Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина

Несколько минут мы просидели молча, лишь звук телевизора из соседней комнаты нарушал устаканившуюся тишину. Не знаю, о чем думала Лера, я же в очередной раз прокручивала свой будущий развод, как неожиданно сестра спросила:

– Ты правда веришь, что Диего мог отобрать у тебя Сашку?

Я отпустила Лерины пальцы и обхватила себя руками за предплечья. Один вопрос, а мне опять становилось холодно, хотя я точно знала, что в номере более чем тепло.

– Я верю, что без его подписи ни один суд не принял бы такой документ.

Это – та правда, в которой я не сомневалась. А остальное – уже детали, разбирать которые у меня не было никакого желания.

– Но все же, – не унималась сестра. Она повернулась в бок, чтобы смотреть мне в глаза, и ее взгляд был полон какой-то непонятной решимости. – Если это чудовищная ошибка, нелепая случайность? Неужели ты позволишь себе отказаться от мужчины, которого любишь столько лет? От отца своего сына?

Ее слова били наотмашь, потому что дарили надежду. Глупую, наивную веру, которую я не могла принять. Найти Диего спустя пять лето было чудом. Потерять его – откровенная смерть. Которую я с трудом пережила. Но на второй заход сил у меня просто не осталось.

– Я не хочу это обсуждать, – тихо, но твердо заявила я, отворачиваясь. Не думать о Диего – единственное правило, которое придумала я сама. И которому я собиралась следовать неукоснительно. Хотя бы ближайшие пару часов.

К моему удивлению, обычно дотошная сестра тут же отстала. А спустя недолгую паузу и вовсе встала, хлопнула в ладоши и воодушевленно предложила:

– Как на счет прогулки? Я сойду с ума от мыслей, если останусь сейчас в номере.

Я не возражала, но столь быстрая смена настроения меня настораживала. Особенно если оценивать ее в рамках остальных странностей, происходящих с моей ближайшей родственницей в последние дни.

– Может, дойдем до того кафе у моря? С дохлой рыбой над входом? – продолжала фонтанировать идеями Валерия. – Я бы не отказалась от ужина.

– Мы с Сашей уже поели, – призналась я, не испытывая такого энтузиазма тащиться целых четыре квартала на ночь глядя.

– Пока мы туда дойдем, мой племянник уже проголодается по новой, – отмахнулась Лерка, залезая в свой чемодан чуть ли не с головой. – Я угощу его картошкой фри. И оплачу детскую комнату напротив, помнишь? Ему там понравилось.

Слова сестры звучали логично, но я никак не могла избавиться от ощущения подставы. И все-таки, постояв еще с минуту, я не нашла, к чему можно придраться. А Лера, однозначно угадав момент моей капитуляции, пошла подговаривать моего сына, который только рад был подговариваться.

Все шло как обычно: мы собрались, покинули отель и двинулись по широкой улице, по которой не раз уже гуляли вечерами. Саша бежал чуть впереди, заглядывая в лотки торговцев. Мы с Лерой чуть запаздывали. Сестра пересказывала мне новости наших общих знакомых, прочитанные ею в соцсетях. Я кивала головой, но половину пропускала мимо ушей, больше глядя по сторонам да на мелькающее в просвете между деревьев море.

Поэтому, видимо, и не заметила, как сын сначала замер, а потом бросился вперед со всех ног, выкрикивая одно слово, заставившее мои ноги врасти в землю.

– Папа!

___

Дорогие читатели! История Диего и Анны приближается к своему финалу, и я буду рада видеть ваши комментарии о ней - оставьте пару слов, если вам не сложно!

А прямо сейчас в моем телеграм-канале идет голосование о том, что именно вы хотите видеть в эпилоге - присоединяйтесь! @rina_sivaya или ищите по названию - Рина Сивая 📚 Автор романов о любви

Глава 64.

Я еще не успела поднять взгляд, прекрасно понимая, кого при этом увижу, как Валерия положила руку мне на плечо. Ее пальцы обжигали через тонкую ткань моей футболки.

– Прости, Аньчик, – действительно виноватым тоном произнесла она, вынуждая меня переключить внимание на нее. – Но вам надо поговорить.

Озарение было моментальным.

– Это ты устроила, – не обвиняла, но констатировала я. Лера смущенно улыбнулась и развела руки в стороны. – Вот из-за чего вы с Пашкой поругались. Он не хотел, чтобы я встречалась с Ди. А ты – наоборот.

– Можешь считать меня предателем, – не стала отнекиваться Миронова. – Но я не могу позволить тебе разрушить все, когда до счастья остался всего один шаг.

Я не смотрела на сына и его отца, но каждой клеточкой своего тела ощущала их приближение. Воздух сгустился, наполнился знакомым электрическим зарядом, который всегда возникал, когда Диего был рядом. Этому не было никакого логического оправдания, это просто… чувства. Живые. До сих пор.

– Я же не слепая, Ань, – продолжила меж тем Лера. – Я вижу, как он смотрит на Сашку. И как смотрит на тебя. Человек с таким взглядом не собирается разводиться или отбирать у кого-то ребенка.

Я бы очень хотела ей поверить, но внутренний стопор, появившийся после той дурацкой бумажки, мешал это сделать. Поэтому я просто стояла, просто смотрела на сестру, а в голове уже звучал обратный отсчет до того момента, как знакомый, сводящий с ума запах его парфюма с нотками сандала наполнит легкие, вытесняя все остальное.

– Выслушай его, ладно? – последнее, что успела сказать Валерия, прежде чем мой мир снова обрел краски.

– Здравствуй, Ана.

Я поворачивалась медленно, словно могла этим отсрочить момент встречи. Верила, что успею собраться за это время? Что смогу нацепить маску, отключить эмоции и спокойно разговаривать?

Воздух застыл в легких колючим льдом. Сердце пропустило удар, потом забилось с такой бешеной скоростью, что звон в ушах заглушил шум улицы. Ноги стали ватными, а в груди что-то сжалось — больно и сладко одновременно. Словно нарыв прорвался, и из него хлынули сразу все чувства: гнев, тоска, надежда... и та самая проклятая любовь, которую не выжечь никакими бумагами. Мир сузился до его фигуры — широкой, напряженной, но такой родной, что предательская теплота разлилась по жилам вопреки всем обидам.

Уставший – вот на что первое обратила внимание. Его щетина, за которой Солер внимательно следил ежедневно, выглядела немного неряшливо. Круги под глазами так и кричали, что последние дни их обладатель плохо спал. Да и в целом цвет лица отдавал желтизной.

– Привет.

Вряд ли я выглядела лучше. Со сном у меня точно были проблемы – я долго не могла заснуть, рано просыпалась, а в промежутке между этим мучалась либо кошмарами, либо бессонницей. Не знаю, насколько эти проблемы были схожи с проблемами стоящего напротив мужчины, но некую солидарность я невольно отметила.

Мы молчали. Я, как могла, избегала взгляда Диего, рассматривая все, что придется: его мятую рубашку, руку, которой он прижимал к себе нашего сына, браслет, который Ди зачем-то до сих пор носил.

Солер тоже не спешил начинать разговор, а Лера неуютно переминалась с ноги на ногу, стоя за моим правым плечом – я слышала, как поскрипывали подошвы ее новых кед.

– Мамочка сказала, что если ты очень-очень попросишь прощения, она тебя простит.

Звонкий голос Александра, казалось, звучал на всю улицу, хотя на самом деле сын даже склонился ближе к отцу, чтобы сообщить это ему на ухо.

Краем глаза я заметила, как губы Ди изогнулись в скупой улыбке.

– Я очень-очень постараюсь, – ответил он нашему сыну и опустил того на землю.

– Эй, проказник, а как насчет во-о-он тех леденцов? – тут же подключилась Лера. – Выберешь мне самый вкусный? А папа с мамой пока займутся извинениями.

Саша что-то ответил, но я не услышала за нарастающим гулом в собственных ушах и бешеным стуком сердца, подступившим к самому горлу. Только смотрела, как две фигурки удалялись, оставляя меня наедине с собственными страхами.

И собственным мужем.

– Пройдемся? – предложил Диего и отступил в сторону, указывая рукой направление.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Ноги были ватными, но я заставила себя сделать первый шаг. Мы пошли вдоль аллеи, и несколько минут царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь назойливым жужжанием шмелей в цветущих кустах жимолости и далекими, призрачными детскими голосами с площадки.