Эмили Магуайр - Приручение зверя. Новая Лолита
Она несколько раз откашлялась, прижав лоб к стеклу.
— У тебя, наверно, все в порядке. Кабинет с видом на реку и все такое, а? Наверно, приятно целый день глядеть на быстро бегущие мутные воды.
— Да уж, на днях я видел, как оттуда выловили утопленника.
— Ничего ты не видел.
— Точно, и правда не видел.
Сара снова присела к его столу и закурила.
— В этом здании нельзя курить, Сара.
— А где вообще можно? Ты хочешь, чтобы я высунулась из окна или как?
Он покачал головой.
— Так как ты жила все это время, Сара Кларк?
— А как я выгляжу?
— Как дерьмо собачье, — ответил он, и Сара рассмеялась. — Я скучал по тебе, Сар. Я так ждал, чтобы ты позвонила, как обещала.
— Что? — Она нахмурилась. — Я тебе звонила сто раз.
— Нет, не звонила. Когда ты звонила?
Она вернулась к окну, приоткрыла его, сбила пепел с сигареты и снова закрыла. Когда она повернулась, по ее щекам снова бежали слезы.
— Я все время звонила, во всяком случае, сначала. Просила Майка, твою маму, Бретта передать тебе, что я звонила. Попыталась поговорить с Шелли, но она... ну ладно, я не могу ее винить.
Он встал и подошел к окну. Ему надо было лучше рассмотреть ее лицо.
— Сара, если ты столько раз звонила, почему я тогда с ума сходил, беспокоясь за тебя?
— Господи, Джейми, никто тебе не сказал? Что за чертовы... А как же сообщения, которые я оставляла здесь?
Джейми почувствовал, как тошнота возвращается, и, чтобы не так кружилась голова, сосредоточился на ярко-синем знаке «Парковка» на той стороне улицы.
— Сообщения?
Она открыла окно и выкинула окурок.
— Штук двадцать сообщений. Может, и больше.
Джейми сел и сжал ладони, как ему показывал психотерапевт. Он должен был сосредоточить свои чувства паники и гнева между ладонями, а потом отпустить их, повернув ладони вверх. «Отпусти все это, Джейми, просто отпусти».
— Кому ты оставляла сообщения?
— Этой твоей сучке-секретарше.
Какие у Энджи причины не передавать ему, что Сара звонила? Энджи даже не была знакома с Сарой. Правда, она могла знать о Саре, потому что ходила с Шелли на йогу по вторникам после работы. Джейми сжал ладони так сильно, что подумал, что запястья могут сломаться.
— Значит, ты говоришь, Шелли знала, что ты пытаешься связаться со мной.
— Что за дерьмо! — Сара ударила ногой в стену. — Да уж, прекрасно знала.
Сосредоточь свою ярость. Раздави ее между ладонями. Теперь это всего лишь шарик. Сплющи ее. Контролируй ее. Тринадцать месяцев и двенадцать дней она пыталась связаться с ним, и все, кто его знал, сговорились, чтобы ее не пропустить. Властвуй над своим гневом; не дай ему властвовать над тобой. Тринадцать месяцев и двенадцать дней его жизни потрачены на боль и страдание.
Уголком глаза он видел, как она пересекла комнату и забралась на его стол. Ему казалось, что она сидит со скрещенными ногами, но он был не уверен, потому что сосредоточился на том, чтобы раздавить и сжать отчаяние, предательство и потерянную надежду. Он контролировал свои чувства; они не имели над ним власти.
— Ты молишься? Ты что, обрел Бога или что-то в этом роде?
— Ты разговаривала с мамой? Ты разговаривала с Бреттом?
— Да, и с твоим отцом. Что это ты делаешь со своими руками?
— Это прием психотерапии. Мне надо раздавить плохие чувства между ладонями, а потом я могу их отпустить.
— Что за чепуха. Дай мне руки.
Это действительно была чепуха. Он расслабил руки и дал Саре взять их в свои ладони. Это было куда более эффективно, чем любая из техник, которым его научили. Когда Сара вдавила кончики пальцев ему в ладони, паника и гнев ушли. Какое имело значение то, что он страдал без нужды, из-за эгоистичного заговора самых дорогих и любимых? Какое значение имело то, что больше года его жизни было прожито без Сары, когда все время она хотела увидеть его, нуждалась в нем, звала его? Это было совсем неважно, потому что теперь она была здесь, и ничто другое не имело значения никогда.
— О боже, как приятно увидеть тебя, — сказал Джейми. — Хотя тебя так мало осталось, едва разглядишь. Как этот старик с тобой обращается?
Она улыбнулась.
— Как с королевой.
— Здорово. Я рад. — Джейми удалось не подавиться словами только потому, что он представил, будто это один из его кошмаров и в любую минуту ее голова может лопнуть и облить горячей кровью стол, кресло и его самого.
Голова Сары не взорвалась.
— Что бы ты ни думал о Дэниеле, ты должен знать, что он и правда меня любит. Он любит меня так сильно, как только можно, Джейми. Даже не меньше, чем ты.
На секунду Джейми почувствовал искреннюю жалость к Дэниелу Карру: если тот любил Сару так же сильно, как он, Джейми, ему грозила серьезная сердечная боль. Потом он поднял глаза, увидел ее голубоватые губы, и всякое сочувствие к этому подонку пропало. Сара была похожа на двенадцатилетнюю наркоманку.
— Если он хорошо с тобой обращается, почему ты так кошмарно выглядишь? Почему ты плакала и тряслась, когда пришла сюда?
Она слезла со стола и подошла к окну, закуривая еще одну сигарету. Несколько минут она глядела в наступающую ночь, а Джейми наблюдал за ней. Она словно что-то обдумывала. Дважды она полуоборачивалась к Джейми с приоткрытым ртом, и оба раза снова сжимала губы и поворачивалась к окну. Джейми ждал, потому что не знал, что еще делать. Тактика наводящих вопросов с Сарой никогда не действовала. От них она разве что могла почувствовать, что на нее давят, а потому ответить сарказмом или начать шутить, и он так и не узнает, что с ней происходит.
Чем дальше он ждал, рассматривая ее, тем больше рос его страх. Она была бледная, исхудавшая, истощенная. Даже после изнасилования она не выглядела настолько плохо; наверно, сейчас она собирается с духом, чтобы сообщить ему что-то действительно ужасное. Возможно, она опять на таблетках или на чем-нибудь хуже. Кто угадает, на что способен такой порочный ублюдок, как Дэниел Карр? Возможно, он торговал героином или продавал ее своим престарелым приятелям-интеллектуалам. Может быть, она больна. Она выглядит больной. Сердце Джейми забилось, и он снова сдавил ладони вместе.
В программе «60 минут» он видел людей, выглядящих, как узники концлагеря, которые говорили, что такое может случиться с каждым. Но она-то была не каждым — она была Сарой Кларк. Вспомним о высоком риске. Джейми глядел на то, как ее изможденная фигурка тяжело прижалась к оконной раме, и вспоминал, как хорошо было извергаться внутрь ее и чувствовать, как ее жизненные соки смешиваются с его семенем. Казалось, так важно, чтобы между ними не было ничего, не было никаких преград для близости. Он вспомнил, как Майк говорил: «Разделить телесные жидкости — высшее доказательство доверия в наше время». Он видел, как задрожала рука Сары, когда она подняла сигарету к губам, понимая, что очень мало что в этом мире может заставить Сару Кларк стать испуганной и слабой, рыдать и трястись.
