Сарина Боуэн - Он
Миссис Каннинг: И спасибо, что рассказал мне об ангеле. Хотя, дорогой, я знала, что это был ты. Ты никогда не умел притворяться.
Скотти: Джейми, папа не может вспомнить свой пароль от фейсбука, но просит передать, что любит тебя несмотря ни на что и так далее, и тому подобное бла-бла-бла.
На этом месте я фыркаю, и Джейми поднимает глаза.
— Такие они дурацкие, да?
— Они… — Я с трудом сглатываю, потому что безумно за него счастлив. — Я думаю, они замечательные.
Он пожимает плечами.
— Я провел всю жизнь, пытаясь выделиться из толпы. Клянусь богом, если б я объявил себя вампиром-транссексуалом, они бы и тогда сказали: «О, Джейми, ты чудо».
Я снова испытываю затруднения с тем, чтобы сглотнуть, но на сей раз из-за огромного кома в горле.
Как всегда, Джейми чувствует мою душевную муку. Этот парень знает меня всего, внутри и снаружи. И всегда знал.
— Что с тобой?
— Ничего. Просто… — говорю я сквозь ком в горле. — Тебе реально повезло, Каннинг. Твоя семья любит тебя. В смысле, по-настоящему, искренне любит, не просто потому, что вы кровные родственники, и они обязаны относиться к тебе хорошо.
Взгляд его карих глаз смягчается. Я знаю, он думает о моей семье, но не даю ему шанса придумать моим родителям оправдание.
— Моя мать статусная жена, — говорю я отрывисто. — А я — статусный сын. Они никогда не видели во мне никого другого, и никогда не увидят. И это… херово.
Джейми тянет меня к себе.
— Да. Херово, — соглашается он. — Но Райан, кровное родство… оно ни черта не значит. Тебе надо просто окружить себя людьми, которые любят тебя, и тогда твоей семьей станут они.
Я опускаюсь рядом с ним на диван, пластик шуршит под моей задницей в боксерах. Он закидывает мне на плечо свою мускулистую руку, а после задевает губами висок.
— Я твоя семья, бэби. — Он забирает у меня телефон, касается пальцем экрана. — И эти сумасшедшие маньяки тоже станут твоей семьей, если ты им позволишь. В смысле, временами, конечно, они будут доводить тебя до белого каления, но поверь, оно того стоит.
Я верю ему.
— Я очень хочу познакомиться с ними, — говорю тихо.
Его рот движется по моей челюсти, прежде чем накрыть мои губы.
— Они полюбят тебя. — Он целует меня. Сладко и медленно. — Я же люблю.
Подушечкой большого пальца я провожу по его нижней губе.
— Я любил тебя каждое лето с тринадцати лет. А сейчас люблю еще больше.
Когда наши губы оказываются в миллиметре от того, чтобы встретиться, он произносит:
— Мне нужно узнать кое-что, и ты должен пообещать быть со мной честным.
— Я всегда с тобой честен, — протестую я.
— Хорошо. Ловлю на слове. — В его чудесных карих глазах появляется блеск. — Ты нарочно слил мне штрафные?
Я отлично знаю, какие штрафные он имеет в виду. Мои губы дрожат, и я крепко сжимаю их, пряча усмешку.
— Ну?
Я пожимаю плечами.
— Весли… — В его голосе появляется предостерегающая нотка. — Расскажи, что случилось во время тех штрафных.
— Ну… — Я мнусь. — Я правда не знаю. Я дико боялся выигрывать, потому что знал, что тогда мне придется дать тебе сорваться с крючка. И дико боялся проигрывать, потому что отчаянно хотел прикоснуться к тебе, но мне было страшно, что ты об этом узнаешь.
На его лице столько сочувствия, но оно мне больше не нужно. Все в прошлом. Я целую его в кончик носа.
— В общем, последние два удара я почти и не помню. Я был такой — рули теперь ты, Иисус!
Джейми смеется надо мной. А потом целует меня. А я за шею притягиваю его к себе. Теплая кожа скользит по моей, и я понимаю: я дома.
Потому что дом — это он.
Эпилог
Вес
День благодарения
— Райан Теодор Весли! А ну немедленно положи этот нож!
Я застываю, как ледяная скульптура, пока мама Джейми на всех парах несется ко мне — одна рука на бедре, вторая указывает на мой кухонный нож.
— Кто учил тебя вот так резать лук? — вопрошает она.
Я опускаю глаза на разделочную доску. Насколько можно судить, я не совершил никаких основных преступлений, связанных с луком.
— Ну… — Я встречаю взгляд Синди Каннинг. — Это типа вопрос с подвохом. По сути, специально никто меня не учил. У родителей была повариха, которая приходила четыре раза в неделю, чтобы приготовить еду… погодите-ка, извините, но вы что, назвали меня Райаном Теодором?
Она отмахивается, как от чего-то несущественного.
— Я не знаю, какое у тебя среднее имя, вот и пришлось придумать. Потому что, лапочка, за то, как ты обращаешься с бедными луковицами, тебя правда нужно было как-нибудь обозвать.
Я не могу остановить смех, вылетающий у меня изо рта. У Джейми отпадная мама. С нею на кухне я ощущаю себя много свободней, чем ожидал.
Мы с Джейми приехали в Калифорнию еще два дня назад, но поскольку в первый день у меня была игра, Джейми уехал к родителям, а я остался со своими одноклубниками в отеле. После того, как мы сделали «Сан-Хосе», я сходил на традиционную послеигровую пресс-конференцию и следующим утром выехал в Сан-Рафел к Джейми и его родственникам.
Сегодняшний праздничный пир станет настоящей проверкой. Я уже познакомился с мамой, папой и одним братом Джейми. Пока что все идет хорошо.
— Лук нужно резать помельче, — сообщает мне Синди. Шлепнув меня по заднице, чтобы я подвинулся, она занимает мое место у стойки. — Садись. Смотри, как я режу. И, если надо, записывай.
Я усмехаюсь.
— Выходит, Джейми не говорил вам о том, какой паршивый из меня повар, да?
— Опеределенно не говорил. — Она фиксирует на мне строгий взгляд. — Но ты обязан научиться готовить, потому что я не собираюсь тратить все свое время на переживания о том, что моего мальчика плохо кормят в этой вашей Сибири.
— В Торонто, — поправляю ее я со смешком. — И я уверен, вы сами догадываетесь, что это он кормит меня.
Хоккейный сезон в самом разгаре, и жизнь кипит просто пиздец. И тренировки, и график выматывают. Но у меня есть Джейми. Моя опора. Он приходит на все мои домашние игры, а когда после гостевых я без задних ног возвращаюсь из аэропорта домой, ждет меня, чтобы размять мои плечи, или запихать в горло еду, или трахаться со мной, пока я не отключусь.
Наша квартира — мое убежище. Мое безопасное место. Я не понимаю, как я мог думать, что смогу пережить свой первый сезон без него.
Теперь мне понятно, откуда у него эти гены заботливости, поскольку его мама хлопочет надо мной целый день.
Со стороны двери доносится фырканье, и на кухне появляется отец Джейми.
