Лора Гурк - Как избавиться от герцога за 10 дней
– Я купила кое-что, пока ты был в отъезде, – сообщила Эди, – и мне не терпится это тебе показать… Пойдем со мной.
Они шли по коридору мимо библиотеки, он ни о чем не спрашивал, но когда миновали музыкальную комнату и бильярдную, понял, что осталось лишь одно место, куда она могла его привести.
– Бальный зал? – Он удивленно приподнял брови. – Эди, что нам там делать?
– Увидишь. – Она распахнула двери. – Входи.
Он последовал за ней в сверкающий позолотой белый герцогский зал, но едва вошел, как застыл в изумлении, поняв, что за подарок приготовила ему жена.
– Музыкальная шкатулка миссис Маллинз? Ты все-таки купила ее?
– Да, купила. А теперь встань сюда. – Она подошла к инструменту, который стоял на подходящей подставке у стены, и взялась за ручку. И спустя мгновение чарующие звуки вальса заполнили зал. Штраус, узнал Стюарт, «Весенние голоса». Она повернулась и подошла к нему, остановившись на том же расстоянии, как тогда, когда они впервые увидели друг друга на балу в Хандфорд-Хаусе. И когда он чуть-чуть улыбнулся и взглянул на нее, вопросительно приподняв брови, ее сердце подкатило к горлу.
– Всего два шанса, Стюарт, и это один из них. – Она замолчала в ожидании. – Я здесь. Музыканты играют Штрауса. Потанцуй со мной.
– Что? Здесь? Сейчас? – Что-то похожее на панику отразилось на его лице. – Эди, я же говорил, что с танцами покончил.
– Понимаю, тебе трудно танцевать, но поскольку и для меня это непосильная задача, возражать не стану. Тебе не нужно кружить меня по залу. Просто обними, и будем слушать музыку…
Растроганный до слез, он выждал несколько мгновений, прежде чем заговорить.
– Думаю, что смогу немного больше.
Он подошел к ней, не той грациозной походкой леопарда, как тогда, в Хандфорд-Хаусе, а как ее муж, любовник и лучший друг, остановился и протянул руку.
– Я могу пригласить вас на танец, миледи?
– Конечно, ваша светлость.
Стюарт вывел ее в центр зала, они встали в нужную позицию, и он взял обнял за талию. Эди опустила свободную руку ему на плечо, как помнила из своего небольшого опыта.
На этом сходство заканчивалось. На этот раз партнер был выше ее, не толкал и не старался контролировать ее движения. И это он вел ее в танце, медленно двигаясь, стараясь не наступить ей на ногу. Она понимала, насколько это трудно, как ему больно, и не только физически, но, возможно, и эмоционально, и после нескольких шагов остановилась, так как получила то, что хотела.
– Я думаю, нам нужно немного потренироваться, – заметила Эди с улыбкой.
– Пожалуй, ты права, – пробормотал Стюарт, с неловким видом глядя под ноги.
– В этом нет ничего сложного, да и времени у нас предостаточно. Правда?
Он поднял на нее свои невозможные серебристо-серые глаза и пронзил взглядом насквозь, будто в душу заглянул.
– Конечно.
– Я люблю тебя, – прошептала Эди и поцеловала мужа в губы. – И думаю, любила всегда, с первой встречи, просто боялась признаться себе в этом.
– Уверен: я чувствовал то же самое. – Он обнял ее и привлек к себе.
Она увидела, как его ресницы дрогнули и легли на щеки, вдохнула запах сандалового мыла, а потом почувствовала вкус его губ.
«Стюарт… Моя любовь».
Эди прижалась к нему и, всем телом ощутив, насколько он возбужден, обрадовалась: значит, она желанна.
Наконец она оторвалась от него и – сама непосредственность! – предложила:
– Давай займемся любовью?
Его рука замерла у нее в волосах, от шока пропал дар речи.
Эди прикусила губу, соображая, как бы лучше выразить то, чего хочет.
– Должна тебя предупредить, мне нужно тренироваться не только в танцах, но и… во многом другом.
Придя в себя, Стюарт рассмеялся, и его легкое дыхание овеяло ее лицо.
– Мне нужна практика, как можно больше практики.
– Ты действительно этого хочешь? – смешинки в его глазах сменились нежностью – выражение, которое она так любила.
– Да, – решительно отозвалась Эди, – причем прямо сейчас.
Его лицо осветилось радостью, кровь быстрее побежала в жилах.
– Ты уверена?
– Да. – Их пальцы переплелись, и она потащила его через комнату к двери.
– Намерена взять бразды правления в свои руки?
– При первой же возможности, – шепнула Эди, и он рассмеялся.
Они поднялись наверх, в ее спальню, и она повернула ключ.
– Я сегодня отпустила Ривз на всю ночь. – Голос Эди немного дрожал, но это не был страх – только нетерпение. – Я полагаю, у тебя достаточно опыта, чтобы раздеть меня.
Он покачал головой и улыбнулся, когда она подошла к нему.
– Знаешь, сейчас я бы хотел быть невинным.
– С чего это вдруг?
– Я всегда гордился своими победами над женщинами, а сейчас скорее стыжусь, потому что ни одна из них никогда не была даже слабым подобием тебя. Я люблю тебя, Эди! Люблю каждой частичкой своей души.
Радость пронзила ее сердце, такая всеобъемлющая, что понадобилось время, чтобы она смогла заговорить снова.
– Будь ты девственником, боюсь, мы никогда не зашли бы так далеко. Нет уж, оставайся таким, какой есть, Стюарт. И не забывай напоминать мне каждый день, что я самая страстная, самая красивая, что веснушки у меня не рыжие, а золотистые, а ноги – потрясающие. Мое тело жаждет твоих прикосновений и ласк, я хочу, чтобы ты любил меня и дарил мне это сладкое, такое сладкое удовольствие.
Он снова рассмеялся, и смех этот был таким счастливым, что она растерялась:
– Я что-то не то сказала?
– Так кто из нас самый нетерпеливый? – пошутил Стюарт, но тут же стал серьезным. – Я готов дать тебе все, чего ты хочешь, и прямо сейчас.
Он развернул ее и начал расстегивать пуговицы на спинке платья. Дело двигалось медленно, так как пуговицы были обтянуты тканью, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он добрался до талии и наконец спустил платье с ее плеч. Оно упало на пол волной синего шелка, Эди переступила через него, а он носком туфли отодвинул его в сторону.
Затем пришла очередь корсета, и Стюарт уверенно взялся за шнуровку, что, несомненно, свидетельствовало о значительном опыте. Господи, подумала она, это же скольких женщин ему довелось раздеть? Но, как бы то ни было, негодования по этому поводу не испытывала, хотя последние несколько недель открыли такие кладези ревности, о существовании которых она не подозревала. Сейчас же, когда он раздевал ее, она не чувствовала ничего кроме желания.
Развернув ее лицом к себе, Стюарт опустился на колени и снял вечерние туфли, затем его теплые ладони поднялись вверх, к коленям, а когда скользнули внутрь, к тесемкам подвязок, удерживавших чулки, и коснулись нежных ямочек, она протестующе пискнула.
Он рассмеялся, и его теплое дыханием обдавало ее бедра, пока он занимался подвязками и чулками.
