Эмма Маклохлин - Дневники няни
— Миссис N., по-моему, он слишком мал.
— Вздор!
Она смотрит на сына, сидящего боком. Бедняга честно старается впихнуть попку в узкое сиденье, но это плохо ему удается.
— Пойдите и спросите, нет ли у них телефонного справочника.
Мне удается добыть три грязных нантакетских справочника и сунуть Грейеру под зад, пока взрослые заказывают коктейли. Вынимаю из сумки фломастеры и начинаю рассказывать Грейеру сказку, сопровождая ее рисунками на бумажной скатерти.
— Да, мне, конечно, здесь нравится, но я не знаю, как бы обошлась без факса, — заявляет миссис Лонгейкр. — Просто не понимаю, как это люди могут отправляться куда-то без факса и сотового… Сейчас я организую небольшой ужин на сотню человек на ту неделю, когда мы вернемся домой. Знаешь, я спланировала отсюда всю свадьбу Шелли прошлым летом!
— Слыхала! И жаль, что не подумала захватить наш из дома, — кивает миссис N., кутаясь в палантин. — Я запросила совет дома: может, разрешат купить одну из однокомнатных квартир на втором этаже?
— В вашем доме есть однокомнатные квартиры?
— Ну… первоначально они предназначались для прислуги и в основном принадлежат людям, имеющим в этом доме большие квартиры. Я хотела бы иметь местечко, где можно спокойно передохнуть. Когда Грейер дома, никому нет покоя. Я, конечно, хочу побольше бывать с ним, но нужно же когда-нибудь заниматься работой в комитете.
— О, душечка, как ты права! Наша старшая дочь только что сделала то же самое: у нее двое ребятишек, и иногда необходимо иметь что-то для себя. Уделять время своим делам и в то же время быть достаточно близко, чтобы за всем следить. Прекрасная мысль!
К нам приближается официантка с шестью стаканами на подносе, но она не успевает поставить его на стол, как какой-то малыш подкатывается ей под ноги, едва не выбив поднос. Только чудом три хайбола не вылились на голову миссис N.
— Эээээндрююю… Иди к маааамочке, — зовет ноющий голос, но живой клубок уже катится под столы, лавируя между обедающими.
Метрдотель умоляюще взирает на равнодушных родителей, пытаясь взглядом заставить их утихомирить своих чад.
— О, душечка, смотрите, это не Клифтоны?
Миссис N. извиняется и встает, чтобы обменяться воздушными поцелуями и приветствиями.
— Нэнни, нарисуй цыпленка, — просит Грейер, пока мужчины сравнивают свои достижения в гольфе.
— Какая удача! — заявляет миссис N., возвращаясь. — Они здесь с сыном, поэтому я сказала Энн, что наша няня выведет детей на стоянку, пока не подадут еду.
Всех? Неужели придется просить миссис Клифтон продекламировать «Майкл, греби к берегу» в романтическом окружении мусорных баков?
Я с неохотой поднимаюсь, беру Грейера и вертящегося дервиша поиграть на холодной, темной, засыпанной песком стоянке. Они несколько раз карабкаются вверх и спускаются по старому бревну, и Эндрю предлагает лепить из песка человечков.
— Не стоит. Как насчет того, чтобы вымыть руки перед едой?
Я подталкиваю их к дамской комнате.
— Нет! — визжит Эндрю. — Я мальчик! Не хочу в девчачий туалет! Ни за что!
Из-за угла выходит мистер Клифтон, явно направляющийся в заведение для мужчин.
— Я возьму их, — говорит он и уводит мальчиков, даря мне две минуты покоя в дамской комнате.
Я только что повернула задвижку, как за дверью слышатся голоса миссис N. и миссис Лонгейкр. Приятельницы согласно щебечут о чем-то. Я невольно прислушиваюсь.
— Абсолютно! — восклицает миссис Лонгейкр. — В наше время любая осторожность не помешает! Знаешь Джину Цукерман? У нее тоже мальчик, ровесник Грейера. Кажется, Дарвин. Представляешь, та женщина, его няня, откуда-то из Южной Америки, посмела схватить его за руку! Джина все видела своими глазами по «нэнникам»[71]! Она, конечно, немедленно отослала эту особу в ту деревню «третьего мира», из которой та выползла.
Я стараюсь не дышать, пока миссис Лонгейкр писает в соседней кабинке.
— Мы установили «нэнникам» всего несколько недель назад, — сообщает миссис N. — У меня не было времени просмотреть ленты, но отрадно сознавать, что виртуально я всегда рядом с сыном.
Заткнись! Да заткнись же ты!
— Еще не выходишь? — спрашивает миссис Лонгейкр из кабинки.
— Нет, я только хотела вымыть руки.
— Нэнни! — кричит Грейер, барабаня в дверь.
— Что… Грейер! Что ты здесь делаешь?
Слышу, как она удаляется: наверное, ждет, пока миссис Лонгейкр тоже вымоет руки. Подождав еще немного, я крадучись выбираюсь из кабинки.
«НЭННИКАМ»?! «НЭННИКАМ»???!!! Что дальше? Регулярные тесты на наркотики? Личные обыски? Детектор металла в холле? Да кто же они, эти люди?!
Я плещу в лицо холодной водой и в миллионный раз стараюсь выбросить из головы своих шестифутовых нанимателей, чтобы сосредоточиться на нуждах трехфутового.
Возвращаюсь к столу. Миссис N. старается устроить Грейера на телефонных справочниках. Случайно поднимает голову, видит меня и с откровенной злобой шипит:
— Няня, где вы были? Я нашла Грейера одного и считаю, что подобное поведение непо…
Неожиданно для меня самой мое лицо искажается такой яростью, что она мгновенно замолкает. Я усаживаю Грейера, разрезаю ему курицу и беру вилкой картофельное пюре.
— В таком случае, Нэнни, почему бы вам не вывести детей на улицу, пока мы не поедим? — мило спрашивает она.
И остаток обеда я провожу на сыром ветру, скармливая Грейеру пересыпанного песочком цыпленка из пластиковой коробочки. Скоро к нам присоединяется Эндрю, а потом и еще трое. Я играю в «Голова, плечи, колени и пальцы». Я играю в «Матушка Мэй». Я играю в «Красный свет, зеленый свет». Но на этом мое терпение иссякает. Что еще можно делать с детьми на темной парковке? Ужасно хочется распродать всех, оптом и в розницу.
Уложив Грейера в постель, я иду на кухню поискать нашатырный спирт. Пока я шарю под раковиной, в кухне слышатся шаги миссис N. Она начинает открывать шкафчики, неуклюже двигаясь в темноте.
— Что это вы тут делаете? — удивляется мистер N., появляясь на кухне с газетой в руках.
— Ищу нашатырный спирт, чтобы смазать укусы, — объясняю я, извлекая бутылку отбеливателя.
— А я — скотч-виски. Может, захочешь выпить на ночь?
Нетвердо стоящие на линолеуме ноги поворачиваются,
и палантин медленно скользит на пол, ложась алой горкой у ее посиневших от холода щиколоток.
— Нашатырный спирт? — переспрашивает он. — Ха! Его тяжелые шаги постепенно удаляются. Каблуки стучат по дереву коридора.
— Милый! — шепчет она хрипловато. — Почему бы нам не почитать в постели?
Я слышу шелест газеты, которую он передает ей.
— Мне нужно подтвердить завтрашний рейс. Приду, когда закончу дела. Не жди. Спокойной ночи, няня.
