Валентина Седлова - Недетские страсти в Лукоморье
Ребята обнялись и отправились на танцпол. Но не прошло и минуты, как Иван не выдержал и спросил:
— Слушай, а что ты Сереге сказала?
— Да ничего особенного, — пожала плечами Варя. — Просто то, что второй такой девчонки, как Васька, нет, и он будет трижды дураком, если позволит ей уйти.
Иван хмыкнул, но ничего не сказал. Он уже вполне освоился с первым постулатом будущей супружеской жизни: никогда не возражай жене…
Алиса, вздохнув, залпом выпила бокал какой-то кислятины, которую здесь называли «шардонне», и дефилирующей походкой направилась к заранее запримеченному ей мужичку в костюме от Валентино. Судя по всему, он пришел сюда без спутницы, а значит, не откажется составить компанию даме, желающей танцевать. А к Колобку она назло подходить не будет! Как он смел выгнать ее взашей, когда вчера она решила утешить его самым проверенным образом! Да еще и наорал, будто она шлюха и бездарность. Тоже мне, борец за нравственность выискался!
Василиса бежала по темным улицам. Странно: вечеринка ведь только-только началась, когда только успело стемнеть? Вдобавок ей показалось, что кто-то преследует ее, и на сердце пробрался липкий неприятный страх. Но кто бы там ни был за спиной, она не даст себя поймать! Нет, только не сегодня, когда еще чуть-чуть, и сбудется мечта всей ее жизни! Василиса прибавила ходу.
На пороге квартиры Кощея она сообразила, что надо бы отдышаться и привести себя в порядок, но было уже поздно: палец лег на кнопку звонка и вжал ее до упора.
Борис открыл дверь. Удивленно поднял брови:
— Ты ко мне?
— Да, — кивнула Василиса.
— Заходи, — просто сказал он, и Васька вошла.
Борис так, будто явление растрепанных и запыхавшихся девушек в начале двенадцатого ночи для него — обычное дело, провел Василису на кухню, включил чайник, достал из холодильника бутерброды, пастилу и мармелад, а потом уселся напротив нее на табурете.
— А теперь говори.
И тут Васька растерялась. Все слова, которые она так тщательно придумывала, чтобы сказать Борису в этот решающий миг, разом вылетели из головы. С ужасом она поняла, что краснеет и покрывается липкой испариной.
— Ну-ну, не волнуйся. У меня нет обыкновения есть живьем очаровательных незнакомок, — поощрительно улыбнулся ей Кощей. И Василиса решилась:
— Сделайте мне подарок.
— Какой же? — весело спросил Борис.
— Подарите себя на эту ночь…
Кощей поперхнулся и с изумлением посмотрел на Василису. А та испугалась, что еще чуть-чуть, и он выставит ее за дверь, поэтому затараторила:
— Я же прошу не так много — только одну-единственную ночь! А потом обещаю: я уйду и больше никогда не дам о себе знать. Просто это очень важно для меня, чтобы именно вы… стали моим первым мужчиной.
— Так-так-так, — хмыкнул Кощей. — У меня к тебе сразу же встречная просьба. Давай на ты, а то непривычно как-то. На вы меня величать будут, когда мне минимум полтинник стукнет. А то и вообще никогда. Идет?
— Идет! — кивнула Васька.
— А теперь маленький вопрос. Почему именно я? — Кощей в упор посмотрел на Василису, но та нашла в себе силы выдержать его взгляд.
— Потому что я мечтала о тебе целых три года. И думала, ты так и останешься только мечтой. Но месяц назад я поняла, что схожу с ума при мысли о тебе. И я не знаю, как справиться с этим наваждением. Я прекрасно понимаю, что мы не сможем быть вместе. Мы очень разные. У нас даже общих интересов нет. И я не могу претендовать на тебя. Просто не имею на это права. Но одна-единственная ночь — это ведь совсем немного…
— Впервые вижу столь трезво рассуждающую девушку. Милая, ты меня пугаешь. А кстати, как тебя зовут?
— Василиса.
— Красивое имя. Васенька, Васеныш… А почему ты считаешь, что с моей стороны это будет подарком?
Василиса удивленно посмотрела на Кощея. Что он имеет в виду?
— Ну, я просто не знаю, как это иначе назвать…
— Нет, с названием ты как раз угадала, — усмехнулся Борис. — Только все наоборот. Это не я тебе, это ты мне собираешься преподнести подарок, которого я, кажется, недостоин. Любой мужчина мечтает о таком. Но ты выбрала именно меня. И я очень польщен и тронут твоим доверием…
Василиса все ждала, что Кощей закончит свою речь словами «и как ни жаль, но я отказываюсь», но эта фраза так и не прозвучала.
— Ты хочешь, чтобы все произошло именно сегодня? — уточнил Кощей.
— Да, — кивнула Василиса.
— Никогда не мог отказать очаровательной девушке в ее просьбе. Но предупреждаю сразу: командовать парадом буду я. Возражения есть?
— Нет, — чуть испуганно ответила Васька, а про себя подумала: «Мамочки, кажется, начинается…»
— Вот и славно. Для начала предлагаю легкий перекус и непринужденное светское общение. Впереди у нас вся ночь, так что ничто не мешает нам получше узнать друг друга …
Василиса так и не заметила, когда именно у нее прошла паника, а разговор с Кощеем стал напоминать легкий треп двух хороших знакомых. Хитрый Борис как-то между делом приготовил пару коктейлей и, пригубив свой, Васька почувствовала, что ей уже ничего страшно и все в кайф. Кощей предложил избавиться от лишней одежды, но не просто так, а на спор: кто первым окажется без единой детали туалета. И решить это должна была детская игра «камень, ножницы, бумага». Васька хихикнула. Вот уж чего она не думала, так это то, что в такую знаменательную ночь будет сидеть со своим первым мужчиной на кухне и азартно выбрасывать вперед ладошку, стараясь перебить «бумагу» «ножницами», а «ножницы» «камнем».
Борис уже вовсю красовался обнаженным торсом, а Василиса для начала решила избавиться от джинсов. Все равно в них тесно, да и жарко. А вот маечку она в самый последний момент снимет. Нет, все-таки в предпоследний. А то рассекать в маечке, но без трусиков — это совсем уж глупо.
Исподволь Василиса рассматривала Бориса. Да, Марья права — такого бы везде Кощеем назвали, не только в Лукоморье. Худой, но очень-очень жилистый. И сильный. В каждом его движении эта сила чувствуется. И мышцы так красиво под кожей перекатываются. Боже мой, а сколько шрамов! Правая рука вся иссечена белыми тонкими рубцами. Это, наверное, как раз тогда произошло, когда они с Тиной познакомились. На левой руке тоже есть шрам, но он поменьше и продольный. А на груди вроде и нет ничего. Только сверху симметричные «гусеницы» с еще угадывающимися точками от швов.
— Что, похож на штопаную мягкую игрушку? — улыбнулся Кощей. — Да не смущайся ты так, что есть — то есть. Вон весной ключицы вдребезги разнес, так до сих пор дергают.
— Парашют не раскрылся? — робко спросила Васька, с ужасом представляя себе, как это могло выглядеть на самом деле.