Кэролайн Хаддад - Отмщение
Труди помнила, что Бастер и Либби дали Вольной другое имя — Кэрри. Во дворе их дома — с тех пор Бастер и Либби купили собственный дом — Труди увидела девочку, очень похожую на Кэрри. Раньше у Вольной были длинные вьющиеся волосы, а теперь они были коротко подстриженными и кудрявыми. Кроме того, на Вольной было надето очень короткое детское платьице, в каких обычно изображают маленьких девочек в рекламе в журналах и по телевизору.
— Вольная! — окликнула Труди девочку.
Девочка перестала играть, озадаченно посмотрела на странную женщину с бледным лицом и длинными развевающимися волосами.
— Вольная, это я, твоя мама. — Труди присела на корточки и раскрыла объятия. Но девочка не бросилась ей навстречу, а наоборот, удивилась еще больше и даже, кажется, испугалась. Труди смутилась. Что делать?
К счастью, в этот неловкий момент из дома вышла Либби.
— Труди! — воскликнула она. Судя по ее голосу и лицу, Либби совсем не обрадовалась появлению Труди.
— Привет, Либби. Я приехала забрать свою дочь.
Бастер вернулся домой с работы необычно рано. Наверное, подумала Труди, ему позвонила Либби. Не успел Бастер прийти с работы, как из Ист-Диабло уже приехали мать и отец. Труди обрадовалась — все собрались вместе по случаю ее приезда. Если бы еще Вольная не дичилась, счастье Труди было бы полным.
Либби приготовила макароны, тунца и великолепный салат. По сравнению с мексиканской едой и гамбургерами, которыми приходилось питаться в Таосе, это была настоящая роскошь. Все сели за общий стол, начались добрые семейные разговоры. Выяснилось, что все уже читали о Труди в журнале «Пипл», и теперь с интересом выслушивали ее рассказ о том, как у нее брали интервью и фотографировали. В конце рассказа Труди сообщила, что получила от Томми деньги.
— Алименты? — спросила мать.
— Нет, я не собираюсь требовать от него алименты. Это деньги за ту книгу, которую мы с ним написали. На эти деньги я сняла квартиру с двумя спальнями, и теперь Вольная может жить со мной.
При этих словах воцарилась мертвая тишина. Все избегали смотреть на Труди, таращилась на нее только Вольная.
Вечером Либби и Труди вдвоем уложили Вольную спать. Труди со смешанными чувствами осматривала комнату, в которой находилась кроватка Вольной, — обустроена комната замечательно, с любовью, в розовых и белых тонах, вокруг плюшевые медведи, куклы в игрушечном домике, множество красивых игрушек. Добрые Бастер и Либби, очевидно, заботились о Вольной, как чадолюбивые родители, все ради нее делали.
Уложив Вольную спать, Либби и Труди спустились на первый этаж, где мать уже приготовила кофе. Все угрюмо сидели в гостиной. Труди испугалась — что случилось? Может быть, кто-то заболел, а от нее скрывают? Может быть, у матери или отца рак? Труди, наверно, просто отвыкла от близких, и потому не понимает, что происходит с ними.
— Ну, какое у тебя впечатление о Кэрри? — спросила мать.
— Она так похорошела, — ответила Труди. — Либби, под твоим присмотром она стала такой красавицей.
— Ты не навещала свою дочь восемь месяцев, — строго сказал отец.
— Ой, понимаете, у меня так трудно было с деньгами, и времени совершенно не было. Я так хотела навещать ее чаще. Я каждую минуту помнила о ней.
— А Либби не может родить ребенка, — грустно напомнил Бастер.
— Кэрри привыкла к нам, — сказала Либби, — и мы полюбили ее, как родную дочь. Она стала нашей.
Труди внимательно обвела взглядом все семейство и поняла, куда они клонят. Они хотят отобрать у нее дочь.
— Но она не ваша, она моя дочь, — старательно выговаривая каждое слово, произнесла Труди и посмотрела на Либби. — Моя. Я оставила ее вам на время. А теперь я могу взять ее с собой.
— Мы ради нее купили этот дом, — сказал Бастер.
— Мы ее устроили в детский сад, воспитательница говорит, что она очень способная, — в тон ему добавила Либби.
— В Таосе тоже есть детские сады, — возразила Труди.
— Мы не отдадим ее, — напрямую заявил Бастер сестре. — У нас, конечно, нет таких блестящих адвокатов, как у тебя, но мы будем бороться за нее в суде.
Труди бросила изучающий взгляд на родственников. Бастер и Либби напряженно следили за ней. Мать сидела с опущенными глазами, нервно двигая пальцами, а отец смотрел на Труди как удав на кролика.
Нет, с этой шайкой под одной крышей Труди не останется на ночь, лучше переночует в мотеле. Она попыталась сообразить, что делать дальше, но В голове затуманилось. Труди показалось, что она умирает.
Труди вернулась в Таос без дочери и с ходу бросилась к адвокатам, которые выиграли ее иск к Томми. Они должны подсказать, как быть в такой ситуации, как вернуть дочь.
До чего же они противные, адвокаты! Они составили два списка — положительный и отрицательный. В положительный записали, во-первых, что Труди является истинной матерью ребенка — это очень весомый аргумент для суда. Во-вторых, существовала договоренность, что Труди отдает брату и его жене ребенка не насовсем, а на время, до тех пор пока она не будет в состоянии сама позаботиться о дочери. И вот теперь настало как раз это время, Труди легко может доказать суду, что у нее теперь достаточно денег для воспитания дочери.
В отрицательный список адвокаты записали, что девочка жила у Бастера и Либби более трех лет. За это время Труди навещала дочь всего пять раз.
— А разве мои звонки и письма не в счет? — попыталась протестовать в этом месте Труди.
Далее, Бастер и Либби обеспечили Вольную всем необходимым, с ними девочка счастлива, здорова, любит своих приемных родителей. Как на ее неокрепшей нервной системе отразится резкая перемена, если ее вдруг оторвут от привычной обстановки и от «родителей»?
И наконец, в отрицательный список записали и нехороший образ жизни Труди.
— Вы имеете в виду мою творческую работу? — прицепилась к адвокатам Труди.
Но те спокойно объяснили, что имеют в виду не гончарное ремесло, а наркотики и случайные половые связи.
— Но я изменю свой образ жизни, — настойчиво пообещала Труди, — я буду жить совсем по-другому.
— Даже если ты теперь начнешь жизнь монахини, это уже не имеет никакого значения, потому что твой брат и его жена предъявят суду все твои прошлые прегрешения. Прошлое не зачеркнешь. — Вот до чего додумались противные адвокаты.
Единственное, что они сделали хорошего для Труди, — добились для нее права навещать дочь. До этого Труди однажды позвонила Бастеру и потребовала свидания с Вольной, но тот отказал. А теперь у Труди появилось решение суда, обязывающее брата разрешать свидания!
Труди приехала на свидание в Картерсвиль с тяжелым сердцем — она опять никак не могла понять, что происходит, за что на нее свалилась такая напасть? Почему Бог опять карает ее? Почему ей нельзя встретиться с дочкой наедине, а обязательно в доме брата? Они боятся, что она украдет Вольную. Но разве это кража, когда забираешь собственную дочь?
