Руфь Уолкер - Мара
— О, уверяю вас, я ухожу. Теперь я понял, что вы еще примитивнее и глупее, чем я думал. А поскольку в вашей дочери течет ваша кровь, я вижу, что и впрямь совершил ошибку, приехав сюда. Прощайте. Больше вы обо мне никогда не услышите.
Он ушел. Мара стояла, дрожа от ярости, и тут же сорвала злость на Джоко:
— За каким дьяволом ты полез не в свое дело?
Он криво усмехнулся и заметил с издевкой:
— Великолепно, девочка моя! Теперь я вижу, что ты вновь становишься прежней Марой.
И он удалился, страшно довольный собственной «шуткой».
Но злоба прошла быстро, вновь сменившись тоской. Следующие несколько дней Мара сидела, уставившись в одну точку, и отказывалась всех видеть, и Джоко тоже. Ела она мало и редко, и то лишь потому, что ей надоедало выслушивать охи и ахи Кланки. Теперь у Мары появилась навязчивая идея. Она дала себе слово как можно лучше запомнить все, что связано с Джеймом, каждую минуту, проведенную с ним. Она ужасно боялась, что может забыть, каким был ее муж. Ведь когда это случится, он умрет по-настоящему. А пока она его помнит — он будет с ней и будет жить.
Кланки делала для нее все, что могла. Она сидела рядом с Марой, стараясь развлечь ее цирковыми новостями или чем-нибудь еще — романами, газетами, журналами. Но Мара не слушала ее и не хотела слушать. «Дай мне побыть одной», — лишь тихо умоляла она.
Мара дремала в кресле в гостиной. Кланки вышивала по канве — в последнее время она очень пристрастилась к этому занятию. Кланки без конца что-то рассказывала подруге, но Мара не слушала, она думала о том, что прошел уже месяц со дня похорон Джейма. Вдруг неожиданно Мара уловила фразу:
— …а потом она выполнила целую серию бланшей, и зрители аплодировали ей совершенно безумно — почти так, как когда-то тебе.
— Кто выполнил серию бланшей, Кланки?
— Ну как же? Рози Рашмор. Она прима в Лэски-цирке. А ты же знаешь, в каких отношениях мистер Сэм и Лэски. Ну вот, как только мистер Сэм узнал, что у Рози какие-то неприятности в Лэски-цирке, он тотчас пригласил ее к нам на вечернее представление. Она произвела настоящий фурор.
Кланки захихикала и закатила глаза:
— Говорят, она здорово умеет охмурять мужчин. Остается только надеяться, что мистер Сэм будет благоразумен, когда она придет сегодня к нему подписывать контракт… — Она хлопнула себя ладонью по губам: — О Боже, что это я говорю!
Мара судорожно пыталась вспомнить. Рози Рашмор… Да, они с Джеймом однажды видели афишу с ее фамилией в окне парикмахерской. Джейм тогда прочел ей вслух: «Вторая Принцесса Мара» — и страшно расхохотался, увидев, как возмутилась жена. «Ну-ну, — успокоил он ее. — Не грусти, наличие подражателей свидетельствует о славе».
— Давай будем говорить напрямую, Кланки, — сказала Мара. — Мистер Сэм что, хочет предложить этой самой Рози Рашмор контракт? Но почему? Зачем ему два женских сольных номера… — и тут до Мары наконец дошло. — Ах, он негодяй! Он что, ей и вагон мой тоже хочет отдать?!
Кланки отвела глаза:
— Видишь ли, никто не станет держать тебя здесь просто так, — пробормотала она. — Даже жены артистов, колесящие вместе с мужьями, обязаны что-то делать в цирке.
У Мары от гнева раздулись ноздри.
— Ну, это мы еще посмотрим! — прошипела она и бросилась в спальню к своему гардеробу. Все вещи показались ей чересчур яркими и броскими. У Мары не было ни одного черного платья, только темно-синее с белым матросским воротником, юбкой в складку и кораллового цвета шарфиком. Именно его Мара и выбрала и кинула на кровать.
Впервые за эти недели она по-настоящему взглянула на себя в зеркало. Ее кожа по цвету напоминала воск, давно не мытые волосы свалялись и висели жуткими сосульками.
— Попроси Лобо принести мне из столовой лимон! — крикнула Мара Кланки. — Я хочу подкрасить волосы… и попроси его подогнать машину! А то я боюсь перепачкать туфли…
Кланки поспешила на поиски Лобо, а Мара нашла тем временем в гардеробе чулки и пару темно-синих туфель. Через час, уже с вымытой и высушенной полотенцем головой, приняв ванну и нанеся легкий макияж, Мара впервые за долгое время надела платье. Но волосы не радовали ее, хотя они стали чистыми и блестящими.
— Подожди-ка, я тут видела портрет Рут Эттинг в последнем журнале «Мода», — говорила суетившаяся подле нее Кланки. — Я даже вырезала — мне показалось, тебе пойдет такая прическа, как у нее. Конечно, длинные волосы нужны тебе для выступлений, но, наверное, можно что-нибудь придумать? Пусть по краям будет коротко — как это сейчас модно, а сзади оставим длинные волосы… — После короткой паузы Кланки добавила: — У Рози короткая стрижка, прямо буби-копф — под мальчика. Мне, честно говоря, не нравится, хотя я признаю, что она хорошенькая.
— Хорошенькая?! — процедила Мара сквозь зубы. — Ну, я покажу ей, этой хорошенькой! — Она ринулась к зеркалу. — Давай стриги! Только сзади оставь длинные.
Кланки умело навивала на пальцы пряди волос подруги и аккуратно их подстригала. Когда дело было сделано, Кланки окинула Мару довольным взглядом:
— Знаешь, теперь тебе на вид не больше шестнадцати.
Мара, которая оглядывала себя в зеркало, не могла с ней не согласиться. Но приступ тоски неожиданно подкатил к сердцу. Зачем ей быть красивой, если Джейм все равно никогда ее больше не увидит?..
Но как осмелился мистер Сэм нанимать на ее место другую солистку?! Неужели та и впрямь охмурила его? Но ничего, Мара еще выцарапает глаза этой драной кошке! И мистеру Сэму от нее тоже достанется, уж будьте уверены!
Мара вновь подошла к зеркалу. Еще сегодня утром она напоминала привидение, а сейчас глаза блестели, щеки разрумянились.
— Мне нужна будет кое-какая новая одежда, — подумала она вслух.
— Ну разумеется! — сказала Кланки. — На следующей неделе мы будем в Цинциннати и сможем сделать там покупки. Но сначала тебе нужно поквитаться с Рози Рашмор, не так ли?
И женщины обменялись заговорщицким взглядом. Мара резко крутанулась на каблуках, и ее юбка надулась колоколом.
— Как я выгляжу? — спросила она.
— Как принцесса, — вздохнула Кланки.
Мара испугалась, что опоздала, когда, подойдя к Серебряному фургону, услышала оттуда глухой голос мистера Сэма и женский голос, звонкий, будто соловьиный. Неужели мистер Сэм уже подписал контракт с Рози Рашмор? Неужели Мара пришла слишком поздно? Но она остановилась на мгновение лишь для того, чтобы нацепить на лицо улыбку.
И когда она вошла, на лице ее уже не было и тени тех страданий, которые она испытала за последний месяц. Девушка, сидевшая за столом рядом с мистером Сэмом, оказалась моложе, чем ожидала Мара, и красивее — но подбородок у нее был слишком острый, губы чересчур тонкие, глаза излишне узкие. «Этакая лисья морда», — с презрением подумала Мара. К тому же девица выглядела комично в непомерно узком и коротком коричневом атласном платье, из-под которого виднелись худые, костлявые ноги…
