Кэтрин Харви - Бабочка
— Ну, ладно. Мне надо идти! Спасибо, что дал мне возможность искупаться. Надеюсь, я не очень нарушил твой график. — И он ушел.
Джеми смотрел, как он уходит.
— Пеппиз, — сказал он. — Бар голубых. Может, этот парень пытался заигрывать с ним?
Эта мысль заставила Джеми поежиться. Это была целая проблема в городе. Особенно в сфере кино.
Решив, что теперь слишком рискованно снимать штаны, особенно когда этот парень болтается где-то в округе, Джеми неохотно отогнал от себя все свои сексуальные мысли и настроения и занялся чисткой бассейна Беверли Хайленд.
Шаги Джо были хорошо слышны на мраморном полу. Появившись в дверях солярия, в модном костюме, с модной прической и ослепительной улыбкой, он произнес:
— Доброе утро, леди, — после чего прошествовал в самые настоящие джунгли — заросли папоротника и вьющегося винограда.
Беверли и Мэгги Керн наслаждались легким завтраком, состоящим из тостов со сваренными всмятку яйцами, и чая, и обсуждали дела на предстоящий день. Приближался день нью-гемпширских предварительных выборов, и Беверли, чтобы обеспечить победу Дэнни, перекачала очень много денег в нужные карманы.
Мэгги следила за тем, как Джо сел и налил себе высокий стакан апельсинового сока.
— Ну как? — спросила она. — Что ты выяснил?
Он откинулся на спинку кресла, молодой, красивый, полностью уверенный в себе человек, и улыбнулся ей одной из самых шикарных своих улыбок.
— Он не голубой, не женат, но у него есть девушка. Где-то как-то образован — специализировался по драме. Хорошо говорит, не как обезьяна. Выглядит здоровым. Хорошие зубы. И очень жаждет деятельности.
Мэгги взглянула на Беверли, которая слегка кивнула.
— Ну а теперь, — сказал Джо, наклонившись вперед, — может быть, вы скажете мне, зачем вы хотели все это выяснить?
— Знаешь ли, — сказала Мэгги, с притворным трудом открывая пакет с заменителем сахара и высыпая его в чай. — Мы должны проверять людей, которые попадают сюда.
— Почему тогда не проверить его обычным путем, как вы всегда делаете?
— Есть вещи, которые даже частный сыщик не может выяснить, Джо. Спасибо за эту информацию.
— Всегда пожалуйста, — сказал он, пожав плечами, и встал, — Возможно, он подумал, что я положил на него глаз как на гомика!
— Джо!
— Извини, мам, — засмеялся он, вставая и целуя Мэгги в лоб. — Тетя Бэв, в любое время, когда вам надо будет что-нибудь сделать, я как раз тот человек, который вам нужен. Пока!
Мэгги засмеялась и покачала головой.
— Ох, уж эти современные молодые люди!
— Да, — сказала Беверли рассеянно, думая о Джеми, уборщике бассейна. — Молодые люди…
Голливуд, 1971 год
Войдя в ресторан с солнечной улицы и следуя за хозяйкой через темный зал, Беверли не заметила человека у бара, наблюдающего за ней. Это был хорошо одетый, крупный чернокожий. Он не сводил с нее глаз, пока она шла к маленькому столику в углу, где частично могла скрыться за цветами и лишь одна свечка освещала ее лицо. Хотя обычно белые женщины не привлекали его внимание, эта была очень хороша собой, и он подумал, были ли эти красивые платиновые волосы естественными или все-таки крашенными.
Человека звали Джонас Буканан, и под пиджаком у него была кобура с пистолетом.
Сейчас Буканан сидел у бара в гордом одиночестве. Позже — он знал — здесь будет полно народа, и люди будут стоять в три ряда. Но сейчас только чуть больше двух, а толпа начнет прибывать не раньше четырех.
Он медленно потягивал свой напиток, тайком поглядывая на молодую блондинку. Она заказала что-то у официантки, затем вынула из сумочки записную книжку и стала писать. Он заметил, что время от времени она поглядывала на часы.
Когда Буканан допил свой стакан, он оставил деньги на стойке, застегнул пиджак, убедившись, что кобура незаметна, и медленно направился к угловому столику.
Благодаря большому количеству зелени он смог приблизиться к ней незамеченным. Он наблюдал, как на платиновых волосах отражаются бело-золотые отблески свечи, видел, как быстро двигалась ее рука по книжке. Казалось, она была напряжена, как будто сейчас распрямится какая-то пружинка внутри нее, она вскочит и побежит.
Буканан подошел к ее столу. Почувствовав это, она взглянула вверх. Их глаза встретились.
— Мисс Хайленд? — спросил Джонас.
Он не сказал ей по телефону, что он черный. Это было что-то типа испытания, которое он устраивал своим возможным клиентам. Часто бывало, что они, взглянув на него, сразу уходили.
Но в ее глазах не отразилось ни грана удивления, она только произнесла:
— Да. А вы Джонас Буканан?
Он кивнул.
— Садитесь, пожалуйста. Могу ли я вам что-нибудь заказать?
— Нет, спасибо. Давайте сразу перейдем к делу, мисс Хайленд.
Беверли достала большой конверт и положила его перед ним.
— Это вся информация, которой я располагаю. Мне жаль, что ее так мало.
— Вы сказали по телефону, что пользовались услугами трех частных следователей. Неужели они ничего не смогли раскопать?
— Это все, что они нашли.
Он посмотрел на очень тонкий конверт, на свою клиентку. Интересно, сколько она может заплатить? Клиентка выглядела богатой, но Джонас Буканан давно научился не доверять внешнему виду. Правда, когда он назвал по телефону свои расценки, она ни секунды не колебалась.
— Хорошо, — сказал Джонас, открывая конверт и доставая его жалкое содержимое. Он начинал раздражаться. Когда Буканан ушел из полиции, чтобы открыть частное сыскное агентство, он не думал, что большинство дел, которые ему придется решать, будут подобны этому, — найти убежавшего ребенка богатых белых родителей или пропавших родственников богатой белой девушки. Он вообще не любил иметь дело с белыми, что, собственно, было одной из причины его ухода из полиции. Но, к сожалению, именно у них были проблемы и деньги.
— Расскажите мне, что вы знаете.
— Люди, которых я нанимала за последние несколько лет из различных агентств, не узнали о моей матери абсолютно ничего. Она исчезла около двадцати лет назад. Я написала все, что я помню о ней, в письме, которое тут есть. Место рождения, девичья фамилия, школы, где училась, и так далее. Мне кажется, она могла вернуться в Калифорнию.
— Но следователи, которых вы нанимали до меня, не нашли никаких ее следов?
Беверли покачала головой. Буканан заметил, что глаза у нее были влажными. Но он также научился не доверять слезам.
— Я должен предупредить вас, мисс Хайленд, — сказал Джонас, чувствуя все растущее раздражение, — что не могу ничего обещать. Особенно в деле, где три других следователя не сумели ничего сделать.
