Мариэла Ромеро - Реванш
Говорить было больше не о чем. Леонардо вернулся к работе, а Каролина еще сидела в приемной, сживаясь со своим новым положением разведенной жены, когда вышел Герра.
– Счастлив был познакомиться с самой очаровательной женщиной Венесуэлы, – сказал он, пристально глядя в глаза Каролине. – Если бы у вас нашелся свободный вечер, был бы в восторге от возможности пригласить вас поужинать.
– У вас есть возможность быть в восторге, у меня теперь свободны все вечера. Мой муж только что сообщил мне, что разводится со мной.
– Как это мило с его стороны! – восхитился Герра, предлагая Каролине руку.
Они поужинали в ресторане, и солнце улыбнулось Каролине в номере Герры. Она еще нежилась в постели, когда он собрался уходить по делам.
– Так я заеду к маме за вещами, – сказала Каролина, – а потом буду ждать тебя.
– А я постараюсь не заставлять тебя ждать слишком долго, – целуя ее, отозвался Герра.
Элисенда чуть в обморок не упала, услышав, что Каролина собирается жить вместе с Геррой в гостинице, попыталась образумить дочь, но ничего, кроме:
– Оставь, мама! Какие глупости! – ничего не услышала.
Шокирован был и Алехандро, он оказался невольным свидетелем сцены между матерью и дочерью, выходя от дона Фернандо. Каролина опять поставила их всех в двусмысленную ситуацию: не разведясь еще с Лео, стала любовницей Герры, который теперь сотрудничал с ними.
– Ты ведешь себя как последняя шлюха! – в сердцах сказал ей Алехандро.
– Очень может быть, – едко отозвалась Каролина, – но веду я себя так по твоей милости!
Собрала вещи и хлопнула дверью.
Алехандро только тяжело вздохнул. Он не понимал, почему у каждой из женщин, которые его окружали, есть право на прихоти, на капризы, а у него нет права даже на отказ. Первым патологическим случаем в его жизни была Каролина, вторым – Даниэла. С маниакальной навязчивостью она преследовала его. И со временем стала даже опасной. Как-то она взяла и увела Кике из школы, заставив всех сходить с ума от беспокойства. А когда он в очередной раз попытался положить конец их крайне странным отношениям, наставила на него револьвер. Ему ничего не сто¬ило в одно мгновение скрутить эту истеричку, но он предпочитал действовать уговорами, мягкостью, пока, наконец, она не отбросила смертоносное оружие и не поклялась в вечной к нему любви. Алехандро просто ума не мог приложить, что ему делать с этими бушующими стихиями! Но как всегда положился на время, которое все расставляет по местам.
Да и кто бы мог остановить обезумевшую женщину с неуравновешенной психикой? Даниэла не сомневалась, что на свете есть только одно лекарство, которое принесет ей исцеление. И намеревалась его применить. В один прекрасный день в офисе Исамар раздался телефонный звонок.
– Исамар! Вас беспокоит Даниэла Виларде. Я хочу попросить у вас прощения. Мне так стыдно, так невыносимо стыдно! Я была ослеплена, я страдала. Вы можете простить меня, Исамар?
– Разумеется, сеньора Виларде, – Исамар был крайне неприятен этот телефонный звонок, и поэтому она хотела скорее закончить разговор.
– В знак того, что я прощена, приезжайте ко мне. Я так страдаю! Я уничтожена физически и морально. Не отказывайте мне, не отталкивайте! Я так виновата перед вами, перед Алехандро! Но чтобы снять с него тяжкий груз беспокойства, которым отяготила его наша вражда, мне хочется порадовать его нашей дружбой.
Даниэла говорила так настойчиво, так искренне, что Исамар решила не отказывать ей в просьбе и действительно навестить ее: худой мир лучше доброй ссоры.
Сообщив на работе, что она едет к сеньоре Виларде, она поехала к Даниэле.
Даниэла встретила ее горячей благодарностью, провела в гостиную, усадила, предложила сок, прохладительное. Исамар оценила вкус, с которым была обставлена гостиная, и сказала об этом Даниэле.
Даниэла расцвела улыбкой и протянула Исамар оранжад. Исамар потягивала сок, они перебрасывались незначительными фразами. Исамар даже подумала, что Даниэла совсем не глупа и может быть приятной собеседницей, как вдруг все поплыло у нее перед глазами, а в животе начались страшные рези. Невольно она согнулась пополам. Даниэла с большим любопытством наблюдала за ней.
– У вас приступ? – наконец спросила она.
– Только не знаю чего, – с трудом выговорила Исамар.
– Я знаю, – совершенно хладнокровно ответила Даниэла. – Это скоро пройдет, и вам будет хорошо, очень хорошо, но нужно немного потерпеть.
И тут страшная догадка осенила Исамар. Она посмотрела на стакан выпитого сока, потом на Даниэлу.
– Очень скоро все кончится, – все еще с пренеприятнейшей улыбкой пообещала Даниэла, не трогаясь с места.
Жуткий, животный ужас охватил Исамар: как же так? Неужели сейчас она умрет в логове этой страшной ведьмы? Ведьма заманила ее к себе обманом, опоила отравой и теперь радуется ее мучениям? Нет, сказке еще не конец, принцесса Исамар непременно спасется! И хотя сознание ее мутилось, наплывала будто какая-то пелена, сквозь эту плотную пелену до нее донесся родной, любимый голос:
– Исамар, любимая! Даниэла, открой немедленно дверь! Затем раздался грохот, и над Исамар склонилось встревоженное лицо Алехандро.
– Я как раз собиралась звонить в «скорую», – услышала Исамар голос Даниэлы. – Такой ужас, она хотела покончить с собой. Я удерживала ее, как могла, но, как видишь, не удержала, она все-таки выпила какие-то таблетки!
Ни слова не говоря, Алехандро подхватил Исамар на руки и вынес из квартиры, даже не оглянувшись на Даниэлу.
В последнюю минуту появился принц и спас принцессу Исамар. «Милый мой принц, он все-таки меня спас», – подумала Исамар и потеряла сознание.
Исамар промыли желудок, она лежала дома слабая, вялая, но сознание работало очень отчетливо: они с Мартой после всех их мучений, после того, как и та, и другая побывали на грани между жизнью и смертью, должны были принять очень важные решения… Виолета была согласна с ней, ведь и для Виолеты взаимоотношения с семьей Мальдонадо были необычайно важны. Исамар понимала одно: скрывать правду больше нельзя! Пусть знают, что Исамар и Марта – сестры. Разве это не оградит Марту от опасности?
И потом Алехандро и Гильермо должны знать правду про своего отца. Зная все, братья сумеют удержать его от рискованных и страшных шагов.
После разговора с Виолетой Исамар окончательно успокоилась; она не сомневалась, что выбрала правильную линию поведения.
Глава 36
У Гильермо сейчас были свои сложные и болезненные переживания. Обмолвка сеньоры Кастильо о том, что она знала его мать, воскресили в нем все страдания детства. В детстве он ждал свою мать каждый вечер, ждал, что вот-вот откроется дверь, и его мама вбежит в комнату, обнимет его, прижмет к груди, и прижимаясь к ней, он, наконец, спокойно и сладко уснет. С годами он перестал тешить свое воображение такими картинами, ожидание стало привычным фоном, почти неосознаваемой болью, однако достаточно было любой мелочи: слова, взгляда, чтобы она запульсировала и заняла все душевное пространство целиком.
