Мое темное желание (ЛП) - Хантингтон Паркер С.

Я толкнул двойные двери своего кабинета.

— Убедись, что ты закончила с моими делами, химчисткой и покупками до пяти. Я хочу, чтобы дом был в моем распоряжении.

Перевод: Я хочу мирно трахнуть Фэрроу в разных местах дома, не будучи при этом опороченным на весь мир как извращенец.

Натали наморщила нос.

— А что, если я не успею все закончить?

— Закончишь завтра.

— Но я…

— Я не спрашиваю, Натали. Я приказываю. — Я остановился на пороге. — Если тебе не нравятся условия работы, я всегда могу предложить твою должность кому-нибудь столь же некомпетентному.

Она надулась.

— Похоже, вас никогда не волнует, когда Фэрроу говорит в ответ.

Это потому, что она руководит шоу, а ты в нем всего лишь статист.

Вместо ответа я закрыл дверь перед ее носом.

Прежде чем устроиться в кресле руководителя, я заглянул в свою бесконечную игру в Го с Фэр. Прошлой ночью она передвинула камень, а это означало, что она в какой-то момент вернулась домой.

Осознание того, что она спит напротив меня, как ни странно, меня устраивало.

Я взял камень из своей чаши и положил его на доску. У меня было два ее пленника. В конце концов, в ближайшие дни я выиграю игру.

— Глупости, Осьми. Такими темпами я завоюю все твое королевство.

Я сдержал горькую улыбку, понимая в глубине души, что это я попал в плен.

51

ЗАК

Как и все порывы надежды, моя умерла медленной, жестокой смертью.

Я надеялся на очередной минет от Фэрроу до обеда.

Но вместо этого Натали постоянно прерывала меня, мешая запланированным видеоконференциям и деловым звонкам.

Потом заглянула мама, чтобы пожаловаться на мою безответность и настоятельно попросить скачать приложение для отслеживания, если вдруг я окажусь где-нибудь в канаве.

Из ее глаз текли искренние слезы, и я знал, что скрытая тревога от известия об аварии на самом деле никогда не покидала ее.

Следующим пришел Оливер с абсурдной просьбой одолжить мой дом для оргии. Я выгнал его, в буквальном смысле слова, но он лишь отмахнулся, попросив повторить это еще раз, только сильнее.

И по-прежнему никаких признаков Осьми.

Я проверил камеры наблюдения.

Коридоры. Кухни. Жилые помещения.

Нигде.

Прекрати эту одержимость. Сосредоточься на работе.

Через два часа это оказалось невозможным. Поднявшись со своего места и направившись к ее комнате, я попытался оправдать себя тем, что проверяю нерадивого сотрудника.

Я постучал в ее дверь, чувствуя себя законченным идиотом. Это был мой дом. Она получала зарплату.

Почему я чувствовал себя таким неуправляемым?

— Фэрроу. Я знаю, что ты там. — Ответа не последовало. Я прижал локоть к двери, раздувая ноздри. — Твоя машина припаркована у входа — там, где я должен парковаться, кстати, все мои полезные закуски были разграблены за ночь.

Наконец с другой стороны дерева послышался ее не терпящий возражений голос.

— Эти энергетические шарики с кешью — просто бомба. Тебе нужно купить их побольше.

Она говорила со своим фирменным нахальством, но я уловил что-то хрупкое. Даже грустное.

Мои плечи поднялись до самого неба.

— Осьми? — Я прокрутил в голове последние сорок восемь часов, перебирая воспоминания. — Я сделал что-то не так?

— Как ни странно, нет. Это не из-за тебя.

— Могу я открыть дверь?

— Я бы предпочла, чтобы ты не видел меня в таком виде.

— Какой?

— Уязвимой.

— Фэрроу. — Я закрыл глаза, переводя дыхание. — Я показал тебе самые темные, самые развратные стороны себя. Я обнажил перед тобой свою душу. Все, о чем я прошу, — это заглянуть в твою.

Мир накренился вокруг своей оси, пока я ждал ее ответа.

Наконец она сказала:

— Можешь войти.

Я толкнул дверь и шагнул внутрь, закрыв ее за собой. Натали скрывалась где-то в доме — возможно, и Констанс тоже, — и я чувствовал, что защищаю личное пространство Осьми.

Она лежала в постели, ее длинные ноги путались в атласных простынях, а лицо утопало в подушке.

На ней была лишь безразмерная толстовка, но она выглядела прекраснее, чем любая девушка, которую я когда-либо видел в бальном платье. Ее золотистые волосы рассыпались по наволочке, словно жидкие солнечные лучи.

При виде ее у меня в груди что-то сжалось.

Лучше бы это был сердечный приступ, Закари, — предупредил мамин голос в моей голове.

Я бросился к ее постели.

— Что случилось?

Я никогда не видел, чтобы она плакала или что-то близкое к этому. На самом деле, одна из причин, по которой эта женщина так привлекала меня, заключалась в том, что она была крепче вольфрама.

— Кто это с тобой сделал? — потребовал я.

Мои руки нашли ее спину и стали растирать ее взад-вперед, пока я сидел на краю матраса.

По-прежнему зарывшись лицом в подушку, она достала из-под груди телефон и бросила его в непосредственной близости от моей руки.

— Вот какие новости я прочитала утром.

На экране высветилась статья из New York Times, заголовок был выделен жирным шрифтом.

Фэрроу Баллантайн:

Вундеркинд, талантливая обманщица.

— Посмотри вкладку "Новости" под моим именем. — Шелк заглушил ее стон — не совсем крик, но признак очевидного страдания. — Только приготовь ведро на случай, если тебя стошнит.

Десятки скандальных заголовков пестрели на всех ведущих сайтах.

Фэрроу Баллантайн официально отстранена от Олимпиады за метательный матч.

Фехтовальщица Фэрроу Баллантайн проиграла намеренно — должна ли команда США дать ей еще один шанс?

Фэрроу Баллантайн "обманула" систему:

Репортаж.

Ничто в этих заголовках не удивило меня.

Я раскопал все это, прежде чем нанять ее.

Незадолго до возвращения в Штаты Фэрроу провела свой последний матч в Сеуле.

Маленькой мошеннице каким-то образом удалось сохранить это в тайне, уладив все внутри USA Fencing и Олимпийского комитета.

Я не знал, как ей это удалось.

У этой женщины было меньше связей, чем у телефона с предоплатой.

— Мое будущее как фехтовальщика закончено. Моя карьера кончена. — Она подвинулась, прижав подушку к груди. — Теперь я никогда не попаду на Олимпийские игры.

Я проверил ее щеку на предмет влажности.

Ничего.

Тем не менее, она захрипела, борясь с новой волной слез.

— Ты должна рассказать мне, что произошло, Осьми. С самого начала. — Я откинул ее волосы с лица, главным образом для того, чтобы прикоснуться к ней. — Думаешь, ты сможешь это сделать?

Она перевернулась на спину. Теперь я полностью видел ее лицо. Нос розовый, глаза налиты кровью, волосы в беспорядке.

Я сжал руки в кулаки, чтобы не сломать себе что-нибудь.

Фэрроу облизнула губы.

— Обещаешь не осуждать?

Кто нуждается в осуждении, так это я.

К моему ужасу, ты можешь поджечь весь мир, а я буду держать твои гребаные сережки и болеть за тебя в сторонке.

— Обещание мизинчиком.

Она приподнялась, прижавшись спиной к изголовью кровати, и посмотрела на меня.

Ее зубы впились в нижнюю губу.

— В последний день в Сеуле я сделала кое-что… плохое.

— Поподробнее.

— Мне тогда позвонили и сказали, что отец погиб в результате несчастного случая. Мне сказала дальняя тетя. Не Вера. Не Регина, не Табби. — Ее взгляд упал на колени. — Я пыталась связаться с Верой по электронной почте и телефону. Я даже послала соседа постучать к ней в дверь, но она от меня уклонилась.

Я выругался, обхватил Фэр за талию и перенес ее к себе на колени, а ее волосы рассыпались по моим ногам, словно золотой водопад.

Фэр подмигнула мне, расслабившись на моих бедрах.

— Позже я узнала, что она аннулировала карту, которую папа завел для меня, чтобы я могла пользоваться ею в Корее. Она также опустошила мой общий банковский счет, включая личные сбережения, которые я там хранила. Она знала, что без этих денег я не смогу купить билет на самолет домой.