Барбара Босуэл - При вспышке молнии
Но Тиддены остались равнодушны к ее призыву.
— Я рассказал об этой глупости генеральному консультанту нашей компании, и он посоветовал прибегнуть к услугам специалиста по уголовному праву, — небрежно заметил Таун-младший, уже направляясь к двери. — Я побеседовал с одним юристом из Филадельфии. Он уверил меня, что дело не будет возбуждено.
— Что вы говорите? — с деланным удивлением переспросил Кевин. — Я думал, это решает исключительно начальник полиции Спалья.
— Да, окончательное решение принимает он, — подтвердила Ив.
— Тем не менее, как вы понимаете, нам не приходится теперь полагаться на «Саксон и компаньонов». Обстоятельства, знаете ли, изменились, — ухмыльнулся Таун-младший.
— Не обижайся, Ив. — Маргерит остановилась перед дверью. — В конце концов, ты же не занимаешься… подобными проблемами. — Ей явно не хотелось произносить слово «уголовный».
— А здесь вообще никто ничем не занимается. — Синтия метнула в Уэйда взгляд, исполненный неприязни, на который тот ответил столь же пламенным взором.
— Кроме того, что проигрывают дела и теряют клиентов, — ехидно добавил Тилли.
— Значит, мы распоряжаемся имуществом так, как записано в завещании? — спросил Кевин у Тауна-младшего.
— Полагаю, вы будете присутствовать, когда мы поедем забрать вещи, которые хотел отдать нам отец? — Глава семейства не столько спрашивал, сколько повелевал. — Никто из нас не горит желанием пережить очередную волнующую встречу с этой психичкой и ее пылким дружком.
— Позвоните мне, и я устрою так, чтобы Мисти не было дома в это время, — ответил Кевин, пропуская мимо ушей оскорбительный тон.
Таун-младший обернулся к Ив.
— Сожалею, что все закончилось именно так, но отныне семья Тилденов отказывается от услуг «Саксон и компаньонов». Считайте, что вы получили расчет.
Таун-третий пожал руку Кевину, впрочем, он был единственным из Тилденов, кто на это решился. Все шестеро удалились гурьбой, и, пока не захлопнулась входная дверь, было слышно, как они переругиваются.
Несколько секунд в комнате для совещаний царило молчание. Потом туда ворвалась Кейти.
— Тилдены покинули помещение! — хихикая, объявила она.
— Ха, Кейти, спорим, ты это заранее отрепетировала! — улыбнулся ей Кевин. Кейти просияла.
— Ага.
— Тебе не нужно позвонить? — спросила ее Ив. — Обычно ты без конца висишь на телефоне. Почему бы тебе сейчас не позвонить своему приятелю?
Она почти открыто выставляла Кейти вон, но та не поняла.
— Я сегодня уже говорила с ним три раза, — ответила она совершенно серьезно. — И потом, он сейчас на занятиях.
— Тогда позвони кому-нибудь еще, — распорядилась Ив. — Сестре, или брату, или лучшей подружке. Иди, иди.
— Ладно, — весело согласилась Кейти и выкатилась из комнаты.
Кевин остался с тремя Саксонами, которые разместились напротив него за столом.
— Я не хотела, чтобы девочка это слышала. — Ив с трудом сдерживалась. — Но поскольку теперь она уже взахлеб болтает по телефону, нет надобности соблюдать приличия. — Сверкая глазами, она процедила сквозь зубы:
— Убирайтесь отсюда, пока я не вызвала дезинсектора!
Кевин сочувственно посмотрел на противников, не обращая внимания на то, что его только что, хоть и не напрямую, обозвали тараканом.
— Понимаю, как вы сердиты. С Тилденами крайне неприятно иметь дело, — сказал он примирительно, но этим высказыванием разозлил всех еще сильнее.
— У нас не было никаких осложнений с ними, пока не объявились вы, Кормак! — взорвался Уэйд.
— Очень сомневаюсь, — возразил Кевин. — Сара рассказывала мне, что Дана описывала ваши отношения с этим семейством иначе.
— А вы что, все сплетни собираете?! — воскликнула Рейчел. — Ох, стоит только подумать, что хуже вести себя уже невозможно, как вы умудряетесь опуститься еще ниже!
— И это вместо благодарности за то, что я согласился принять участие в оскорбительном фарсе, который только что закончился? — Кевин выгнул брови. — Что ж, запомню на тот случай, если меня снова попросят об одолжении для «Саксон и компаньонов».
— Об одолжении?! Вы полагаете, что сделали нам одолжение? — с негодованием переспросила Ив.
— А разве нет? — спросил Кевин у Рейчел, но ему хором ответили все трое:
— Нет!
Кевин пожал плечами.
— Типичные адвокаты. Зачем соглашаться с утверждением, когда можно его оспорить? — И, весело хмыкнув, вышел из комнаты.
— Он и правда думает, что оказал нам услугу. — Ив покачала головой. — Мы лишились важнейших клиентов, а он воображает, что нам следует его за это поблагодарить.
— И что теперь, тетя Ив? — Уэйд опустился на стул. — Как по-вашему, Тилдены передумают?
— Нет, — вздохнула Ив. — Сегодня они безоговорочно капитулировали и считают, что в этом виноваты мы. Мисти одержала победу благодаря хитрости и упорству Кормака. У Тилденов не хватит ни сил, ни времени, чтобы воевать с ним, и он это знает. Он вполне доходчиво объяснил, что готов к любому нападению, не отступит и не сдастся. Связываться с ним себе дороже. Тилдены к такому не привыкли.
— Посмотрим правде в глаза, мы тоже, — уточнил Уэйд.
— Да, и мы тоже. Мы принимали свое положение как должное, мы палец о палец не ударили, когда нужно было землю рыть от усердия, и сыграли на руку Кевину Кормаку, всякий раз недооценивая его. — Ив откашлялась и взглянула на часы. — Прошу прощения, мне нужно позвонить.
— Мы в самом деле виноваты, тетя Ив? — спросила Рейчел. — Я имею в виду новое завещание и переоформление дома…
Ив помешкала у двери.
— Как верно заметил Уэйд, Таун-старший сам принимал решения, не советуясь с нами. Но нам следовало бы догадаться, что он перепишет завещание. Я должна была съездить к нему и уговорить действовать открыто. Та же ситуация и с домом. Сделка зарегистрирована, но нам полагалось вовремя все проверить. Пожалуй, будет справедливым признать, что мы проявили некоторую халатность. — И она вышла, оставив расстроенных племянников.
— Мы же юристы, а не шпионы! — воскликнула Рейчел.
— А Кевин Кормак — и то, и другое. Синтия была права, как мне ни противно это признавать. Интересно, она осталась его дожидаться? — Уэйд недобро улыбнулся.
— С нее станется, — сердито пробормотала Рейчел.
— А клевая вышла бы парочка, — сказал Уэйд. — Они друг друга стоят.
Синтия с Кевином? Рейчел побледнела. Ее вдруг обуяли сомнения. Она представила, как Кевин выходит от них: он торжествует, как гладиатор, одержавший победу, обидные вещи, которые она ему говорила, он пропустил мимо ушей, то, что она сердита на него, его не волнует и не огорчает. Выходит, она ему безразлична?
