Наталия Рощина - Цена желания
– Ответ шокирует тебя. Мир настолько тесен, что иногда мне становится страшно. – Марина выпустила струю дыма и, борясь с волнением, сказала: – Он муж Валентины Сергеевны, твоей медсестры. Раньше он имел обыкновение заходить за ней после работы, особенно перед ее декретом. Теперь он перестал это делать.
– Та-ак, – Алиса прикурила следующую сигарету и тут вспомнила, что впервые столкнулась с Вадимом в больничном дворе. Потом она спросила его, что он там делал. Кажется, он ответил, что оказался там случайно. Она, кстати, тоже не призналась, что работает в этой больнице. – Значит, с самого начала все было ложью. Он спешил к жене, я – по своим делам. Ударились люди головами и решили, что это повод для романа.
Марина однажды смеялась над рассказом Алисы о том, как они познакомились. Тогда она была готова слушать о новом возлюбленном Алисы и воспринимала любые мелочи так же близко, как и ее витающая в облаках Лялька. Она пропускала через себя все услышанное, теряясь иногда в догадках о том, почему этот мужчина так странно ведет себя с Алисой. Ведь надо быть слепым, чтобы не видеть, какая прекрасная женщина рядом, а он не делает ничего, чтобы удержать ее. Марина решила, что это своеобразная тактика, скрывающая сильное чувство. Каждый по-своему привязывает к себе: одни – безграничной любовью, другие – легким намеком на светлое чувство, даже нарочитым равнодушием. Но, узнав в Вадиме мужа Валентины, Марина не смогла сразу рассказать об этом, а слушать о развитии их романа стало для нее пыткой. Она поняла все его шаги, каждое слово, поступок получили объяснение.
– Он все это время разрывался между мной и семьей. Он не хотел ни от чего отказываться. Господи, – Алиса ударила себя по лбу. – Значит, когда Валя рассказывала мне о Димке, она говорила о сыне Вадима. Ну конечно, теперь я понимаю, почему лицо этого маленького мальчика кого-то мне напоминало. И Валя была сама не своя последнее время. Да, да, и пачка «БТ» для мужа… Марина, это ведь она ему купила… А я говорила ей, что счастлива и хочу видеть всех вокруг счастливыми. И недавно поняла, что ясно представляю его отцом своих детей. Помнишь, ты говорила, что это важно, конечно, важно. Дети будут похожи на отца, будут носить его фамилию… Маришка, а ведь я не знала даже его фамилии!
Алису вдруг стала бить мелкая дрожь. Сигарета затряслась в руке, и Марина успела забрать ее и быстро потушить о дно пластиковой пепельницы. У подруги началась истерика. Она рыдала во весь голос, бормоча несвязные слова, причитая. Она размазывала слезы по лицу рукавом халата и отталкивала Марину, пытавшуюся заставить ее выпить воды. Волосы Алисы сбились и в беспорядке разметались по плечам, лицу, халат распахнулся, открывая обнаженную грудь, но ей не было дела до того, что она похожа на потерявшую разум женщину. Запоздалая реакция на открывшуюся правду стала неожиданной для Марины. Она никогда не видела подругу в таком состоянии. Ей стало страшно, и пришла мысль позвать Софью Львовну. Она пыталась оторвать руки Алисы от лица, перекрикивая ее рыдания, но та ничего не воспринимала. Она вся ушла в собственные переживания и только выла, приговаривая «за что?»
Марина набралась сил и, схватив Алису за плечи, с силой встряхнула ее, закричав:
– Прекрати немедленно, прекрати! – Ее пальцы впились в тело подруги и в какой-то момент причинили ей боль. Алиса попыталась освободиться от крепко держащих ее рук и постепенно переключилась на это. Она наконец замолчала, подняв испуганные глаза на Марину. Та стояла рядом бледная, едва справлявшаяся со сбившимся от волнения дыханием. Увидев, что Алиса стихла, уже негромко сказала: – Все, все! Успокойся, пожалуйста. Ты не должна распускаться, не должна. Я дам тебе воды, сделай несколько глотков, прошу тебя.
Алиса послушно выпила полстакана холодной воды. Дрожащей рукой поставила пустой стакан на стол и уставилась на него невидящими глазами. Марина запахнула ее халат, привела в порядок волосы, скрепив их в хвост обычной черной резинкой. Погладила подругу по голове, поцеловала в макушку. Алиса схватила ее руку и прижала к пылающим щекам. Теперь ей не хотелось отпускать ее, она должна была ощущать прикосновение, действующее на нее успокаивающе.
– Все, все, Мариша, я больше не буду, все, – быстро проговорила Алиса, поднимая глаза на подругу. – Я не должна. Я ведь сама говорила, что ни один мужчина не стоит наших слез.
– Я помню. Ты повторяла это, когда заканчивался твой очередной роман.
– Не роман, так, романчики. Этого было много. Я не жалею, наверное, мне тогда это было нужно. Я легко расставалась с мужчинами, которые не могли, как ни старались, заинтересовать меня. Два, три свидания, и я была сыта очередным поклонником. Безумие какое-то, не буду вспоминать. – Алиса наконец отпустила руки Марины. Та потерла ладони и вышла из кухни. Вскоре вернулась с дезодорантом и резко выпустила струю с ароматом лимона вверх. – А я собиралась еще покурить.
– Не нужно, Софья Львовна что-нибудь почувствует. И тебе, и мне попадет. Да и ничего эта сигарета изменить не может, согласись.
– Ты права. Очередная слабость, ловушка, в которую легко попасть, – согласилась Алиса. Потом помолчала немного, наблюдая, как Марина ставит на плиту чайник. В какой-то момент глаза ее снова повлажнели, но она справилась с эмоциями и тихо спросила: – Что же мне делать?
Марина повернулась к ней и пожала плечами.
– Какие тут могут быть советы, Лялька? Два варианта: первый – вы продолжаете встречаться, несмотря на то, что ты узнала, и второй – вы расстаетесь без объяснений с твоей стороны. Вы поссорились сегодня? Так вот можно плавно перейти от ссоры к полному разрыву, – ответила Марина, подумав. – Тебе решать.
– На самом деле все давно решено: он не собирается бросать семью, а я не могу быть дополнением. Я должна быть всем! – Алиса поднялась и направилась к выходу.
– Куда ты? – Марина не ожидала, что подруга вот так соберется уходить.
– Спасибо, Мариша. Я пойду выпью чего-нибудь успокоительного и засну. Утром я смогу мыслить реальнее.
– Алиса!
– Что? – она остановилась у самой двери.
– Надеюсь, ты не собираешься выпить слишком много успокоительных таблеток? – Марина пристально вглядывалась в побледневшее лицо подруги.
– Моя жизнь на этом не заканчивается. Я слишком сильная, чтобы лишить себя удовольствия посмотреть, что же со мною будет дальше. – Алиса поцеловала Марину в щеку. – Даю тебе честное слово, клянусь здоровьем мамы, я ничего такого не сотворю. Ты можешь быть спокойна и не казни себя за то, что рассказала. Я благодарна тебе.
Алиса ушла так же неожиданно, как и появилась. Марина выключила в коридоре свет, зашла на кухню и остановилась. Она смотрела на недоеденный борщ, остывшие булочки и давно кипящий чайник. На сердце было и легко, и тяжело одновременно. С одной стороны, она помирилась с Алисой, ссору с которой переживала очень тяжело, с другой – в первый же день перемирия она заставила подругу страдать. Марина прижала руку к груди, сердце закололо, неприятное ощущение не уходило, заставив ее присесть на стул согнувшись. Она так и не решила: правильно или неверно поступила. Продолжая вести с Алисой диалог, она пыталась объяснить, почему не сделала признания раньше, а только теперь отважилась. Ей казалось, что Лялька на все отвечает одной фразой: «Ты должна была это сделать гораздо раньше, Машка», – на что Марина отрицательно качала головой. Ни на день, ни на час раньше это не могло произойти, потому что все, связывавшее ее с Алисой, носило оттенок мистического провидения. Все события в их жизни предопределены – в этом Марина с некоторых пор была уверена. Что-то подсказало ей, что сегодня Алиса готова воспринимать правду из ее уст не как ревность, зависть, желание досадить.
