Эмили Листфилд - Все, что нам дорого
Она разглядывала карты, пока не заснула на диване, и когда на рассвете очнулась, на ее лице отпечатались глубокие красные извилистые линии от блокнота со спиралью, на который опустилась ее голова.
С высоты свидетельского места Карл Фримен взглянул на Теда и доверительно улыбнулся ему, прежде чем снова повернуться к Фиску. Его тщательно подготовили к роли характерного свидетеля, и временами казалось, что он отвечает на вопросы еще до того, как они полностью сформулированы. Беспокоясь о том, как это могло быть воспринято присяжными, Фиск мягко пытался умерить его прыть, но пока ему удавалось только растягивать свои вопросы.
– Мистер Фримен, если не возражаете, позвольте задать вам еще пару вопросов о финансовых делах вашей фирмы. Вы с мистером Уорингом имели одинаковый доступ к денежному фонду?
– Разумеется.
– За те годы, что вы вели совместное дело, возникали когда-нибудь малейшие подозрения на какие-то махинации мистера Уоринга с бухгалтерскими документами?
– Никаких.
– Вы доверяли ему активы фирмы?
– Я бы доверил Теду Уорингу свой последний грош. Он порядочнейший человек.
– А как клиенты относились к мистеру Уорингу?
– Больше всего им нравилось работать с ним. Они знали, что если он руководит строительством, то все будет сделано в срок и по смете. Они знали, что если надо, он для этого будет вкалывать по восемнадцать часов в сутки.
Доносившиеся из задних рядов звуки – треск фисташек и чавканье – создавали устойчивый фон допросу свидетеля. Судья Карразерс, все утро старавшаяся не замечать этого, наконец взглянула на двух седовласых мужчин, которые и раньше множество раз, появляясь в зале суда, шептались, препирались друг с другом, высказывали догадки о том, какое решение она примет, хриплыми, но отчетливыми голосами. Она обратилась к ним с предупреждением.
– Здесь зал суда, а не бейсбольная площадка, – произнесла она. – Позвольте вам напомнить, что на чаше весов лежат людские судьбы. Больше никакого чавканья и разговоров в этом зале. – Она обернулась к Фиску. – Можете продолжать.
– Пойдем дальше, мистер Фримен. Как я понимаю, вам много раз приходилось видеть Теда Уоринга вместе с его семьей.
– Да.
– Как бы вы охарактеризовали его отношения с дочерьми?
– Он был предан им. Я никогда не встречал более счастливого отца.
– Он выглядел любящим отцом?
– Да.
– Вы когда-нибудь замечали, чтобы он бил хоть одну из дочерей?
– Нет. Ничего подобного. Между прочим, однажды он отчитал меня за то, что я отшлепал сына. Не поймите меня превратно, я не колотил его, просто он отвратительно себя вел, ну я и дал ему пару раз по заднице. Знаю, что в наши дни это вышло из моды, но на мой взгляд, иногда только это и помогает. Во всяком случае, вы бы слышали, как Тед мне внушал, как нехорошо бить детей. За все время, что я знаком с ним, кажется, именно тогда я его больше всего огорчил.
– Вы наблюдали какие-нибудь проявления насилия между Энн и Тедом Уорингом?
– Никогда.
– Мистер Фримен, создавалось ли у вас впечатление, что Тед Уоринг все еще любит жену?
Фримен посмотрел на Теда, тот едва заметно кивнул.
– Я уверен, что так оно и было.
Тед опустил глаза на неровно заглаженную складку на брюках, которую он разглядывал все утро, и прикусил нижнюю губу.
– Почему вы так уверены?
– Когда же это было, может, во вторник или в среду перед… перед… – он понизил голос, – ну, понимаете. В то утро, когда он пришел в офис, у него блестели глаза. Мы с Элис, Элис – это моя жена, так вот, мы с Элис видели их накануне вечером на школьном спектакле. Наш Бобби участвовал в нем вместе с их Эйли. Любой бы заметил, что они все еще любят друг друга. Кстати, по-моему, они ушли вместе. Ну, и когда на следующее утро он появляется, насвистывая, как мальчишка, нетрудно догадаться, что произошло. Он не вдавался в подробности, но ясно дал понять, что они собираются снова жить вместе.
– И Тед Уоринг был доволен такой перспективой?
– Да, сэр. Доволен, еще как. Как я сказал, он любил жену. Это и слепой бы заметил.
– А как по-вашему, Энн Уоринг тоже радовала такая перспектива?
– Возражаю. Этот свидетель не имеет никаких оснований показывать, о чем в это время думала Энн Уоринг.
– Протест удовлетворен.
– Позвольте мне поставить вопрос иначе, – сказал Фиск. – В тот вечер, за пять дней до того, как Энн Уоринг умерла, когда вы видели их с мужем вместе, что вы заметили в ее манере поведения?
– Ну, Энн всегда держалась скромно, особенно рядом с Тедом. Но было заметно, что она счастлива. Любой мог это заметить хотя бы по тому, как она смотрела на него. Кстати, мы вышли вслед за ними и видели, как она поцеловала Теда перед тем, как он сел в машину.
– Благодарю вас, мистер Фримен. У меня больше нет вопросов.
Риэрдон приблизился к свидетелю.
– Мистер Фримен, правда ли, что вы старались свести к минимуму переговоры Теда Уоринга с клиентами, потому что он с таким трудом шел даже на незначительные комромиссы, что это ставило под угрозу ваш бизнес?
– Я же сказал, клиенты любили его.
– Как строителя – да. Но как участника переговоров? Разве не правда, что мистер Уоринг несколько, скажем так, непреклонен? Что он выходит из себя, когда не имеет возможности делать все по-своему?
– Мне нравится торговаться, ему – строить. Ну и что?
– Когда Тед Уоринг ушел от жены, он ночевал в офисе?
– Некоторое время – да.
– Можете ли вы утверждать, что он в то время сохранял душевное равновесие?
– Свою работу он делал.
– Разве один из клиентов не попросил заменить мистера Уоринга на посту руководителя строительства, поскольку счел его слишком нервным и вспыльчивым?
– Такие клиенты попадаются всегда. Стоило Теду один раз не побриться, как этот тип уже встал в позу. Вот и результат.
– Освежите мою память. Это ведь мистер Уоринг бросил миссис Уоринг и детей?
– Не знаю, уместно ли слово «бросил». Они переживали тяжелый период.
– Тяжелый период, да, определенно это можно охарактеризовать подобным образом. За этот период, насколько вам известно, предпринимал ли он какие-нибудь попытки помириться с женой?
– Не знаю.
– Вы сказали, что у вас создалось впечатление, будто он все еще любит жену. Он когда-нибудь говорил вам об этом?
– Не в таких выражениях.
– Хоть в каких-нибудь, мистер Фримен?
– Мужчины не говорят друг с другом о таких вещах, – ответил он.
– Он пытался как-то наладить отношения со своими дочерьми?
– Он виделся с ними каждые выходные.
– Когда спал с другими женщинами, вроде Люси Абрамс?
Тед крякнул с отвращением, этот звук на секунду отвлек внимание Фримена.
