Фиона Уокер - Правила счастья
Элли засмеялась так же ласково и всепрощающе, как всегда. Большинство людей на ее месте выразили бы неудовольствие, недоумение, задали бы кучу вопросов. Но Элли была самым легким человеком из всех, кого знала Джуно, и она просто согласилась, издав, впрочем, вздох удивления:
– Хорошо, передай ему, что встречаемся в баре возле театра в семь. Если он выглядит как Эйван Макгрегор, я думаю, мы без труда его узнаем. И все-таки, Джуно, ты ведешь ужасно странную жизнь.
Джуно ехала в метро, разглядывая рекламу на стенках вагона и размышляя, как они там втроем провели этот вечер в театре.
Но минуту спустя она выскочила в Камден-Тауне, сообразив, что, во-первых, она должна Финлэю двадцать фунтов, во-вторых, она ему обещала, что снова сделает Джея своим любовником этим вечером. Она прекрасно понимала, какой долг важнее. У Джуно часто заканчивались наличные, и она занимала. Она всегда возвращала долги – в конечном итоге. Беда заключалась в том, что она вспоминала, кому и сколько должна только тогда, когда вновь возникала необходимость занять.
Джуно сделала пересадку. Не обращая внимания на заигрывания пьяного соседа, она сидела на деревянной скамейке, закрыв глаза и гадая: вернулся Джей домой или нет. Два предыдущих вечера она сумерничала одна, предаваясь приятным мыслям о том, что он влюблен в нее, что он из-за своей застенчивости боится встретиться с ней лицом к лицу до их «свидания», что он проявляет удивительную предусмотрительность, нигде не пересекаясь с ней. А он просто-напросто избегал ее. Он был все тот же скрытный и язвительный Джей Маллиган, который приехал неделю назад, навел в квартире идеальный порядок, а ее жизнь перевернул вверх тормашками.
Джуно шла от метро к дому мимо кафе «Фло». На противоположной стороне улицы за столиками сидели парочки, они наклонялись навстречу друг другу, разговаривали, смеялись, держались за руки. Интересно, для кого из них это первое свидание? Из-за слез она видела их будто сквозь туман. Как она мечтала об этом вечере – о вечере первого свидания с Джеем. Тоже сидя за уличным столиком, она бы вглядывалась в его лицо, освещенное мерцанием свечи, слушала его, отвечала на вопросы и мечтала, чтобы он обнял ее.
Внезапно Джуно осознала, что ей мучительно хочется именно поболтать с ним, даже сильнее, чем всего прочего. Да, она хотела, чтобы он снова касался ее кожи, хотела почувствовать вкус его языка, погладить его теплую, влажную от страсти грудь и вновь уснуть рядом с ним. Но еще больше хотелось, чтобы он поговорил с ней.
Переходя через дорогу, Джуно задалась вопросом: а почему, собственно, она не рассказала никому из своих друзей всю правду о том, что произошло между ней и Джеем? Получился бы классический анекдот от Джуно Гленн. И, подумав, она ответила на этот вопрос: скорее всего, потому, что, рассказывая о своей личной жизни друзьям, она обесценивала ее. А Джей не подлежал уценке. Возможно, потому она и вела себя с ним так нелепо. В ту первую ночь, когда они спали вместе, он сказал: «Поклянись, что не полюбишь меня». А Джуно всегда была девочкой «наоборот».
Оказавшись теперь совсем рядом со столиками, Джуно заметила группу мужчин за одним из них. Она решила, что будет выбивать клин клином. Попробует влюбиться в совершенно незнакомого человека, а не в этого молчаливого скрытного американца, который ненавидит ее. Один из мужчин смотрел на нее с явным одобрением. Коренастый, броско одетый, как клубный промоутер, с живыми карими глазами, подстриженный под горшок, он напоминал средневекового жулика и безусловно заслуживал улыбки, брошенной мимоходом. Джуно лучезарно ему улыбнулась, получила в ответ слепящую россыпь белоснежных зубов, и тут чуть не пустилась бежать со спринтерской скоростью. За столиком рядом с ним, спиной к Джуно, закатав рукава полинявшей футболки так, что видна была кельтская татуировка на правом бицепсе, сидел Джей.
Джуно не стала оборачиваться, чтобы выяснить, оглянулся ли Джей посмотреть, с кем это его приятель обменивается улыбками.
Дома ее приветствовал радостным воплем Пуаро: он с важным видом прогуливался по дубовому столу, на котором Джей обычно держал свой компьютер. К счастью, компьютера там сейчас не было, но Пуаро сжевал пару проводков для подключения компьютера к аккумулятору или еще к чему-то и в припадке неприязни к Джею сбросил на пол все оставленные им дискеты. Джуно постаралась скрыть причиненный ущерб, посадила Пуаро в клетку, накрыла перуанской рубахой и вытащила из-под раковины в ванной Убо, которая залезла туда, страдая без воды.
– Прости меня, малышка, – Джуно виновато посадила ее в аквариум, поцеловав в макушку и погладив плавники.
Затем она обвела взглядом комнату, чтобы найти пульт и выключить телевизор, прооравший весь вечер. Ее внимание привлек включенный автоответчик. Но едва она начала слушать первое сообщение, как внизу хлопнула входная дверь и кто-то начал подниматься по лестнице.
Сообщение было от Шона:
– Привет, Джуно и Джей. Говорит ваш хозяин. Я… – и тут она нажала кнопку «стоп» и замерла, прислушиваясь к шагам на лестнице.
Но это вернулась в сопровождении мужчины с низким голосом одна из хорошеньких итальянок, живших на первом этаже.
Вечер пятницы тянется медленно, грустно подумала Джуно и пошла на кухню за печеньем, забыв дослушать сообщения на автоответчике, потому что ее голову целиком занимали печальные мысли о Джее и о свидании, которого не было.
Она заварила себе большую кружку чая, взяла печенье, захватила свой талмуд с заповедями, как женщине завоевать место под солнцем, стопку журналов и уединилась в своей комнате.
В гостиной зазвонил телефон. Джуно виновато подумала, что наверняка звонит кто-то из ее друзей, но не вышла из комнаты и не сняла трубку из опасения, что Джей вот-вот вернется.
Прошло десять минут, входная дверь безмолвствовала, и Джуно рискнула пробраться в гостиную и прослушать сообщения на автоответчике. На дисплее значилась цифра «5». Все пять сообщений предназначались ей, и это подтверждало ее предположение, что Джей уничтожает адресованные ей послания, если ему удается первым перехватить их.
Все звонки были от обеспокоенных знакомых, которые взывали к ней: «Ну где же ты?» в надежде, что она присоединится к ним в выходные, и называли ее обормоткой за то, что она просила развлечь себя, а сама исчезла. В качестве фона доносились музыка, смех, шум и болтовня, потому что все спешно звонили по мобильному телефону или по таксофону из самой гущи пятничной ночной жизни. Слушая эти звуки в мрачной тишине квартиры, Джуно почувствовала себя безмерно, безысходно одинокой.
Она составила список людей, перед которыми нужно будет завтра извиниться, и вернулась к себе в комнату изучать главу из своего талмуда. Она пришла к выводу, что относится к так называемому оральному психологическому типу: для утешения она выкурила пару сигарет, попила чаю и погрызла печенья.
