Линда Гиллард - Увидеть звёзды
Для нашей маленькой семьи.
С Гэртом я предстоящий переезд не обсуждала, но он, наверное, и так знал, что перемена жилья неотвратима. Нам и втроем тесновато в теперешней квартирке, а поселить там еще и новорожденного ребенка со всей «параферналией», то есть с коляской, кроваткой и прочим… нонсенс. Сам Гэрт никуда не переезжал, по-прежнему жил в крошечной студии, в печально известном районе, прославившемся благодаря детективам Рэнкина. Я бы ни за что не решилась ходить там по темноте. Пусть Гэрт сколько угодно твердит, что бояться нечего. Там повсюду висят рекламные плакаты со словами: «Вы попали в мир Иэна Рэнкина», а изобретательные наркоманы теперь за деньги дают автографы туристам и позируют перед фотоаппаратами.
Мы с Гэртом никогда не говорили о наших отношениях (я однажды попыталась завести разговор, Гэрт лишь рассмеялся и выдал такую фразочку: «Все путем, пока путь свободный»). Нам было хорошо в постели, мы никогда не ссорились, поэтому я не терзала себя сакраментальным «а что же дальше?». Пока не терзала. Но теперь, когда Марианна решила оставить ребенка, я должна была подумать о будущем. Марианна правильно сказала: теперь все изменилось.
Гэрт тоже, видимо, это понимал. Он пригласил меня на ланч и предупредил, что заплатит сам. Это означало, что он собрался вести меня в кофейню «Старбакс». Поскольку я настроилась на обстоятельную задушевную беседу, то надеялась, что мы пойдем в более спокойное место. Признаться, даже растерялась, потом подумала, что вряд ли он выбрал «Старбакс», чтобы проще было на меня воздействовать. Была уверена, что разговор пойдет о деньгах, моих, его, или насчет голливудских гонораров. Мы заказали еду и в ожидании потягивали джин. И вдруг Гэрт заявил:
— Я решил завязать с диссертацией.
— Как же так? Почему?
— Осточертело. И потом, какой смысл? Преподавателем я быть не хочу, а на что еще нужна степень? На меня насела моя руководительница, где, говорит, план работы, а мне нечего было ей показать, если честно. Сказал, что в последнее время был занят по горло. Непредвиденные всякие форс-мажоры. Дети… Похитители… Киношники. В общем, суровая действительность заела, тут не до научных изысканий.
— Боюсь, что действительность будет по-прежнему сурова, точнее, более сурова.
— И не говори, никакого просвета. Руководительница велела хорошенько подумать о будущем, а я сказал, что уже подумал. И еще сказал, что думы о будущем здорово мешают настоящему, реальной жизни.
— Ох, как это верно! Ну и что же ты собираешься делать?
— С удовольствием бы поработал с твоим сайтом и твоим помощником, если ты, конечно, согласна. Еще можно на неполный день наняться в эту кофейню. Баристой.
— Барристером? Но ты же не юрист.
— Не барристер, а ба-ри-ста. Нужно научиться варить кофе, пятьдесят семь рецептов, а потом с чарующей улыбкой подавать его клиентам. Этих денег хватит на оплату квартиры, гм… почти хватит. Зато голова свободна, можно поразмышлять в свое удовольствие о чем угодно.
Официант принес первое блюдо, и Гэрт с аппетитом принялся за еду. Я с вожделением посмотрела на корзинку с булочками, но проявила выдержку: отодвинула ее подальше, к Гэрту. После чего высказалась:
— Не знаю, сколько ты платишь за свою кошмарную конуру, но в любом случае это грабеж среди бела дня.
— Не преувеличивай. Вот мои дорогие соседи действительно промышляют грабежом среди бела дня.
— Я серьезно, Гэрт, там невозможно жить. Всякий раз, когда мы продаемся, я боюсь, что больше тебя не увижу. Мне страшно открывать газету «Скотсмен»… вдруг там написано о твоей преждевременной кончине вследствие насильственных действий?
— Бесконечно тронут, но ты зря так дергаешься. У меня и украсть нечего, это очевидно любому грабителю.
— Но ведь нас тогда ограбили!
— Это исключительно твоя заслуга. Кто же разгуливает в дорогих украшениях по темным безлюдным улицам?
— Лучше не напоминай! Мне до сих пор снятся кошмары с этим типом! Поэтому и хочется уехать отсюда, и поэтому тоже.
— А еще из-за будущего племянника?
— Да. Понятно, что нам с Марианной понадобится более просторное жилище. И еще мы хотим сад. Большой. Чтобы там можно было устроить грядки для овощей. Было бы очень неплохо, как ты думаешь?
— И что же, покинешь Старый Рики?
— Да. Это же глупо — вбухать миллион в эдинбургский дом на шесть спален и крохотный садик, а потом трястись ночью от страха в ожидании налетчиков. Всегда считала, что жить не смогу без городского шума, без деловых встреч, без светских сплетен, наконец. Но сейчас, представь, вдруг захотелось стать затворницей.
Гэрт с глубокомысленным видом кивнул и потянулся за очередной булочкой.
— А знаешь, для твоих писательских амбиций переезд может оказаться на пользу, если ты настроишься на серьезную книгу. В городе много отвлекающих факторов.
— Полно. И тут я чересчур доступна. Фанаты знают, где меня можно найти. Среди них есть очаровательные люди, но попадаются и не совсем адекватные. Да что мы все обо мне? О ребенке надо думать.
— И куда вы нацелились двинуть?
— Понятия не имею. Пока Кейр не воскрес из мертвых, я нацеливалась двинуть на западное побережье. К примеру, что-то в районе Вестер-Росс. Там довольно мягкий климат и дома гораздо дешевле, чем в Эдинбурге. Можно купить что-то действительно стоящее. Но теперь, когда на сцене снова появился Кейр… хотя на самом деле он с нее ушел… не думаю, что Марианна согласится туда отправиться. Оттуда ведь всего ничего до Ская. А нам ведь что важно: климат помягче и место спокойное. Чтобы не волноваться за ребенка.
— Как бы то ни было, твоим сайтом я смогу заниматься и здесь. Езжай куда хочешь, а я всегда к твоим услугам.
Я выразительно на него посмотрела:
— Целиком?
Он вскинул светлые, с рыжиной, брови и снова расхохотался:
— Пока не знаю, какой тут у них рабочий график, но будут же и выходные, можно на пару дней куда-нибудь смотаться. Если вас не занесет на Шетландские острова, то мы сможем и дальше… радовать друг друга.
— А тебя это устроит?
— Меня — да. Если, конечно, это устроит тебя.
