Падение ангела (СИ) - Шэр Лана

Хмуро смотрю на разбитый экран и думаю о том, что завтра же поменяю экран или телефон, если придётся. Не хочу каждый раз, открывая сообщения, вспоминать об отвратительном и ранящем разговоре с подругой. Которой, кстати, намереваюсь позвонить. Но завтра. На сегодня с меня пока хватит.

— Всё чисто, — спускаясь с лестницы, сообщает Марк, после чего мы ещё некоторое время говорим о планах на ближайшие дни.

Ну как говорим о планах. Он ещё раз сообщает мне о том, что пару дней, возможно, будет не на связи, но к моему удивлению ничего не упоминает о Крисе. И такое поведение остаётся для меня загадкой.

Или он не хочет выводить меня и ссориться, или решил, что его требования, высказанного в машине, будет достаточно, чтобы потом, в случае моего непослушания (которое, конечно же, будет), наказать меня в своей стандартной манере.

Но выяснять это сейчас не было никакого желания, поэтому я, закрыв за ним дверь, налила себе немного вина, переоделась в удобную одежду и, уютно усевшись на диване, стала разбирать рабочие чаты и намечать план действий на ближайшие дни.

Через пару часов рабочих переписок и решения множества мелких вопросов, я нажимаю на контакт Роксаны и, закусив губу, заношу палец над кнопкой вызова. Внутренние сомнения раздирали меня все эти дни и хотелось разобраться хотя бы с этим.

Но струсив, я сворачиваю экран и отбрасываю телефон, почувствовав, что пока не готова.

Чтобы отвлечься включаю телевизор и начинаю перебирать каналы в поисках какого-нибудь фильма, под который проведу остаток вечера и достаточно заскучаю, чтобы пойти спать.

На автомате переключая программы и всякие дурацкие шоу, натыкаюсь на «Зверополис» и понимаю, что на этом можно остановиться. Меня всегда веселил этот мультик и я подумала, что лучшего сейчас я всё равно не найду. Но вдогонку до меня долетает, что на предыдущем канале шла новостная сводка и мне показалось, что там говорилось что-то о пропаже девушек.

Быстро вернувшись на предыдущий канал я прибавила громкость и стала вслушиваться в репортаж.

'Загадочные пропажи девушек продолжаются и общественность начинает накрывать паника. Многие семьи не выпускают своих дочерей из дома, либо провожают и забирают со школы, чтобы исключить возможность их исчезновения. Полиция не даёт никаких комментариев, но кажется, что дело приобретает очень опасный оборот.

— Моя девочка, — заливаясь слезами, неразборчиво говорит женщина, которую за плечи обнимает поникший мужчина, — Она сказала, что отправится к подруге, но её нет уже больше двух недель. Подруга даже не знала, что Сессиль направилась к ней и мы не понимаем… — всхлипнув, убитая горем женщина перестала говорить, задохнувшись от подступивших рыданий.

Её муж продолжил, сверкая гневным взглядом в камеру:

— В полиции будто ничего не делают. От других родителей мы узнали, что их дочь нашли мёртвой и обезображенной, а чёртовы копы вместо того, чтобы делать свою работу, лишь отмахиваются от нас. Разве это справедливо? Мы имеем знать что происходит!'

Услышав эти слова, мать девушки заходится новым приступом слёз, а кадр вновь переключается на студию, в которой репортёр продолжает говорить.

Он рассказывает о том, что за последние два месяца пропало больше девушек, чем за последние десять лет и от этой информации у меня по коже проходит ужасный холод. Боже.

Закрыв рот ладонью, я внимательно вслушиваюсь в репортаж и чувствую, как к горлу подступает тошнота. С каждым днём ситуация становится всё хуже, а значит те, кто к этому причастны — действительно могут оказаться очень организованными или могущественными людьми, действуя настолько смело. А главное, не оставляя следов.

— Да как это возможно? — воскликнула я, бросая взгляд на телефон.

Не думая, хватаю его и пишу сообщение, не в силах оставаться в растерянности и неведении. Мне срочно нужно узнать хоть что-то. Ведь в новостях могут говорить что угодно и там очень часто бывает крайне мало правды.

«Добрый вечер, детектив. Есть ли новости о моей сестре?»

Намеренно не называю его по имени, чтобы не подливать масло в огонь в случае, если Марк каким-то образом узнает о том, что я ему написала, и не провоцировать его гнев.

Боже. Докатилась. И какого хрена я об этом вообще беспокоюсь?

«Здравствуйте, Алана. Рад, что вы написали. Надеюсь у вас всё в порядке. Сможете приехать завтра в участок? Возможно вы можете нам помочь.»

Минуту кусаю губы, размышляя о том, насколько это хорошая идея, после чего соглашаюсь приехать, напомнив себе, что я, чёрт возьми, ищу свою младшую сестру, а не флиртую с другим мужчиной, собираясь выйти за чёртового Марка замуж на следующей неделе!

Утром, едва открыв глаза, быстро принимаю душ, пью кофе и пулей мчусь в участок, не в силах сдерживать себя и отложив поездку в отели на вторую часть дня. Сначала мне критически необходимо успокоить нервы.

— Доброе утро, Алана, — доброжелательно улыбается Крис, открывая дверь своего кабинета, — Могу я угостить вас кофе?

— Я уже пила, спасибо, — стараюсь быть вежливой, но чувствую, что зубы скрипят от нетерпения, — Как продвигается расследование?

Не дожидаясь приглашения, сажусь на стул, на что замечаю, как Крис не занимает своего места за столом.

— И всё же я настаиваю на том, чтобы выпить кофе. У меня сейчас перерыв и я собирался выйти из этого душного кабинета, чтобы проветриться. Не составите мне компанию? Там всё и обсудим.

Хочу ответить, что предпочитаю говорить здесь и вообще заехала на пару минут, но понимаю, что бодаться сейчас не в моих интересах.

— Я вас не задержу, — продолжая уговаривать меня, мужчина накидывает куртку и подходит к двери, приоткрывая её и как бы намекая мне на то, что отказ не принимается.

Поджимаю губы в сдержанной улыбке и выхожу, глубоко вздыхая и призывая всё своё самообладание.

Детектив ведёт меня в кафе недалеко от участка, куда часто ходит во время перерыва или когда чувствует необходимость сменить обстановку, долго засиживаясь в кабинете и погружаясь в дела.

— Смена обстановки — единственное, что я могу себе позволить, когда много работы. Знаете, не получается не думать о делах даже во время выходных.

— Не представляю, как вы живёте с таким потоком ужасных историй, с которыми сталкиваетесь, — честно признаюсь я, действительно считая работу полицейского одной из самых отвратительных, — Я бы потеряла веру в человечество, окажись на вашем месте. Или уж точно ожесточилась бы, чтобы не дать сердцу разорваться на части.

— Уверен, что ваше сердце никогда бы не очерствело, Алана. Только не ваше, — глядя на меня как-то странно, отвечает детектив, после чего оставляет меня за столиком и идёт забирать заказанный нами ранее кофе.

«Осторожнее. Просто будь милой, Алана» — говорю я себе, стараясь настроиться на деловой разговор без перехода на двусмысленные фразы.

Возвращаясь, он передаёт мне мой стакан и как бы невзначай касается моих пальцев своими, от чего я чуть более резко отдёргиваю руку, чем это было бы вежливо.

— Горячий, — смутившись, ставлю стакан на стол, ругая себя за волнение.

Крис делает вид, что не заметил моего действия, но он чёртов коп. Он ведь замечает всё. Какое-то время мы ведём непринуждённый разговор о трудностях работы в полиции и я едва успеваю уворачиваться от его распросов обо мне.

Но он, как и полагается полицейскому, умеет цепляться за сказанное и с лёгкостью ведёт разговор туда, куда ему нужно.

— Уверен, вы прекрасно справляетесь, — делая глоток, говорит детектив, комментируя мой рассказ о том, что после гибели родителей почти всё моё время занимали отели.

— Надеюсь, — чувствуя, что разговор заходит не совсем туда, пытаюсь перевести тему, — Так что там с расследованием? Как идёт дело? Вы сказали, что я могу помочь.

Будто немного расстроившись от моего стремления быстрее перейти к делу, детектив делает ещё один глоток, после чего ставит стакан на стол и подпирает подбородок кулаком, словно о чём-то глубоко задумался.