Наталия Миронина - Невеста Всадника без головы
Максим помнил, как ему в машине было некомфортно. Он ослабил узел галстука и тяжело вздохнул: «Счастье, что водителя отпустил. Ох уж эти «помощники по хозяйству»! Любому сыщику или психологу сто очков вперед дадут. Сейчас бы пришлось изображать усталый оптимизм. Ну, что?! Сразу с повинной к Серго ехать? Или обождать? Он вряд ли следит за биржей. Наверное, надо как следует обмозговать ситуацию. Шанс все это дело отыграть, конечно, есть, но этот шанс невелик. Если не сказать, ничтожно мал». Максим сидел в машине и никуда не спешил. Показываться дома не хотелось – шум детей, Аня с требовательно-вопросительным лицом, и люди, люди, люди. Если еще вчера этих людей он почти не замечал, то сегодня они становились проблемой. Во-первых, шушканье за спиной – чутье у прислуги почти звериное. Во-вторых, если он ничего не придумает, им недолго работать в их доме, а это психологически неприятное мероприятие по увольнению, да и до этого сохранять приличную мину – тоже удовольствие небольшое. В-третьих, выяснения отношений с Аней. Рано или поздно жена прознает о его авантюре и о том, чем она закончилась. Вот тогда будет громкий скандал, к удовольствию всех свидетелей…
Максим смотрел в окно на бегущую мимо улицу. Звонок раздался так неожиданно, что он вздрогнул.
– Максим, дорогой, заедешь сегодня? У меня будут интересные люди. – Серго, который сегодня стараниями Максима потерял огромные деньги, был чрезвычайно дружелюбен.
– Не знаю, я еще на работе. Тут дел много.
– Заезжай, дела никуда не убегут.
– Не убегут, не убегут. – Максим неожиданно для себя произнес это жалостливым тоном. Он даже не понял, как это получилось. Только в душе вспыхнула робкая детская надежда, что ничего страшного не случится, если он сейчас пожалуется на фатальное невезение этому хорошему, доброму Серго. Тот, конечно, зацокает языком, огорчится, но он же друг. А потом обязательно скажет: «Слушай, приезжай, подумаем, что можно сделать!» И все! Все! Они вдвоем будут решать, как можно быстро вернуть деньги. Максим же человек опытный, просто сегодня ему не повезло. И Серго это поймет…
– Слушай, у тебя все в порядке? Ты здоров?! – Серго обеспокоенно задышал в трубку.
– Да, здоров-то я здоров!..
– Ну, слава богу, я уж подумал, что заболел или деньги все мои проиграл. Знаю я вас, биржевых игроков! Вам наперсток бабушкин доверить нельзя… – Серго засмеялся и добавил: – Шучу, шучу. Я рад, что ты здоров, и знай, что тебе я доверяю во всем. Сам понимаешь, иначе не попросил бы…
Именно после этих слов Максим понял, что случилось непоправимое, что никаких чудес в виде дружеского увещевания, упреков или разговоров на тему «что же делать дальше?» не будет. Максим понял, что его жизнь и жизнь его семьи всецело зависели теперь от этого Серго. И Серго ему вмиг показался опасным, скользким, беспринципным человеком, который втянул его, Максима, в рискованные игры с ценными бумагами. В своих внутренних претензиях к Серго Максим как будто бы совершенно забыл, что он сам искал людей, деньги и акции которых помогли бы ему рискованно играть на бирже.
В тот день к Серго он не поехал. Не поехал и на следующий…
Как Серго узнал о происшедшем, Максим так и не понял. Он только ощутил неприятное жжение в области груди в момент, когда тот в один из дней позвал его к себе и напрямую спросил:
– Ну что, денег моих нет, я так понимаю?
Максим что-то попытался сказать, но получилось какое-то невнятное страдальческое бормотание.
Серго не поменялся в лице, ни на минуту не перестал улыбаться. Она даже тон не поменял. Но именно от всего этого и становилось страшно. Как становится страшно во сне, когда видишь знакомую картинку, но понимаешь, что она к тебе не имеет никакого отношения.
– Серго, я отдам все деньги. Не волнуйся. Ты же знаешь, у меня дело, дом, земля. Я все подсчитаю… Дай мне только время, об одном прошу, время мне дай…
– Будет тебе время. – Серго отвечал так, как будто наперед знал все реплики Максима. – и дело мне твое не надо, и дом с землей. Детям оставь. Мальчики у тебя растут. О них думать надо, – тут Серго со значением помахал указательным пальцем.
От этой фразы Максиму стало совсем нехорошо: он увидел в ней потаенный страшный смысл.
– Спасибо тебе, Серго! Я, конечно, дурак, но ты же знаешь… Верну… Спасибо тебе! – Максим сделал вид, что благодарен Серго, хотел было его обнять, но тот неуловимо отстранился и произнес:
– Ты коллекцию мне отдашь.
– Какую? – растерялся Максим.
– Коллекцию монет. Твой тесть завещал своей дочери. Ты эти монеты отдашь мне. В счет долга.
Максим остолбенел:
– А откуда знаешь? О коллекции откуда знаешь? Даже я…
– Ой, дорогой, не задавай такие вопросы, мне даже неудобно за тебя становится… Лучше садись, – Серго гостеприимным жестом указал на большое кресло, в которое обычно усаживал Максима. – Ну, хватит о делах. Так что ты решил относительно яхты? Будешь покупать?
Через неделю Максим опять был у Серго. Он попросил отсрочку, чтобы без помех добыть ту часть завещания Алексея Владимировича, которая принадлежала Ане.
– Сколько времени тебе надо?
– Ну, несколько месяцев. Нам же шум не нужен?
– Тебе шум не нужен, – улыбнулся Серго. – три месяца хватит?
– Я постараюсь. – Максим пожал плечами: – Там ведь еще братья.
– Дорогой, мы никогда не суем нос в чужую семью. У нас своих забот хватает. – Серго на этот раз не стал усаживать Максима в удобное глубокое кресло…
…Максим приоткрыл окно в машине. Воспоминания последнего года были тяжелыми. Он так и не смог узнать, где хранится коллекция монет. К Варваре Сергеевне с этим вопросом подойти было нельзя. Аня тоже ни разу не ответила толком.
– Слушай, это так грустно – вспоминать о папе… – только и сказала она, совершенно не удовлетворив жгучий интерес Максима.
Ничего не дал тщательный осмотр дома – все вещи были новыми. Тогда Максим вытащил из сумочки ключи от квартиры жены и тайком поехал туда – там он провел несколько часов, которые повергли его в недоумение: монет не было, а квартира хранила вид жилища, которое оставили только лишь на несколько часов. В другом состоянии Максим обратил бы на это внимание – странно, что жена не забрала отсюда практически ни одной вещи, ни одного предмета. Но Максиму было не до психологии и не до воспоминаний – он забыл, как перед свадьбой Аня ему сказала:
– Если я вдруг почувствую, что не могу с тобой жить, – уйду. Перееду к себе.
– А ребенок? – глупо спросил Максим.
– И ребенок, – ответила Аня таким голосом, словно Максим отставал в развитии. Вообще все, что было когда-то для него важно, сейчас если не померкло, то отодвинулось куда-то на задний план или превратилось в чужую историю. Остались лишь только огромные деньги, которые он проиграл, коллекция тестя и «третьи лица». Они, «третьи лица», как теперь он называл Серго, звонили ему каждую неделю, почти в одно и то же время. Разговаривали ласково, вежливо, подробности не спрашивали, но у Максима складывалось впечатление, что его, как маленького ребенка, спеленали.
