Даниэла Стил - Саманта
— Что — о? — это был последний вопль отчаяния.
— Саманта…
Сэм показалось, что мать опять кинется к кровати, и она чуть не зарычала как зверь.
— Уходите… ради Бога, уходите… пожалуйста… — Сэм начала неудержимо рыдать. — Уходите же!
Они повиновались, и внезапно она осталась одна в пустой палате, по которой разносилось эхо их слов. Через полчаса медсестра, зашедшая к Саманте, увидела, что она в отчаянии пытается перерезать себе вены на руках тупым краем пластмассового стаканчика.
Эти раны зашили парой стежков, а вот душевные раны, которые Саманте нанесли мать и отчим, заживали в течение нескольких месяцев.
Глава 28
— Ну, как дела, детка? — Чарли стряхнул с воротника снег, снял пальто и кинул его на стул. Даже в бороде и в волосах Чарльза белели снежинки. — Ну?
Он испытующе посмотрел на Саманту, она пожала плечами.
— А чего ты ожидал? Что я буду ждать тебя, сидя в инвалидном кресле, но при этом в розовой балетной пачке и, когда ты зайдешь, начну кружиться в танце?
— Ой — ой — ой! По — моему, мы сегодня просто обворожительны, не правда ли?
— Иди ты в…
Чарли задумчиво поглядел на часы.
— Да я бы с удовольствием, но Мелли ушла в школу на родительское собрание, да и у меня вообще‑то нет свободного времени. В два часа мне нужно встретится с клиентом.
— Очень смешно.
— У тебя шутки еще более убогие.
— А у меня пропало чувство юмора. Что ж, такова жизнь. Мне всего тридцать один год, а я уже инвалид. В этом нет ничего забавного, веселого или остроумного.
— Да, но совершенно необязательно жалеть себя с утра до ночи.
В таком состоянии Сэм пребывала уже три с половиной месяца. С того самого дня, как идиот — отчим сообщил ей страшное известие. Теперь пластиковый лонгет был снят, Саманте уже дали костыли, и она сидела в инвалидной коляске. Однако началось самое сложное: изнурительные многомесячные занятия, на которых Сэм предстояло либо научиться жить со своим увечьем, либо — нет…
— Вовсе не следует рисовать себе будущее в таких черных тонах, Сэм. Ты совсем необязательно должна быть «беспомощной калекой», по выражению твоей матери.
— Не должна? Но почему? Ты что, сотворишь чудо, и я опять обрету власть над своими ногами? — Сэм постучала по ним, словно то были два куска старой резины.
— Нет, этого я сделать не могу, Сэм, — Чарли говорил ласково, но твердо. — Однако ты владеешь своим умом, руками и… — он усмехнулся, — языком. А этим можно очень много достичь, если, конечно, захотеть.
— Вот как? И чего же?
Чарли был готов к такому разговору.
— Видите ли, мисс Зануда, я принес вам сегодня подарочек от Харви.
— Если мне передадут еще хоть одну коробку шоколадных конфет, я закричу!
Сэм говорила, как капризный ребенок, Чарли не узнавал ее. И все же надеялся, что она привыкнет. Врачи уверяли, что со временем она, вероятно, придет в себя. Хотя привыкнуть к своему увечью безумно трудно, особенно когда речь идет о такой красивой молодой женщине, как Сэм…
— Никаких конфет он тебе не передавал, дуреха. Харви передал тебе работу.
В глазах Сэм промелькнуло удивление.
— То есть как?
— А так. Вчера Харви поговорил с твоими врачами, и они сказали, что ты вполне можешь тут поработать. Я принес тебе диктофон, ручку и бумагу. Харви хочет, чтобы ты внимательно просмотрела три папки…
Он собрался было уйти, но Сэм вдруг откатилась от него, повернулась спиной и почти зарычала:
— Какого черта мне этим заниматься?
Однако Чарли решил, что она слишком долго играет в эту игру.
— Потому что ты уже Бог знает сколько времени бьешь баклуши! Потому что у тебя хорошие мозги. Ты могла бы умереть, но не умерла, Сэм. А значит, нечего бездарно разбазаривать дарованную тебе жизнь!
Чарли рассвирепел; Сэм же, наоборот, притихла и спросила уже спокойнее:
— С какой стати я должна что‑то делать для Харви?
— А с какой стати он должен что‑то делать для тебя? С какой стати он дал тебе пятимесячный отпуск после того, как от тебя ушел муж? А потом не пожалел денег, чтобы перевезти тебя домой, когда с тобой случилось несчастье? Я вынужден напомнить тебе, что ты до сих пор куковала бы одна в Денвере, если бы не Харви… А потом с какой стати он дал тебе неограниченный отпуск по болезни и дожидается, пока ты вернешься на работу?
— Потому что я отлично знаю свое дело, вот почему!
— Нахалка! — Впервые за столько месяцев Чарли позволил себе разозлиться на Саманту, это было приятное ощущение. — Ему нужна твоя помощь, черт побери! Он сейчас завален работой. И я тоже. Ты хочешь наконец взять себя в руки и перестать себя жалеть? Да или нет?
Сэм ненадолго умолкла, повернувшись к нему спиной и поникнув головой.
— Я пока не решила, — тихо пробормотала она.
Чарли улыбнулся.
— Я люблю тебя, Сэм.
Она медленно повернулась к нему лицом, и Чарли увидел, что по ее щекам струятся слезы.
— Что мне делать, Чарли? Где я буду теперь жить? И как?.. О Господи, я так боюсь, что мне в конце концов придется переехать к матери в Атланту! Они звонят мне каждый день и твердят, что я беспомощная калека. И сама я начинаю думать, что… что я…
— Ты не такая! Никакой беспомощности в тебе нет. Ты вполне можешь немного изменить свой образ жизни, но никаких радикальных изменений, вроде переезда в Атланту, производить незачем. Господи, да ты там с ума сойдешь! — Саманта печально кивнула, и Чарли взял ее за подбородок. — Мы с Мелли этого не допустим. В крайнем случае возьмем тебя жить к нам.
— Но я не хочу быть беспомощной, Чарли! Я хочу сама о себе заботиться.
— Я тоже. Но разве тебя не этому здесь учат?
Сэм неохотно кивнула:
— Да. Но это будет тянуться целую вечность!
— Что значит «вечность»? Полгода? Год?
— Что‑то вроде этого.
— Разве игра не стоит свеч? Ведь на другой чаше весов — жизнь в Атланте.
— Да. — Сэм утерла глаза рукавом роскошной пижамы. — Ради этого можно потратить и пять лет.
— Тогда не теряй времени даром, обучись всему, чему полагается, а потом возвращайся в мир и живи своей жизнью, Сэм. Ну, а пока что, — Чарли улыбнулся Саманте и взглянул на часы, — сделай мне одолжение — прогляди материалы в этих папках. Ради Харви.
— Нечего пытаться разжалобить меня подобными штучками! «Ради Харви»! Да вы оба изрядные поганцы. Я знаю, зачем ты это все затеял. Ну да ладно, постараюсь. Передавай Харви от меня привет.
— Он тебе тоже передавал привет и сказал, что завтра придет тебя навестить.
— Скажи, чтобы он не забыл принести мне Мики Спиллейна.
