараюсь не помнить зла, — ответила Эдера. — Но мне жаль, что эта наша встреча не произошла раньше.

— Мне тоже, — с горечью произнесла Леона. — Однако я сама осознала свои ошибки лишь недавно… Понимаешь, в детстве и юности мне очень недоставало тепла матери. Женщина, которая её заменила, ненавидела меня и всячески старалась поссорить со мной отца. В результате ей это удалось: отец потерял ко мне интерес, а потом и вовсе забыл, что я — его родная дочь. Я очень страдала и постепенно стала ненавидеть людей. Только Андреа я любила всем моим существом. Но что из этого получилось — ты знаешь… Поверь, если бы в моих силах было вернуть назад-то время, когда вы с Андреа познакомились, я бы повела себя совсем по-другому. Но и сейчас я попробую сделать всё, чтобы убрать ту проклятую женщину из жизни Андреа. Клянусь, я сумею это сделать!

— Нет, — возразила Эдера, — я не хочу, чтобы Андреа вернулся ко мне лишь потому, что его убедила в этом мать.

— Девочка моя, дочка, — ласково посмотрела на неё Леона. — Я вовсе не собираюсь требовать от него возвращения к тебе. Он и сам это поймёт, когда останется один. К сожалению, ему предстоит горько раскаяться в том, что он не оценил по достоинству твоей любви, не понял, какого благородного и преданного человека он потерял.

На глазах Эдеры проступили слёзы, и она слабым голосом произнесла:

— Спасибо… мама!

Сияющая Мелоди появилась в мастерской Андреа и радостно сообщила, что Кариотис, вернувшись из поездки в Южную Америку, подписал, наконец, контракт о покупке «Недвижимости Сатти».

— Но что с тобой? — спросила она недоумённо. — Ты встречаешь меня так холодно… У тебя неприятности? Какие-нибудь козни со стороны твоей жены?

— Нет, всё в порядке, — ответил Андреа. — Ты хорошо поработала, завершила своё задание. Готова ли ты сделать теперь следующий шаг: выйти за меня замуж?

— Ах вот в чём причина твоей нервозности! — рассмеялась Мелоди. — Художники обычно очень мнительны.

Она нежно поцеловала Андреа и спросила:

— Ну, теперь ты немного успокоился? Мне удалось развеять твои сомнения? Сегодня ты подпишешь контракт и станешь полностью свободным. Можешь представить, что уже завтра все твои мечты превратятся в реальность?!

— Да, — без каких-либо эмоций произнёс Андреа и показал Мелоди чек, полученный от Вискалки. — А вот это было началом моего признания.

— Что это? Чек? — изобразила удивление Мелоди.

— Да, это выручка от продажи моих картин, — пояснил Андреа.

— Я счастлива, любовь моя! — воскликнула Мелоди. — Видишь, твоё искусство настолько заворожило людей, что им захотелось никогда не расставаться с полюбившимися картинами.

— Кстати, — заметил Андреа, — мне было бы приятно познакомиться с этими покупателями. Я хотел бы увидеть лица людей, которых так пленило моё творчество.

— Ах, как ты наивен, — Мелоди жестом матери или старшей сестры погладила Андреа по голове. — У каждого художника есть публика, но у публики нет лица.

— Очень жаль, если это так, — многозначительно произнёс Андреа, но Мелоди не обратила на это внимания.

— Я по тебе очень соскучилась! Давай побыстрее закончим деловую часть, — она взглядом указала на контракт, — и забудем обо всём на свете!

— А я так и не услышал, согласна ли ты выйти за меня замуж, — напомнил Андреа.

— Я с радостью сделала бы это хоть сейчас, но ведь ты ещё женат.

— Мы можем зарегистрировать наш брак в другой стране…

— Не понимаю, что бы это изменило в наших отношениях, — с напускной беспечностью произнесла Мелоди. — Ведь мы и так любим друг друга до безумия.

— Мне нужна уверенность в том, что ты моя, и только моя, — пояснил Андреа. — А у тебя есть какие-то причины, по которым ты не хочешь выйти за меня замуж?

— Нет. Как только ты будешь свободным, я тоже освобожусь…

— От кого? — поймал её на слове Андреа. — От Кариотиса?

— Ты опять ревнуешь! — с досадой произнесла Мелоди. — Да, от Кариотиса! Я ведь работаю у него и должна оговорить свой уход. Грех сомневаться во мне после всего, что я для тебя сделала.

— Да, ты права, — согласился Андреа. — Прости меня. Где я должен поставить подпись?

— Вот здесь, — указала Мелоди.

Андреа отошёл к столу, где было удобнее писать, и поставил свою подпись под контрактом.

— А теперь, любовь моя, мы можем полностью принадлежать друг другу!

В качестве вознаграждения за только что совершённый поступок Андреа получил от неё страстный поцелуй, но поспешил высвободиться из объятий.

— Прости, Эдера может нагрянуть сюда с минуты на минуты, — соврал он. — Мне бы не хотелось очередного конфуза. Давай уйдём отсюда поскорее: я провожу тебя в аэропорт.