Кларисса Гарленд - Возвращение в "Опаловый плес"
— Я не хотел… — Джарра остановился и, глядя на жену, вновь провел рукой по волосам, затем устремил взгляд на море. — Я не хотел давить на тебя. Просто… — он кашлянул. — Наверное, я слишком привык приказывать и распоряжаться.
Наверное.
— Ничего удивительного. Ты ведь даже повзрослеть не успел, когда тебе пришлось взвалить на свои плечи огромное хозяйство, — тихо заметила Скай.
Джарра, коротко кивнув в знак согласия, бросил на нее смущенный взгляд.
— Дело в том, что я… не мог представить, как уеду без тебя. Эта мысль была мне нестерпима. А когда я не уверен в себе, то компенсирую свою неуверенность, как выражается моя сестренка, «проклятой мужицкой самонадеянностью». Это, надо признать, не самая лучшая черта моего характера.
Сейчас он вовсе не кажется самонадеянным, отметила про себя Скай. Ни чуточки.
Джарра, кашлянув, продолжал:
— Мы начали строить бетонную взлетную полосу в «Опаловом плесе», чтобы самолет мог садиться и в сезон дождей. А Эрик нашел двойную раковину из нержавейки, так что, если захочешь, мы оборудуем для тебя темную комнату. Ты, я уверен, можешь стать замечательным профессиональным фотографом. Ты ведь очень талантлива.
Скай, сбитая с толку столь резким поворотом разговора, не сразу сообразила, к чему он ведет.
— Это что, подкуп? Ты пытаешься таким образом заставить меня вернуться с тобой в «Опаловый плес»? — она не знала, плакать ей или смеяться.
Джарра вновь остановился и посмотрел на жену.
— Я пытаюсь уговорить тебя вернуться ко мне. — Он помедлил и, глубоко вздохнув, продолжал: — Я много думал с тех пор, как приехал сюда. В общем-то, я вел себя как настоящий кретин. Дело в том, что я уже с детства усвоил: после смерти отца «Опаловый плес» переходит под мою ответственность. Когда это произошло, я взял бразды правления в свои руки, действуя по принципу «всегда впереди». Я никогда и никому не поручал такой работы, которую не мог бы выполнить сам. В моей жизни доныне не было ничего важнее «Опалового плеса». Это была моя жизнь, мой образ жизни, который я никогда не подвергал сомнениям.
Значит ли это, что теперь он сомневается в правильности выбранного пути?
— Я не совсем понимаю тебя, Джарра.
Его лоб прорезала глубокая морщина, словно он по-прежнему напряженно размышлял о чем-то.
— Я хочу сказать вот что. Тебе наверняка казалось, что в моей жизни ты и наша семья занимают второстепенное место, потому что, привезя тебя в «Опаловый плес», я как ни в чем не бывало вернулся к своим обязанностям, думая прежде всего о ферме. Но теперь все будет по-другому. В городе я, конечно, вряд ли смогу жить — не знаю, что мне там делать, — но нам вовсе не обязательно оставаться в «Опаловом плесе».
Скай ошеломленно смотрела на мужа.
— Келли с удовольствием возглавит ферму. Вдвоем с Эриком они прекрасно справятся. А мы с тобой можем перебраться в наши владения в Новом Южном Уэльсе. Климат там мягче, и ты сможешь в любое время ездить в Сидней.
— Как же ты бросишь «Опаловый плес»?! Это невозможно. Вы не можете существовать друг без друга.
Скай не видела рук Джарры — он держал их в карманах. Но ей показалось, что он сжал кулаки.
— Так ты до сих ничего не поняла? Ты — самое важное в моей жизни, Скай. Все остальное не имеет значения. Я хочу прожить свою жизнь с тобой, но только не там, где тебе все ненавистно.
— Я не питаю ненависти к «Опаловому плесу»!
— Не питаешь? Странно. А у меня сложилось обратное впечатление, когда я предложил тебе вернуться со мной домой. Или это только я тебя не устраиваю?
Скай покачала головой.
— Все не так. Я же сказала, что люблю тебя, — прошептала она.
Джарра вытащил руки из карманов и протянул к ней, но, опомнившись, тут же опустил. Глаза его засияли.
— Последний раз ты произнесла это признание в прошедшем времени.
— Я и не переставала любить тебя, — заверила мужа Скай. — Даже когда не хотела ничего чувствовать, после того как ребенок… когда я не могла отвечать тебе… — наконец-то ей удалось выразить словами свое состояние, — …так как боялась, что если почувствую что-нибудь, например сексуальное влечение, то мне придется в полной мере ощутить и горе, а я не знала, смогу ли выдержать это. Но и тогда я продолжала любить тебя. Просто я не могла… сказать тебе, выразить… потому что это причиняло нестерпимую боль.
Наконец-то Джарра осмелился дотронуться до жены. Он взял ее за плечи и нежно притянул к себе. Глаза его сияли серебристым огнем.
— Жаль, что ты не сказала этого раньше. Хотя бы раз. Тогда было бы не так тяжело.
— Знаю. Прости. Я все это время будто жила в стеклянной клетке, которую была не в состоянии разбить. — Скай прижала ладони к его шероховатым щекам. — Я люблю тебя, Джарра. Очень люблю, поверь мне.
— А что ты будешь чувствовать, когда у меня появятся морщины — гораздо раньше, чем у тебя, ведь я столько времени провожу на солнце, — и я начну горбиться и лысеть? Ты перестанешь любить меня?
— Нет!
— Тогда как же ты смеешь, — с тихой яростью в голосе вопрошал он, — как ты смеешь думать, будто я настолько примитивен, что не способен видеть дальше твоего красивого лица?
Скай в смятении шевельнула губами, пытливо вглядываясь в лицо мужа. В его глазах таился гнев и еще нечто такое, отчего она вдруг зарделась, словно юная девица на первом свидании.
— Как ты смеешь? — повторил Джарра и, теснее прижав к себе, поцеловал со всей страстью и яростью, которые отражались в его глазах.
В ней проснулась ответная страсть. Она жгучей волной разлилась по телу, оглушила, потрясла, ошеломила. Джарра наконец-то поднял голову и взглянул на нее. Он по-прежнему крепко прижимал ее к себе, и она была этому рада, потому что без поддержки его рук вряд ли сама устояла бы на ногах.
Джарра отвел ее от воды и потянул за собой на сухой мягкий песок, а потом снова стал целовать, своим теплым мускулистым бедром раздвигая ее ноги.
Когда он оторвался от ее губ, она дышала неровно, щеки раскраснелись, тело звенело.
— Это же общественный пляж, — напомнила мужу Скай.
Джарра огляделся.
— Никого не вижу.
— Не смей… — она попыталась оттолкнуть его, но Джарра опять нашел ее губы, и Скай покорилась, с жаром отвечая на его жадный поцелуй.
Ощутив на груди его ладонь, она содрогнулась и гортанно охнула в знак протеста. Он поднял голову, схватил прядь ее волос и намотал на ладонь.
— Скажи еще раз, что любишь меня.
— Люблю, — прошептала Скай. — И буду любить всегда.
— К черту все, — заявил Джарра. — Пойдем в дом, ляжем в постель. — Он поднялся и рывком поставил ее на ноги.
