Марина Львова - Училка
Настя повернулась лицом к хозяину офиса. Мужчина стоял перед ней, потирая подбородок и в раздумье на нее поглядывая.
— Я — сама по себе. Я пришла предложить вам рукопись романа.
— Романа? — несколько разочарованно спросил мужчина. Однако он жестом предложил ей сесть. Настя села за ближайший письменный стол, мужчина сел напротив и выжидательно на нее посмотрел.
— Да, женский любовный роман.
— Вы его перевели?
— Нет, я его написала.
— Сами?
— Конечно.
Настя повернулась и сняла со спинки стула сумку. Вытащила рукопись и положила ее на стол.
— Я могу посмотреть?
— Мне бы этого очень хотелось.
— А вы к кому-нибудь еще обращались?
— Нет.
— Как же вы нашли меня?
— Вон в той книге, стоящей сзади вас на полке, дан ваш адрес, вернее, адрес вашего агентства. Я прочитала и решила рискнуть.
Мужчина взял рукопись в руки, вытащил ее из конверта и стал просматривать страницы.
— В каком смысле рискнуть? — спросил мужчина, перелистывая страницы. — Страшно было?
— Немного.
— Так кто вам посоветовал…
«Либо он меня не слушает и ему совершенно неинтересно мое появление здесь, либо он просто перепроверяет мои слова и ждет, что я проговорюсь».
— Я обратилась к вам потому, что живу неподалеку.
— А почему вы написали именно любовный роман?
— Надоело читать переводные книги. Можно сказать, за державу обидно. Почему на Западе есть такой жанр, а у нас нет? Чем мы хуже?
— Вообще-то, я занимаюсь в основном фантастикой. — Было видно, что мужчина колеблется.
— Но вы же издаете женские романы?
— Да, конечно, но только…
— Ну тогда мне остается только извиниться, что я заняла у вас столько времени. — Настя встала со стула и протянула руку, чтобы забрать рукопись.
— А вы хотите кофе? — неожиданно перебил ее мужчина.
— Хочу, только лучше чай, если он у вас есть.
Мужчина улыбнулся, кивнул и прошел в угол комнаты, где на столе стоял электрический чайник. Через несколько минут он поставил перед Настей стакан горячего чая, сахарницу. Настя прихлебывала горячий чай и выжидательно посматривала на гостеприимного хозяина. Мужчина пил кофе и одновременно просматривал страницы. Настя поежилась: ей было неловко, что ее работа вынесена на суд.
— Простите, что я смотрю рукопись прямо перед вами, в вашем присутствии. Но стиль мне нравится. Вы совершенно правы в одном: идея уже давно носится в воздухе, а это может быть интересно.
— Что вы имеете в виду?
— В этом году уже несколько издательств собираются начать издавать русские женские романы.
— И правильно. Какая отдушина у наших женщин? Вот посмотрите: первые любовные романы у нас появились три года назад. Их стали покупать. Читали сначала тайком. Женщинам непросто было признаться, что они отдыхают душой, читая такие сентиментальные книги. Поначалу обложки стыдливо закрывали, теперь же даже мужчины в открытую читают эти книги в метро. Да-да, я сама видела, честное слово. Вот только уже стали подуставать от иностранной тематики. Порой так хочется чего-то своего, русского. Ну неужели мы сами не можем создать у нас такой жанр? Просто обидно.
— Вы, конечно, правы, на Западе до шестидесяти процентов прибыли издательства получают за счет литературы подобного рода. Давайте с вами договоримся: рукопись я у вас возьму. Скажем, на неделю. Такую литературу я сам не читаю. Этим у меня занимается жена. Я с ней посоветуюсь. А потом посмотрим, хорошо?
— Спасибо.
— Погодите, рано еще меня благодарить.
— Вы не понимаете. Спасибо, что поговорили со мной и отнеслись ко мне серьезно.
— Как вас зовут?
— Настя. Анастасия Шубина.
— А меня Вадим Поплавский.
Мужчина взял со стола толстый синий маркер и написал на конверте с рукописью размашистым, крупным почерком «Анастасия Шубина».
— Я думаю, Виктория быстро прочтет.
— Виктория?
— Моя жена.
— Теперь понятно, почему ваше агентство называется «Виктория»
— Да, мы основали его два года назад. Правда, теперь жена больше занимается домом и детьми. Нам удалось разделить обязанности: я занимаюсь фантастикой, она — любовными романами. Позвоните мне через пять дней, хорошо?
Вадим протянул Насте маленький белый листочек. На плотном белом картоне красивым шрифтом была напечатана фамилия и телефон.
— Спасибо. Я пойду. До свидания.
Настя надела пальто, взяла пустую, ставшую такой легкой сумку и пошла к двери.
— Я буду ждать вашего звонка. Мне кажется, все будет хорошо.
— Спасибо.
Настя улыбнулась, хотя от волнения ей хотелось плакать. Она не помнила, как дошла домой, не замечала ни холодного ветра, резкими порывами дующего в лицо, ни моросящего дождя. Ей было жарко, щеки горели, у входа в подъезд своего дома ей пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.
Дрожащей рукой Настя открыла дверь и тихонько вошла в коридор.
— Кирилл, сколько раз тебе нужно повторять — каждая цифра занимает только одну клетку. И пиши, пожалуйста, аккуратно, ты сам не сможешь потом разобрать, какие цифры написал. Решаешь ты совершенно правильно, твоя беда в том, что…
— …ты пишешь неаккуратно, — монотонным голосом продолжил Кирилл, копируя голос Калерии Андреевны.
— В таком случае, почему ты этого не делаешь, если так все хорошо понимаешь? — с улыбкой в голосе спросила Калерия Андреевна.
Настя негромко хмыкнула.
— Ой, кажется, тетя Настя пришла.
Раздались шаги, Калерия Андреевна вышла из комнаты и остановилась в дверном проеме, из-за двери выглядывал Кирилл.
— Устала? Пойдем на кухню, я тебя покормлю. Иди мой руки.
— Тетя Настя… — Кирилл замялся, словно боялся спросить.
— Подожди, Кирюша, дай Насте отдохнуть. Потом она нам все расскажет.
— Вы только скажите…
Настя улыбнулась:
— Не волнуйтесь, у меня взяли рукопись. Они будут ее читать, а потом скажут, подойдет она им или нет.
— Ну вот, — разочарованно протянул мальчик.
— Кирилл, но это же замечательно. Представляешь, мою рукопись будут читать профессионалы! Ко мне отнеслись совершенно серьезно!
— Я в этом даже и не сомневалась, — уверенно произнесла Калерия Андреевна, гордо подняв голову, словно она и не сомневалась в том, что ее дочь, несомненно, добьется успеха. Она повернулась и решительно пошла на кухню. — Иди есть, писательница. Тебе теперь понадобится много сил. Кирилл, заканчивай математику. Не теряй время, так как…
— …время — это самое дорогое, что есть у человека, — хором закончили Настя и Кирилл.
