Изгой - Кеннеди Эль

Она разочарованно качает головой.

– Мы оба знаем, что злишься ты не поэтому. И ты прав, понял? – Ее глаза наполняются стыдом. – Когда Фенн сказал мне, что он тебе соврал, нельзя было позволять ему убедить меня подыграть. То, что я согласилась, было отвратительным поступком, и за это я искренне, честно, от всей души извиняюсь. И я сделаю что угодно, чтобы заслужить твое прощение. Но то, с кем я спала до тебя, не имеет значения. Ты тоже не давал мне списка девушек, с которыми спал до меня.

– Да насрать мне, с кем ты спишь, Слоан. Я просто не хочу быть их родственником.

Она наступает на меня.

– Можешь орать и топать ногами сколько угодно, но я тут не единственная, кто о чем-то умолчал, забыл? Еще недавно это ты умолял меня о втором шансе. Как там это закончилось? Я что-то забыла.

– Не знаю. Дай мне трахнуть твою сестру, вот и проверим.

– Эй, – рычит Фенн, бросаясь вперед.

Слоан кидается между нами, хлопая его рукой по груди.

– Прекрати, – приказывает она. – В этом никакого толка.

Фенн замирает, но теперь и он прожигает меня взглядом. Слоан снова разворачивается ко мне и делает глубокий вдох.

– Однажды, очень скоро, – произносит она сквозь зубы, – ты пожалеешь об этих словах.

– Не волнуйся, – горько говорю я. – Я и так уже жалею обо всем, что между нами было.

С этими словами я разворачиваюсь и ухожу.

Глава 47. Фенн

С тех пор как Эр Джей стал меня игнорировать в качестве наказания за мои преступления, атмосфера в нашей комнате стала прямо-таки морозной. Парень уже несколько дней едва отрывает задницу от компьютерного кресла. И ест он тоже за компом. Посреди ночи я вижу беспрерывный свет его мониторов. Стук клавиш преследует мои сны. Он не удостаивает мои попытки примирения ничем, кроме ворчания. Пару дней назад я принес ему кусок пирога с ужина, так тот так и стоит на стопке учебников у его кровати. Прямо скажем, та живность, что нарастает на корочке пирога, и то быстрее начнет со мной разговаривать, чем Эр Джей.

– Как насчет спарринга в зале? – предлагаю я, когда он делает паузу в агрессивном печатании. Последние несколько часов его клавиатура просто не смолкала. Наверное, строчит манифест, который найдут под моим повешенным на простыне телом, свисающим из нашего окна. – Полный контакт. Можешь бить в полную силу.

Он даже не дергается в ответ на мой голос. Я белый шум. Он глух к моему существованию.

– Последний шанс…

Клацанье возобновляется, и я вздыхаю, понимая, что в эти выходные прорыва не будет.

Хоть я и оделся для спортзала, решаю плюнуть на тренировку и вместо этого прогуляться. Это место душит. Живешь, ходишь на уроки с одними и теми же придурками много месяцев подряд. Выматывает жестко. Мой рассудок требует хоть иногда брать перерыв.

Я: Не хочешь прогуляться с собаками? Мне не помешал бы свежий воздух.

Она отвечает быстрее, чем я успеваю спуститься по лестнице.

Кейси: Через 10 минут жду.

Лето было жестоким, но осенним вечером темно-оранжевое солнце очень даже терпимо. Я наконец-то могу пройти больше десяти шагов без кондиционера, и мои кроссовки даже не начинают хлюпать от пота. Легкий ветерок гоняет первые опавшие листья этого сезона.

Пенни и Бо выбегают вперед Кейси, когда мы встречаемся на тропинке, огибающей лес.

– Они сегодня сама энергия, – говорю я, стараясь скрыть обиду, когда золотистые ретриверы воротят нос от моей протянутой руки.

Обычно они очень добродушные собаки и большинство людей терпят спокойно, но они никогда не скрывали своего полнейшего равнодушия ко мне. Кейси единственная, кто достоин их любви, и у меня такое ощущение, будто они любят мне об этом напоминать.

– Ага, это сейчас. А потом они будут скулить и просить донести их домой на ручках.

– Веселое, должно быть, зрелище.

– А то. – Она смеется. – Я сажаю их себе на бедра, как нянечка с близнецами.

Мысленная картинка вызывает у меня смешок. Из двух сестер Тресскотт спортивная фигура и отцовский рост достались Слоан. Кейси по сравнению с ней крошечная. Более изящная. Но это еще не значит, что она хрупкая, хотя большинство людей так думают. Особенно после того случая.

– Ты в порядке?

Собаки лают, пока Кейси не присаживается и не протягивает им лакомство из пакетика, который принесла с собой в кармане. Те сбивают друг друга, соревнуясь, кого почешут за ушком первым.

– Ну да. А что?

– Выглядишь рассеянно. – Она щурится. – Это никак не связано с тем, почему Эр Джей порвал со Слоан? – Ее глаза широко распахиваются. – Стой. Ты знаешь, почему они на самом деле расстались? Слоан отказывается со мной об этом говорить. Она сказала, мол, он ей заявил, что остыл. Если так, то это хрень полная. Как можно просто взять и растерять чувства к кому-то? Вот она, эмоциональная незрелость.

Я даю ей болтать, пытаясь придумать правильный ответ. В последнюю очередь я хочу разбирать всю эту ситуацию с Кейси. Мне хватает того, что Эр Джей меня игнорирует, а то и вовсе втайне изобретает какой-нибудь способ расторгнуть брак наших родителей.

– Он особо не посвящает меня в подробности своей личной жизни, – говорю я. Что так-то правда. Он не слишком-то болтал и до того, как полностью замкнулся. – Не знаю. Но уверен, он скоро отойдет. – Я пожимаю плечами. – А я, наверное, просто в своей голове. Много думаю про маму последнее время.

Я даже не лгу. Воспоминания о ней приходят и уходят, этакий ностальгический ритм.

– Это такая странная неконтролируемая фантомная боль, – признаюсь я. – Вот я сижу в классе, и вдруг, ни с того ни с сего, я забываю, что она умерла. И по мне тут же прокатывается такая невероятная волна облегчения, словно я проснулся от кошмара.

Мы идем по тропе и смотрим, как собаки нападают на опавшую листву и лают на шорох среди деревьев.

– У меня тоже такое бывает. – Кейси срывает длинную травинку и начинает завязывать стебель мелкими узелками. – А потом резко возвращается реальность, и я вспоминаю, что кошмар здесь.

– Ты хорошо на меня влияешь, – вдруг вырывается у меня. – И всегда заставляешь меня улыбаться. Даже когда все остальное летит к чертям. По крайней мере, рядом с тобой я чувствую себя лучше.

Собаки подбегают к ногам Кейси, требуя внимания, которое она сполна им уделяет, пока я осознаю, что не собирался говорить ничего из этого вслух. Теперь она, наверное, думает, что я полнейшая катастрофа в эмоциональном плане. Класс.

– Это хорошо. – Кейси берет палку изо рта Пенни и швыряет ее подальше на тропинку, куда собаки уносятся ловить добычу. – Я думаю, каждому нужен такой человек. Я рада, что могу быть им для тебя. – Она пихает меня в бок и наклоняет голову, глядя на меня. – А ты мой. Такой человек, в смысле.

Собаки галопом приносятся к ней опять, перетягивая палку, чтобы положить ее в руку Кейси.

– Мне кажется, я никогда не говорила это так прямо, – продолжает она. – С самого… ну, знаешь…

Выпускного.

У всех нас есть неприятные ключевые слова.

Происшествие.

Большие, тяжелые слоги, камнями набивающиеся в рот.

– Ты собрал меня по частям. Не знаю, где бы я была без твоей дружбы. – Она заставляет меня посмотреть ей в глаза. – Серьезно. Я это очень ценю. И тебя.

Собаки убегают куда-то вперед в погоне то ли за ветром, то ли за какой-то зверюшкой. Ветер треплет светлые волосы Кейси, отчего они заслоняют часть ее лица. Она смотрит на меня глазами, от которых тают ледники. Мое нутро понимает смысл сказанного быстрее, чем мозг, и кричит мне: «Идиот, сейчас что-то будет».

Пригнись.

– Мы так быстро сблизились, знаешь? – Кейси убирает волосы с лица, стеснительно заводя прядь за ухо. – Так странно, как чувства могут так резко вспыхнуть на пустом месте.