Эми Плам - Умри за меня
С тех пор, как произошел «несчастный случай», как его называли дедушка с бабушкой, Джорджия уже не была прежней. Учитывая, что была зима, мои раны было легко спрятать под одеждой, Джорджии же пришлось объяснять, что случилось с её рукой.
Она сказала, что оказалась в самой середине драки в ночном клубе, её сбили с ног и чуть не затоптали. Папи с Мами были настолько потрясены, что запретили посещать ей любые бары или клубы. Как ни странно, она, казалось, и не возражала. И теперь проводила свои вечера сравнительно тихо, ужиная у друзей или ходила в кино с небольшой компанией. После того, вечера, она неистово клялась, что будет держаться подальше от мужчин, потому что больше не доверяла своим инстинктам. Но я-то знала, что это продлиться не долго.
Она несколько раз приходила поздно ночью ко мне в комнату. И будила меня, либо вся в слезах, либо не могла справиться с один из своих кошмаров. Она хотела всё знать о ревенентах. И я ей всё рассказала. Мне было наплевать на запрет Жан-Батиста — я знала, что могу ей доверять.
Теперь, когда между нами не было секретов, Джорджия относилась ко мне с вновь вернувшимся уважением, а к Винсенту, как будто он достал луну с неба.
— За счастливый год для нас обеих.
Я улыбнулась ей, а затем повернулась к Винсенту, который ждал своей очереди. Он появился этим вечером в винтажном черном смокинге, и я чуть не упала в обморок, когда открыла дверь.
— Гм, я разве забыла предупредить тебя, что моя семья не будет одета в вечерние наряды? — попыталась сострить я, потрясенная его внешним видом.
Он выглядел, как кинозвезда старомодного кино, а его темные волосы были зачесаны назад от его четко очерченного лица.
Он только загадочно улыбался и ничего не говорил в ответ.
Теперь наши бокалы соприкоснулись и он наклонился, чтобы целомудренно поцеловать меня в губы, прежде чем сказать:
— Счастливого дня рождения, Кейт.
Его глаза озорно блеснули, когда он посмотрел на меня тем взглядом, который всегда заставлял меня млеть: как если бы я была съедобна, он едва мог сдерживаться, чтобы не надкусить.
— Вам, ребятки, лучше уже идти, — наконец сказала Мами.
— Куда идти? — спросила я озадаченно.
— Благодарю, что держали в секрете мои планы проведения дня рождения, — сказал Винсент моей семье.
Потом, развернувшись ко мне, он сказал:
— Во-первых, тебе понадобиться это, — доставая из-под стола большую белую коробку.
Краснея, я развязала ленточку и открыла упаковку. Внутри я увидела, аккуратно сложенные несколько слоев ткани шелка темно-синего цвета, вышитой в азиатском стиле крошечными серебреными и красными цветами и листьями. Я ахнула:
— Что это?
— Ну, доставай! — сказала Мами.
Я потянула за ткань, чтобы поднять ей вверх. Это было потрясающе красивое платье без рукавов, с лифом в стиле ампир и с завязками на шее. Я чуть не выронила его, оно было таким изысканным.
— О, Винсент, у меня никогда нечего подобного не было, даже близко, как это красивое платье. Спасибо! — я поцеловала его в щеку.
— Но, когда я буду его надевать? — сказала я, положив платье обратно в коробку.
Он просиял.
— Сегодня, для начала. Давай иди и переоденься. Джорджия сказала мне твой размер, так что должно подойти.
Джорджия как прежде самодовольно ухмыльнулась. Приятно, на секунду было увидеть её прежнее «я».
— Я пойду с тобой, — сказала она, и мы вдвоем вернулись в мою комнату.
— И когда же он спросил тебя об этом? — пристала я к ней с расспросами, стаскивая свою одежду и натягивая платье через голову.
Джорджия застегнула лиф на спине и завязала платье вокруг моей шеи под волосами.
— Я думаю, — сказала она, закручивая мои волосы и цепляя к моей голове заколки, делая простую, но элегантную прическу.
— Неделю назад, — ответила она. — Он позвонил мне из нереально офигенной дизайнерской студии и спросил, какой у тебя размер. Похоже, я угадала, — сказала она, оглядывая платье с завистью.
Она дотронулась шрама на моей руке и исчезла в своей комнате, вернувшись с тонкой как паутина накидкой на плечи.
— Она прикроет твой шрам, — сказала она, одобрительно кивая. — Боже мой, эта вещь потрясающая.
Она провела своими пальцами по шелку, когда мы посмотрели на моё отражение в зеркале.
— Ого, я не могу поверить, что отражающаяся в зеркале и та что меньше двух недель неплохо подражала Уме Турман из фильма «Убить Билла» одна и та же девушка, — сказала она.
Я обняла её, когда мы вышли из комнаты. Винсент ждал меня в прихожей.
Огонь в его глазах, когда он посмотрел на меня, говорил о том, какой именно он меня видит.
— О, дорогая, ну, разве ты не красавица!, — сияя, воскликнула Мами, протягивая мне длинное черное пальто. — Тебе это понадобиться, чтобы не замерзнуть. Оно всегда мне было велико, но тебя, я уверена, идеально подойдет, — пробормотала она.
— Ты просто красавица, прямо как твоя мама, — эмоционально прошептал Папи, расцеловав меня в щеки и пожелав нам хорошо провести время.
Джорджия махнула нам рукой, закрывая за нами дверь. Мы спустились по лестнице.
Как только мы вышли на улицу в морозный воздух, я очень обрадовалась, что Мами дала мне это пальто. Оно было настолько теплым, что я могла не застегивать его, чтобы не прятать платье.
Пройдя пол квартала, Винсент остановился, повернулся ко мне и прошептал:
— Кейт, я чувствую, — он замолчал, будто не мог найти подходящих слов, — эта такая честь быть с тобой. Мне так повезло. Спасибо тебе.
— Что? — недоверчиво спросила я.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, я приподняла свой подбородок.
Когда наши губы встретились, мое тело прильнуло к его. Я почувствовала его сердцебиение рядом с моим, а по моему тело начало разливаться тепло, когда я ответила на его поцелуй.
Винсент нежно держал мое лицо, в то время как его губы становились более настойчивыми. Тепло внутри меня превращалось в поток лавы. Наконец, прервав наш поцелуй, он нежно обнял меня.
— Остальное, позже, — пообещал он. — Когда мы не будем стоять посреди улицы.
Он посмотрел на меня, как будто я была его собственным личным чудом и крепко обняв меня за плечи, и мы пошли к реке.
Оказавшись у реки, мы стали спускаться по длинной лестнице к набережной. Я рассмеялась, когда узнала знакомую фигуру, стоявшую в нескольких ярдах.
— Что ты тут делаешь, Амброуз, в самый разгар моего дня рождения?
— Так задумано, Кейти-Лу. Всего лишь часть плана, — сказал он, и наклонился, чтобы расцеловать меня в щеки. — Дай-ка, сейчас посмотреть на тебя.
