Рут Уинд - Музыка ночи
— Входи, Элли. Я тебя ждала.
Глава 19
Ожидая приезда Элли, Блю готовил еду и все время ощущал какие-то беспокойство, нервозность — состояние, которое связывал с грозой. Передавали штормовые предупреждения, и хотя Пайн-Бенду вроде бы не грозил торнадо, Блю тревожился, что пойдет град и натворит бед в оранжереях. Он выстроил их из особо прочного стекла, потому что здесь иногда бывает крупный град.
Позволив себе добрый глоток виски, он включил маленький телевизор на кухне, чтобы следить за погодой. Бурбон ослабил напряженность, и он поставил жариться куски курицы, потом порезал помидоры, красный лук и огурцы и заправил их соусом с большим количеством трав, готовить который его научила Лэни. Блю приготовил кувшин чая со льдом, потом позвонил в гостевой домик.
Ответа не было. Слегка нахмурившись, он выглянул в окно и увидел, что машина Элли на месте. Она, вероятно, спит, после того как проработала всю ночь, и он не будет ее тревожить. По телевизору сообщили о торнадо в соседнем округе, но Пайн-Бенд, похоже, избежит этой участи. Сильный дождь и ветер, но даже без града. Блю выключил телевизор и включил радио. Тут тоже передают прогнозы, но можно еще и послушать хорошую музыку.
Гвен отошла, пропуская Элли.
— Ты не голодна, девочка?
Задумавшись, Элли не смогла припомнить, когда ела в последний раз, кроме мороженого в кафе. На кухне, куда она вошла, стоял запах жареного мяса с луком. У нее потекли слюнки, но она решила не переступать границ.
— Нет, спасибо, — ответила Элли.
Как будто для того, чтобы поймать ее на лжи, у нее громко заурчало в животе. Гвен хмыкнула.
— Давай садись. — Она кивнула в сторону стола, придвинутого к окну. — Я не так уж много готовлю для себя одной, но пару месяцев назад потеряла около десяти фунтов, и доктор часто напоминает мне об этом. Я пообещала — буду плотно ужинать несколько раз в неделю.
Элли примостилась на краешке стула. Сердце у нее по-прежнему колотилось. Снаружи лил дождь, и его серая стена делала кухню еще уютнее, превращая в островок безопасности.
— Миссис Лейсер…
— Подожди, детка! — резко проговорила Гвен. Она поставила на стол тарелку с золотистыми поджаристыми свиными котлетами с гарниром. — Ничего особенного, но я люблю это. Хочешь кукурузы?
Пахло так вкусно, что Элли чуть не упала в обморок.
— Давайте я вам помогу.
— Не глупи. — Взяв из ящичка щипцы, она достала пышущий паром початок и положила его на тарелку Элли. — На дверце холодильника есть масло, если хочешь.
— Спасибо.
Гвен наполнила собственную тарелку и села рядом.
— Ты не против, если мы произнесем молитву?
— Нет, вовсе нет. — Она покорно склонила голову.
— Скажешь сама?
Мгновение Элли не могла припомнить ни одной молитвы, которые зазубрила еще в детстве, но потом одна пришла ей на ум:
— Милосердный Отец наш Небесный, благодарим тебя за то, что ты даешь нам пищу, чтобы поддержать нашу плоть. Аминь.
Когда Элли подняла глаза, Гвен улыбалась.
— Как славно. — Она занесла нож над котлетой, потом глубоко вздохнула и спросила: — Так о чем ты пришла поговорить со мной?
— Я вчера разговаривала с Хэтти Гордон, и ее рассказ помог мне выяснить почти все.
— М-м… — Гвен указала жестом. — Ешь и говори, детка. Что же ты выяснила?
— Я думаю, Мейбл отказалась от музыки, чтобы наказать себя за убийство Персика, — сказала Элли, намазывая кукурузу маслом. — Я даже, кажется, знаю, куда она исчезла.
Гвен подняла голову. Элли ощутила, что зерна словно взорвались у нее во рту, даря такой непередаваемый вкус, сладкосоленый и маслянистый, что она даже вскрикнула:
— Ой, как здорово! — Она откусила еще раз, и еще, зная, что Гвен сейчас улыбается. Промокая губы, она объяснила: — Я работала всю ночь и вчера, кажется, тоже мало ела.
— Господи помилуй, — тихо проговорила Гвен, — ты так похожа на него.
— На него? — переспросила Элли, но она уже поняла.
— Маркус сказал мне, что сегодня приходил поговорить с тобой.
Элли тщательно вытерла пальцы, и странный жар — смесь гнева и боли — охватил ее.
— Я все могу понять, — сказала она. — Кроме одного! Почему вы оставили своего ребенка?
Мейбл Бове сняла очки, сильные линзы которых искажали все еще классическую форму ее скул и бесспорно прекрасные глаза. Несколько морщинок нарушали гладкость коричневой кожи.
— Глаз за глаз, — со вздохом проговорила она. — Я забрала ее сына, поэтому она забрала моего.
— Да, конечно, — прошептала Элли.
— Понимаешь, я тогда не очень хорошо соображала. — Она потерла переносицу. — Сейчас, когда я думаю обо всем, мне кажется, что совсем другой человек прожил эту жизнь, любил этого человека и возненавидел его так сильно, что захотел убить. Я просто не могла трезво мыслить из-за любви к нему. Я пряталась, рожала нашего сына, а он не хотел даже жениться на мне. Заставил меня испытать такой позор… — Она глубоко вздохнула. — И я оставила Джеймса с его бабушкой, пытаясь решить, что делать…
— Джеймс знал, что вы?..
Мейбл-Гвен подняла вилку и без интереса посмотрела на содержимое своей тарелки.
— Нет. Я не возвращалась пару лет, а потом мне оставалось быть для него только соседкой. Спасибо, что она позволила мне хоть это.
Пожилая женщина подняла глаза, и в них была печаль.
— Я увидела все в ту же минуту, как ты подошла ко мне на берегу. Ты ходишь, как он, и повторяешь многие его движения. И смеешься в точности как он, и у тебя его улыбка — вот этот наползающий зубик, это от твоего папы. — Она отрезала треугольничек мяса и съела его. — Когда я увидела тебя на расстоянии, то чуть не получила сердечный приступ.
Элли покачала головой, чувствуя, что у нее опять перехватывает горло. Она потыкала в еду на своей тарелке.
— Я не могу прийти в себя.
— Похоже, ты получила больше, чем пыталась выяснить? Элли беспомощно рассмеялась:
— Да уж. — Она съела немного гарнира, ощущая, как напряжение оставляет ее. — Мы должны поговорить об этом. Что вы хотите, чтобы я написала, а что нет?
— У нас много времени, детка. А теперь давай просто поедим, ладно?
Блю закладывал в духовку последние куски жареной курицы, чтобы сохранить их теплыми, когда раздался вой сирены — предупреждение о торнадо. Звук подействовал на него как электрический разряд. Он позвал:
