Нора Робертс - Шипы и лепестки
Цветы будут приветствовать Джека и напоминать о женщине, которая придумала это приветствие.
Откинувшись на пятки, Эмма с улыбкой оценила результаты своих трудов.
— Потрясающе, хотя и не принято себя хвалить.
Собрав пустые горшки и пакеты, она начала копировать композицию во втором вазоне. Интересно, есть ли у Джека лейка? Скорее всего, нет. Ничего, пока можно обойтись и без лейки. Счастливо ковыряясь в земле, Эмма напевала под включенное радио и размышляла, что неплохо бы украсить и парадный вход. На следующей неделе можно подобрать новые растения.
Закончив работу, Эмма смела рассыпанную землю, отнесла горшки, пластмассовые подносы и свои садовые инструменты в багажник и, очищая руки, с восхищением осмотрела свою работу.
Цветы, как она всегда думала, очень важный элемент дома. И теперь у Джека есть цветы. И она всегда верила, что цветы, посаженные с любовью, лучше цветут. Если это правда, у Джека будут прекрасные цветы до глубоких заморозков.
Взглянув на часы, Эмма бросилась наверх. Пора отмыться и приступать к приготовлению ужина, тем более что она решила добавить в меню закуску.
Грязный, потный и разозленный исчезновением водопроводчика и заносчивостью неопытного строительного инспектора, Джек свернул к дому.
Он хотел принять душ, выпить пива, может, заглотить пригоршню аспирина. Если бы генеральный подрядчик не занимался увольнением придурка-водопроводчика, являющегося ко всему прочему братом его жены, то именно генподрядчик объяснялся бы с клиентом. И генподрядчик разобрался бы с инспектором, который нагло придрался к тому, что дверной проем оказался смещенным на каких-то семь восьмых дюйма.
Или сначала аспирин, а затем душ и пиво. Вот в таком порядке.
Может, это как-то поможет ему отвлечься от событий неудачного дня, начавшегося со звонка клиента в шесть утра: тот сорвался с катушек из-за того, что ему привезли барную стойку длиной в пять футов восемь дюймов вместо шести футов.
Нет, Джек не винил клиента. Он сам чуть не сорвался. Шесть футов на чертеже означает ровно шесть футов в работе, а не столько, сколько решит подрядчик.
И, думал Джек, поводя плечами, чтобы хоть чуточку снять напряжение, с того момента все и покатилось под откос.
Ладно, пусть его сегодняшний рабочий день оказался двенадцатичасовым, но Джек надеялся получить хоть какое-то удовлетворение от сделанного, а вместо этого ему пришлось мотаться по всему чертову округу, пытаясь гасить тут и там вспыхивающие скандалы.
Джек сделал последний поворот к заднему крыльцу, уговаривая себя радоваться, что дотащился до дома. Слава богу, офис уже закрыт, не придется разговаривать, объяснять, спорить. Увидев машину Эммы, Джек попробовал напрячь закипающие мозги, Он что-то перепутал? Кажется, они планировали встретиться в городе и начать оттуда или нет?
Ужин, возможно, кино — все это он собирался свести к готовой еде из ресторана и просмотру DVD, и только после того, как немного отдохнет и успокоится. Правда, утонув в проблемах и жалобах клиентов, он забыл позвонить Эмме.
Но если бы она была где-то в городе, он просто мог бы…
Его мысли приобрели совсем другое направление, когда он заметил горшки с цветами и распахнутую сплошную дверь, Прикрыта была только та, что затянута сеткой. Джек замер на мгновенье, швырнул солнцезащитные очки на приборную доску… А когда выбрался из машины, услышал музыку.
«Откуда, черт побери, взялись эти лютики? — удивился он, застигнутый новой вспышкой раздражения и головной боли. — И почему, черт побери, распахнута дверь?»
Он мечтал о кондиционере, прохладном душе и хотя бы пяти чертовых минутах покоя. А получил цветы, которые придется поливать, ревущую музыку и кого-то, требующего внимания и разговоров в собственном доме.
Джек тяжело поднялся на крыльцо, хмуро взглянул на растения и ввалился в дом.
Эмма возилась у плиты, хотя он настроился на готовую пиццу, и подпевала грохочущему радио-приемнику, усугубляя его дикую головную боль. А на кухонном столе рядом с вазой огромных подсолнечников, от которых рябило в глазах, лежали его запасные ключи.
Одной рукой Эмма встряхнула сковородку, другой потянулась к бокалу с вином… и заметила его.
— Ой! — Рука со сковородкой дернулась, Эмма рассмеялась. — Я не слышала, как ты вошел.
— Неудивительно, поскольку ты развлекаешь весь квартал… Иисусе, это АББА?
— Что? А, музыка. Действительно, громкая. — Эмма снова встряхнула сковородку, уменьшила огонь. И, дотянувшись до пульта, приглушила звук. — Под нее приятно стряпать. Я хотела сделать тебе сюрприз — домашний ужин. Устрицы будут готовы через минутку. Соус уже можешь попробовать. Хочешь вина?
— Нет, спасибо. — Джек потянулся через ее голову в шкафчик за бутылочкой аспирина.
— Тяжелый день. — Эмма с сочувствием потерла его руку, открывающую бутылочку. — Мишель мне сказала. Присядь на минутку, приди в себя.
— Я грязный. Мне нужно в душ.
— Ну, в этом ты прав. — Эмма привстала на цыпочки, легко провела губами по его губам. — Я принесу тебе воды со льдом.
— Я сам могу взять. — Джек протиснулся к холодильнику. — Мишель дала тебе ключ?
— Она сказала, что ты застрял на работе и у тебя тяжелый день. У меня в машине была еда, поэтому… — Эмма снова встряхнула сковородку и выключила плиту. — Стейк маринуется. Красное мясо снимет головную боль. Ты просто вымойся и расслабься. Ужин подождет, пока ты придешь в себя.
— Эмма, что происходит? — Даже тихая музыка скребла по его нервам. Он схватил пульт и выключил приемник. — Это ты втащила на крыльцо горшки?
— Втаскивал Чип. А я с удовольствием выбирала вазоны, растения. — Эмма посыпала устрицы смесью кинзы, чеснока и лайма, полила приготовленным соусом. — Они так красиво смотрятся на фоне дома, правда? Я хотела чем-то отблагодарить тебя за Нью-Йорк, и вот сделала тебе сюрприз.
Эмма поставила пустую миску в раковину, обернулась… и ее улыбка растаяла.
— Я ошиблась, да?
— У меня был паршивый день, только и всего.
— И я, похоже, сделала его еще паршивее.
— Да. Нет. — Джек прижал пальцы к вискам, в которые словно впились электрические дрели. — У меня был плохой день. Просто нужно немного прийти в себя. Ты должна была позвонить, если хотела… все это сделать.
Машинально, просто по привычке, он схватил запасные ключи и сунул в карман.
Эмма восприняла его жест как оплеуху.
— Не переживай, Джек, я не повесила в твой шкаф ни одной своей вещи, ничего не положила в ящик. Моя зубная щетка еще в сумке.
— О чем ты, черт побери?
— Я вторглась только в твою кухню, и больше это никогда не повторится. Я не выскакивала из дома, чтобы заказать дубликаты твоих бесценных ключей, и я надеюсь, ты не устроишь скандал Мишель за то, что она дала их мне.
