Айрис Джоансен - Пешка в чужой игре
– Лучше бы обойтись без этого, – не очень уверенно откликнулась на заявление дочери Ева.
Джейн в задумчивости разглядывала Мэгги, глухим ворчанием не подпускавшую близко себе. Когда Ева вышла на крыльцо, Джейн даже не обернулась. Ее взгляд был прикован к волчице.
– Она настоящая красавица, ведь правда? Но ты верно сказала, что она не в духе. Хорошо, что я теперь здесь и смогу ухаживать за ней.
– Ты?
– Джо недоволен тем, что ты тут одна с волчицей. Он не сказал это прямо, но я так поняла. Потому я и решила прилететь сюда и позаботиться о вас, – серьезно сказала Джейн.
– Ты имеешь в виду и меня тоже?
– Почему бы и нет? Кое-что я могу сделать. Я не Бонни. Я никогда не стану ею для тебя. Да и не думаю, что мне этого хочется. Твоя мама рассказала мне, какой была Бонни милой, ласковой девочкой. А я даже не знаю, пришлась бы мне она по душе.
– Тебе бы она наверняка понравилась.
– Может быть. – Джейн сделала паузу и неожиданно призналась:
– Но вот ты точно мне по душе. Может быть, я даже… люблю тебя.
– Приятно это слышать. А вот я люблю тебя без всяких «может быть».
Джейн молча кивнула как бы в подтверждение того, что об этом Ева могла бы и не говорить. И так все ясно.
– Я навестила могилу Бонни вчера, после твоего отъезда.
Ева несколько опешила:
– Почему? Что потянуло тебя туда?
– Не знаю. Просто пошла. И я решила, что не так уж важно, кто из нас тебе дороже. Я не такая милая, как она, но я могу делать для тебя то, что она не смогла бы. Бонни не сумела бы позаботиться о тебе так, как я. Я находчивая и знаю про жизнь почти столько же, сколько и ты. А ведь это кое-что значит и может пригодиться.
– Еще как.
– Так что тебе повезло со мной.
– О да.
Джейн внимательно вгляделась ей в лицо.
– Ты что, плачешь?
– И не думала. Если ты впредь будешь вести себя разумно и не дашь мне повода…
У Евы запершило в горле, но она справилась и с волнением, и с подступающими слезами.
– Лить слезы глупо, – заявила Джейн. – Пустая трата энергии. А теперь объясни мне, что надо делать с Мэгги.
* * *
Сара напряглась, завидев Логана, с мрачным лицом появившегося в приемной больницы.
– Она будет жить?
– Не знаю. Они смогли извлечь пулю, но состояние Марго критическое. Жизнь ее висит на волоске. Никто не берется сказать что-либо определенное.
Он опустился на стул рядом с Сарой и руками закрыл лицо.
– Долго она была с тобой?
– Почти пятнадцать лет. – Логан отнял ладони от лица, и Сара поразилась, насколько страдание поразило его черты. – Мы столько времени проработали вместе, что стали единым целым. Она – часть меня, но я никак не предполагал, что Рудзак выберет ее мишенью. Я считал, что она в безопасности.
– За стеной с электронными воротами и с надежной охраной?
– Этого не должно было случиться. Я ошибся, разрешив ей эти прогулки с Бассетом.
– Дело не в ошибке, – возразила Сара. – Пока они не приближались к воротам, опасности не возникало. Только возле ворот пространство открывалось для прицельного огня. И ты не мог знать, что снайпер сначала застрелит охранника, чтобы выманить нас к воротам.
– Это не означает, что я не несу ответственности. Я обязан был…
– Замолчи, Логан. – Она сжала его руку в своей теплой руке. – Ты не предсказатель будущего и уж тем более не сам господь. Не бери на себя вину.
Ему стоило усилия улыбнуться ей в ответ.
– Спасибо за слова утешения.
– Я не утешаю тебя. И, наверное, не сумела бы утешить. Я могу только тебе сочувствовать. – Сара отвернулась, чтобы он не увидел слезы в ее глазах. – Хорошо хоть, что Боукер, кажется, выкарабкается. Доктор сказал, что его рана не смертельна. А Бассет отделался совсем легко.
– Но от шока он еще не оправился. Требует, чтобы его немедленно переправили в Додсворт.
– Он знает, что ты подставляешь Додсворт Рудзаку?
– Знает, но убежден, что там у него больше шансов уцелеть и закончить свои исследования. – Логан встал и направился к кофейному автомату. – Не хочешь выпить кофе на дорогу?
– Куда мы едем? – удивилась Сара.
– Уезжаешь ты. Я остаюсь. Гален подберет тебя здесь вместе с Бассетом. Я поручил Лопесу упаковать твою сумку. Вы отправляетесь в Додсворт.
– А ты?
– Мне надо остаться здесь, а тебе лучше побыть там, где Гален сможет обеспечить тебе охрану.
– А тебе не приходило в голову, что я предпочла бы остаться там, где ты? – вырвалось у нее неожиданно.
– Приходило, как ни странно. – Логан нежно погладил ее по щеке. – Несмотря на явное отсутствие у тебя нежных чувств ко мне в последнее время. Но, если ты желаешь мне помочь, отправляйся в Додсворт. Я буду меньше тревожиться за тебя, и это облегчит мне жизнь.
– Но я хотела бы…
– А как насчет тех людей в Додсворте? Или ты забыла, что собиралась подать мне сигнал об опасности?
– Я не забыла.
– Тогда езжай туда и убедись сама, как Гален справляется со своей задачей. Я появлюсь там, как только состояние Маргарет станет стабильным.
Сара видела, как ему сейчас тяжело, и меньше всего ей хотелось расстаться с ним в эти часы.
Она сорвалась с места, догоняя Логана у кофейного автомата, обвила его шею руками, прижалась к нему крепко, с какой-то отчаянной силой, которую и не подозревала в себе. Потом отпустила, отодвинулась от него, посмотрела ему в глаза.
– Ты не обманываешь меня? Ты уверен, что Рудзак будет там?
– Уверен. Больше чем когда-либо.
– Тогда я поеду в Додсворт. Я сделаю все, что смогу, чтобы люди там не погибли, а Рудзаку пришел бы конец. И чтобы тебя наконец перестало терзать чувство собственной вины.
* * *
Аспид с изумрудными глазами был вырезан искусным древним мастером на ручке из тикового дерева, а само зеркало идеально круглой формы помещалось в футляре из слоновой кости. Это был его последний подарок Чен Ли.
И станет его последним подарком Логану.
– Круг? – Чен Ли держала зеркало в руке, но не решалась взглянуть на свое отражение в нем. – Это символ бессмертия, правда?
– Поэтому я и принес его тебе. Чтобы убедить тебя, что ты будешь жить вечно.
Она состроила гримасу, скорее печальную, чем смешную.
– Неподходящий момент сейчас говорить о вечной жизни, Мартин. Я чувствую себя не бессмертной, а совсем наоборот. Хотя мне гораздо лучше, чем было на прошлой неделе. Может быть, я и поправлюсь в конце концов.
Она обманывалась. Сидя в кресле у окна, Чен Ли жадно впитывала в себя солнечный свет, тщетно надеясь, что это как-то поможет ей, но выглядела как увядшее растение. Исхудавшая, слабая, бледная, она уже никогда не станет прежней Чен Ли. Смерть забирала ее от Рудзака, как раньше ее отнял у него Логан. И Логан будет держать Чен Ли при себе до самого конца, внушая ей обманчивые надежды, а Рудзаку, однако, говорить, что ее состояние не позволяет ей увидеться с ним.
