Ольга Матвеева - Случайные связи
— Ты знаешь, кто добавился ко мне в друзья? — спросила как-то Маруся у Саши.
— И кто же?
— Помнишь, приходила к нам тетка лет пятидесяти пяти, в институт еще собиралась поступать, ты ее стригла и красила.
— Помню, конечно, разве такое забудешь.
— Так вот она ведет сейчас блог, пишет там, как она учится на филфаке. Это очень смешно. Я до слез смеялась над ее постами. Как она с малолетними студентами в кафе ходит, как перед ней преподаватели робеют, те которые сами только недавно вузы закончили. Как экзамены сдает, зачеты. И еще у нее роман с профессором, представляешь? Она пишет, что только сейчас у нее началась настоящая юность. А когда ей было восемнадцать, она вела жизнь взрослой женщины, на плечах которой лежали заботы о ребенке, муже, хозяйственные хлопоты. А сейчас она весела и беззаботна. После пятидесяти, говорит, жизнь только начинается. Очень забавно. Я даже подумываю, а не пойти ли и мне куда-нибудь поучиться, чтобы как-то разнообразить свою жизнь.
— Кстати, хорошая мысль. Есть какие-то курсы по управлению бизнесом?
— Каким бизнесом?
— Моим, для начала.
— А ты-то куда денешься?
— Понимаешь, дети требуют много времени. К тому же я убеждена, что у ребенка должна быть настоящая мать, а не мать-призрак, которая только и делает, что работает.
— Ребенок? У тебя будет ребенок?
Саша кивнула.
— Я так за тебя рада! — завопила Маруся и кинулась к Саше обниматься.
— Так что учись, учись, — произнесла Саша, высвобождаясь из дружеских объятий, — с завтрашнего дня приступаешь к стажировке. Так что тебя ждет карьерный рост, а меня радости материнства.
— Сашка, это же так здорово! Так здорово! — вопила Маруся и как ненормальная прыгала по комнате.
Простой русский миллионер садится в кресло перед зеркалом. Достает из кармана телефон, выключает его, смотрит Саше в глаза, вот, мол, я выполняю свои обещания, ни с кем кроме тебя не разговариваю, пока ты меня стрижешь. Я хороший друг, настоящий. Прячет телефон в карман.
Саша надевает на него накидку, достает ножницы.
— Как будем стричься? Как обычно?
Он кивает:
— Должно же быть в жизни хоть что-то постоянное, — он усмехается. — Ты ведь наверняка знаешь, что от меня жена ушла?
— Знаю, — Саша пытается придать своему лицу сочувствующее выражение.
— Судачите обо мне?
— Известие о бегстве вашей супруги всю прошлую неделю держалось на первом месте в рейтинге слухов и сплетен нашего скромного салона.
— Смеялись надо мной?
— Ну что вы, как можно? — Саша сдерживает смех.
— Смеялись-смеялись, я же вижу по твоей хитрющей физиономии.
— Не смеялись, посмеивались, скорее. А вы были огорчены уходом жены? Разве вам некем ее заменить?!
— Есть, разумеется, но при чем здесь это? Уход жены, даже если ты не слишком ее любил, это же оскорбление, это как пощечина. Она, знаешь ли, унизила меня своим уходом.
— Смею предположить, что ты регулярно оскорблял и унижал ее своими изменами и ложью.
— Думаешь, поэтому она ушла?
— Не знаю, я не знакома с твоей женой.
— Но скажи мне, как женщина скажи, она могла уйти из-за моих измен? Могла уйти из-за такого пустячка?
— Конечно. И это вовсе не пустячок.
— Глупости. За те деньги, что я ей давал, могла бы и потерпеть. Я же мужик! Она что же хотела, чтобы я только с ней спал?
— Наверное, хотела.
— Смешно, ей богу! Да вы же, бабы, только деньги любите. Вы же все готовы терпеть что угодно ради денег!
— Все? — Саша посмотрела на него строго.
— Ах, да, извини, забыл, ты у нас особенная. Неподкупная. Точнее, непродажная! — он расхохотался. — Может, на тебе жениться?
— А не пойду я за тебя. К тому же опоздал ты немного с предложением.
— Знаю, знаю… Опоздал. Не могла эта сучка, пардон, жена моя, на полгодика раньше сбежать, пока ты еще писателя своего не встретила. Вот тебе бы я, наверное, верен был бы, — Саша посмотрела на него с сомнением. — Ну, да, ты права. Это вряд ли.
— Да, это маловероятно, — соглашается Саша. — Но человек ты все равно хороший. И отличный друг.
Он сидит за столиком в ресторане. У него загорелое лицо, черные волосы блестят в свете хрустальных люстр, на нем дорогой синий костюм. Он, кажется, стал еще красивее. И строен, кажется, по-прежнему. С ним дама. Ухоженная, хорошо одетая, увешанная бриллиантами. Возраст определить невозможно. Но Саша-то знает, что она наверняка старше своего спутника. Хотя, может быть, он изменился? Может, и костюм этот дорогущий купил сам? Бывают же чудеса на свете. В последнее время судьба часто предоставляет Саше поводы в этом убедиться. Разве не чудо, что в этом огромном городе, огромном настолько, что даже трудно себе это вообразить, она снова его встретила? Совершенно случайно. Хотя, нет, ничего случайного не бывает. Зачем-то судьба снова их свела.
Забавно, свела все в том же ресторанчике, который раньше они оба считали своим. Видимо, они до сих пор так считают, раз оба продолжают сюда ходить. Зачем? Неужели, до сих пор ностальгия? Неужели до сих пор они не свели счеты, не получили ответы на все вопросы. Может быть, они просто не сказали друг другу последнее «прости»? Он с дамой. Какой уже, интересно по счету, после нее, Саши?
Она с мужчиной. С потрясающим мужчиной, которого она любит. Так отчего же судьба снова сводит их вместе?
Саша ловит его взгляд. «Прости, прости за все! — кричат ее глаза, — и спасибо тебе за все! И за то, что я сижу теперь с этим мужчиной, спасибо. И за то, что я сейчас несказанно счастлива, тоже спасибо тебе. Это все благодаря тому, что ты тогда ушел. Будь и ты счастлив! Я ведь тебя когда-то любила, я не могу сейчас желать тебе ничего плохого! Будь счастлив! Я тебе давно все простила. Прощай!».
Что он прочитал в ее взгляде? Кто знает.
«Ты была лучшей женщиной в моей жизни! — кричат его глаза. — Только тебя я и любил. Мне больно видеть тебя с другим. Невыносимо! Мне хочется его убить! Но я не сдвинусь с места. Я даже пальцем не пошевелю. Я желаю тебе счастья. Прости, что так с тобой поступил. За все прости. Прощай!».
Саша не умеет читать мысли. Но она все поняла. Все поняла.
Она видит, как официант принес счет ее бывшему мужу и его новой спутнице. Она видит, как новая спутница ее бывшего мужа незаметно передала ему свою кредитку. Она видит, как он покраснел и опустил глаза.
«Он не меняется, совсем не меняется, — подумала Саша безо всякого злорадства, — жаль. Очень жаль! Впрочем, это его выбор, его жизнь. Меня она больше не касается».
— Как же я рада, что встретила тебя в тот осенний солнечный день на Патриарших, — говорит она Александру и крепче сжимает его руку.
