Софи Джексон - Фунт плоти
– Давай, – прошептала Кэт, потянувшись влажными губами к его уху. – Оттрахай меня по-настоящему.
Теперь Картер стоял на коленях. Одна нога Кэт дергалась у него на плече. Уже не Кэт, а он впивался в ее спину, продолжая толчки. Ее груди сотрясались, как колокола, ударяя его по ребрам. Каждый толчок заставлял Кэт вскрикивать. Воздух спальни был плотно забит словами «Кэт», «трахай» и «сильнее».
Картер действительно уже не принадлежал себе. Им управляла могучая сила основного инстинкта. Он не хотел останавливаться. Он мечтал, чтобы эти мгновения повторялись беспрерывно, всю оставшуюся жизнь. Ее вкус. Ее запах. Эти дивные вскрикивания у него под ухом. Эти требования продолжать и глухие удары их сталкивающихся тел.
Их рты в который уже раз встретились, чтобы залипнуть в поцелуе и танце языков.
А потом Картер почувствовал… Сначала в глубине живота. Потом напряглись и отвердели его яйца. Бедра перестали ему подчиняться.
Сейчас он затопит ей влагалище.
Картер попытался ее предупредить, но Кэт упоенно вздрагивала от его толчков. Ему не оставалось иного, как зарыться в ее волосы и там встретить неизбежное. И вдруг тело Кэт изменилось. Она одеревенела, и он это сразу почувствовал.
Ее глаза распахнулись от удивления.
– Ой… сейчас кончу.
Картер стиснул зубы, пытаясь отсрочить свой оргазм. Он всегда мечтал об этом мгновении: Кэт в его объятиях, и их тела сотрясаются от шквала двойного оргазма. И будь он проклят, если упустит хотя бы секунду этого чуда.
Ее голова запрокинулась. Ее бедра извивались, ища соприкосновения. Может, он ошибся и ее оргазм запаздывает? Картер принялся гладить и пощипывать ее бедро, влажное и скользкое. Потом прошептал ее имя.
– Ну скажи, что еще мне сделать для тебя? – не выдержал Картер. Его толчки теряли силу и ритм. – Кэт, не молчи! Скажи мне!
Кэт подняла голову. От страсти ее глаза стали темнее и подернулись пеленой.
– Поцелуй меня.
И Картер стал языком повторять те же движения, что и внутри ее. Если это называлось двойным траханьем, пусть будет так. Кэт мгновенно ответила. Она крепко обхватила его шею, а то, что выделывали ее бедра, не поддавалось описанию.
– Да! Да! – прорычал Картер, изо всех сил пытаясь поддерживать сбивающийся ритм.
Ее голова снова стала клониться назад. Оргазм захлестнул Кэт, и вместе с жаркой волной она во всю мощь легких крикнула:
– Уэс!
Его оргазм, пришедший через доли секунды, был подобен взрыву такой силы, что Картер рухнул на Кэт. Он ликовал, забывая дышать. Он стонал и выкрикивал: «Персик!» Кэт тоже что-то бормотала, уткнувшись в его потное плечо.
Картеру было не с чем сравнить эти ощущения. Такого он не испытывал никогда и ни с одной женщиной, хотя среди них встречались очень темпераментные и ненасытные. Ни одна женщина и не смогла бы подарить ему такой оргазм. Только она, его Персик. Она просто смяла его своей страстностью, но никогда еще Картер не был так счастлив, как в эти сумасшедшие минуты.
Шепча какие-то банальности, Картер медленно вернулся на землю. Он увидел, что Кэт лежит под ним, придавленная его телом. Так нельзя. Упираясь дрожащими руками и коленями, он попытался встать, однако Кэт снова опрокинула его на себя.
– Не сейчас, – попросила она. – Не выходи из меня так быстро.
У Картера не было сил спорить.
– Как скажешь, – пробормотал он, утыкаясь в подушку рядом с ней, отчего она звонко рассмеялась.
Ее руки лениво бродили по его спине. Картер отчаянно боролся с подступающим сном. Его тело обмякало. Чмокнув ее в шею, Картер стал понемногу отодвигаться. Он все еще был на ней, но уже не в ней, отчего сразу же почувствовал опустошенность.
– Слушай, малышка. Это было… – Он умолк, подыскивая нужное слово.
– Главное, это было, – договорила за него Кэт.
Сейчас, когда схлынули все страсти, от нее шло удивительное мягкое тепло. Картер не удержался и снова ее поцеловал.
– Возможно, Донн был прав, – сказал он, продолжая водить пальцем по ее носу и губам.
Кэт очень хорошо помнила то их занятие в Центральном парке.
– Ты так считаешь? – спросила она, подавляя улыбку. – И в чем же?
Палец Картера переместился ей на лоб, убрав оттуда волосы.
– В том, что близость с дорогим тебе человеком – это и есть рай. – (Кэт закрыла глаза.) – Что? – насторожился Картер. – Я слишком хватил?
– Нет, – покачала головой она. – Ты совершенно прав.
Картер разглядывал очертания ее лица. Кэт улыбалась все шире.
– Неприлично пялиться во все глаза, – упрекнула она.
Картер вспомнил: это были его слова, произнесенные утром у нее на кухне.
– Я даже извиняться не стану. – Он потерся носом о ее нос.
У него на языке вертелся еще один вопрос, и теперь, когда схлынули страсти, этот вопрос показался очень важным.
– Ты как?.. Я не о том, что сейчас было. Я про… Ну, когда ты узнала, что я…
– Мне стало намного легче, – ответила она, подкрепляя свои слова поцелуем.
Он закрыл глаза. Их поцелуй был совсем ленивым. Казалось, вместе с их телами устали и языки. Но глаза Кэт еще могли смотреть, и в них Картер увидел нескрываемый восторг.
Он лег рядом, прильнув ухом к ее вспотевшей груди и слушая удары сердца. Руки Кэт сонно теребили ему волосы. Он почти засыпал, когда она вдруг прошептала его имя.
– Что, малышка?
– Спасибо тебе.
– За что?
Ответа не было. Картер поднял голову и уперся подбородком ей в шею.
– Дорогая, за что ты решила меня благодарить?
По ее щеке скатилась одинокая слезинка.
– За то, что тогда спас мне жизнь.
Глава 23
Картер замер, уткнувшись подбородком в ее мягкую, гладкую кожу. Его губы шевельнулись, но он не представлял, какими словами ответить ей. Он снова навис над ней, упираясь локтями в матрас.
– Кэт, – наконец прошептал он, наклоняясь к ней. Он ждал, когда она откроет глаза. – Ты здесь. Рядом со мной. – Картер слегка нажал пальцем на ее щеку и смотрел, как та розовеет. – Все остальное не имеет значения.
Влечение к нему, которое ясно читалось в ее глазах, было перемешано со страхом и болью. Картеру стало не по себе. Он знал: она не жалела о том, что считаные минуты назад произошло между ними. Все ее поведение, все неистовство движений, ее шепот… такое не сыграешь. Но был еще внешний мир, и там ее сближение с Картером было чревато опасными последствиями.
Он понимал, что окружение Кэт, и в особенности ее мать, считают и будут считать его опасным типом. Они не поверят в искренность его чувств к Кэт. На нем стояло клеймо бывшего зэка, которому нельзя доверять и который всю жизнь так и будет копошиться на социальном дне. Никакие его прекрасные слова и благородные поступки не заставят сенаторскую вдову изменить отношение к нему. Ограниченность взглядов и страх за дочь. Этой женщине и в голову не придет, что он может искренне любить.
