Лайза Браун - Взаимное притяжение
Он тосковал по ней, ночи не спал; а она веселится! Он две недели работал как проклятый, потому что она задела его гордость, а она и думать про него забыла. Он продал коня ради этой женщины в огненном платье.
Билли Боб готов был взорваться.
– Что вы сказали? – нахмурилась Силоу, глядя на швейцара.
– Ваш муж здесь, – повторил швейцар, перекрикивая шум.
– Не может быть. Это ошибка. Его нет в городе.
– Никакой ошибки. Посмотрите… – швейцар указал на дверь, но там никого не было.
У Силоу пересохло в горле. Билли? Здесь? Вернулся? Но зачем пришел сюда? Как узнал? И что задумал?
– А! Вон он! – радостно указал швейцар в угол, где играл маленький оркестр.
Силоу посмотрела туда и увидела… что Билли Уокер смотрит на нее. Или это не Билли Уокер? Или Билли? Неужели это он? Не может быть! Неужели это тот же Билли, который никогда не снимал дурацкую шляпу, который возвращался грязный и усталый после работы в поле, который просидел две недели в тюрьме, который спал рядом с ней, который не мог простить ей, что взял у нее деньги?
– Это ваш муж, да? Или нет? Но он так сказал, – глядя на Силоу, швейцар уже сомневался, правильно ли он поступил, оставив подозрительного гостя без присмотра. Может ли так жена смотреть на мужа?
– Э-э-э… мне кажется… – Силоу шагнула вперед.
– Вам кажется? Вы не узнаете собственного мужа? – удивился швейцар, но, махнув рукой, оставил парочку саму разбираться в своих отношениях.
Билли Боб стоял, опираясь на пианино, и глядел на публику, как на зверей в зоопарке. Новая короткая прическа до смешного молодила его. Но фигура… Да, широкоплечая фигура быстро изменяла первоначальное впечатление незрелости и незавершенности его облика. В целом он выглядел… великолепно!
При приближении Силоу Билли выпрямился. Она украдкой разглядывала его. Он в джинсах! Надо же, на плечах – смокинг, на ногах – ковбойские ботинки. Билли неподражаем. Почему считается, что Майкл лучше Билли? Только дураки могут так считать. Но как он изменился! Это уже не тот милый повеса, какого она знала раньше.
А, подойдя ближе, Силоу поняла еще кое-что: в любой момент он готов сорваться. Это было видно по его взгляду, это сквозило в каждом его движении.
Она неуверенно и робко остановилась перед ним.
– Здравствуй, Силоу.
– Би… Билли, – она прокашлялась.
– Чего ты испугалась? – холодно спросил он. – Я не собираюсь насильно тащить тебя домой… к себе.
– Не собираешься?!
Что с ней? Почему она так себя ведет? Вместо того чтобы броситься ему на шею, сорвать шелковый галстук, распахнуть рубашку и обнаружить своего Билли вместо этого прекрасного незнакомца с яростью во взгляде.
– Нет. Не хочу портить тебе удовольствие от прекрасного вечера. Я зашел, чтобы вернуть тебе кое-что, – он засунул руку во внутренний карман и достал оттуда пачку денег.
– Нет… Билли… я не хочу… Я поняла, но… не возьму…
– Еще как возьмешь! Я не хочу больше краснеть при упоминании об этих тысячах!.. Поэтому, если ты откажешься взять деньги, я засуну их вот сюда, – он показал глазами ей на грудь. – Да, засуну тебе в декольте, будь уверена. Так что, лови!
Билли Боб бросил ей деньги. Она инстинктивно их поймала.
– Где ты был две недели? Уехал, не сказав ни слова!
– Я работал. Чтобы заработать вот это! – Он кивнул на деньги. – Теперь вам с Пеннингтоном не в чем меня упрекнуть!
– Я не хотела тебя обидеть, – напряженно сказала Силоу. – Я была не в себе. Ты должен был это понять.
– Я тебя прекрасно понял. Ты вернулась к отцу. Прекрасно, больше ты меня уже не купишь, – он скользнул по ней взглядом, по груди, подлинным ногам. – Но, прежде чем попрощаться, я хочу унести с собой еще одно воспоминание…
Он был настолько силен и громаден, что без особых усилий поднял ее, притянул к себе.
Его губы прижались к ее губам.
Любимая и желанная…
Но, когда эта мысль размягчила ему душу, он отстранился. Она, едва дыша, открыла глаза.
– Все подумают, – яростно прошептал он, – что ты сама повисла у меня на шее. Это, наверное, возмутит твоих знакомых. Ты пробовала прижиться в моем мире. Мог бы попробовать и я прижиться в твоем. Но не хочу.
Билли Боб отпустил ее. Он решил уйти. Гости отскакивали от него как кегли. Ему послышалось, что Силоу зовет его, но он не остановился.
– Это тот самый…
– Да, это Уокер…
– … с которым Силоу сбежала и тайно обвенчалась…
Со всех сторон до него доносился шепот, но он не обращал на это никакого внимания. Его поглощала одна-единственная мысль: если бы он сейчас не ушел, то немедленно рухнул бы перед ней на колени и умолял бы ее вернуться к нему, чтобы начать заново их совместную жизнь.
А тем временем Силоу обратилась к Аарону.
– Вы курите? – требовательно спросила она.
– Чего? Я? А, да… То есть да, мэм, – заикаясь, ответил он.
– Одолжите зажигалку!
Билли прошел сквозь многочисленные двери и вдруг столкнулся нос к носу со своим злейшим врагом.
Сэм Пеннинггон с молчаливым Томми за спиной о чем-то спорил с высоким блондином. С Майклом! Да, это был Майкл! Если бы на Билли Боба вылили ушат холодной воды, это подействовало бы на него не так ошеломляюще. Он застыл на месте.
Пеннинггон оглянулся на непрошеного свидетеля разговора и, не сразу узнав, рассмеялся сухим, отрывистым смехом.
– Черт побери! Ты прекрасно выглядишь, Уокер! Старик смотрел на него спокойно и даже почти… виновато! Билли остолбенело, перевел взгляд на Томми.
– Я ухожу, – растерянно сказал Билли.
– А какого черта? Оставайся, – сказал Сэм. – Здесь собрался весь округ.
И Пеннинггон повернулся к Майклу, который с открытой неприязнью разглядывал Билли.
Билли Боб никогда еще так близко не стоял рядом со своим старшим братом. До него не сразу дошло, что это его совершенно не волнует. Раньше волновало. А теперь – нисколечко. Он забыл о Сьюэллах. Перестал о них думать. Больше не хочет познакомиться с ними. И не обижается, что они не принимают его.
И Билли озарило, что это произошло благодаря Силоу.
Она заполнила его целиком. В его душе не осталось места для зависти и мести. Благодаря ей зажила застарелая рана.
И теперь Майкл для него – всего лишь обидчик, покусившийся когда-то на его невесту.
– Если бы я знал, что будут пускать всяких там… – начал Майкл выговаривать Сэму, но Билли перебил его.
– Эй, Сьюэлл! Ну-ка, давай выйдем! – сказал он, снимая смокинг.
Это были его первые слова, обращенные к брату. До сих пор они не сказали друг другу ни единого слова.
– Это вы мне? – презрительно поморщился Майкл.
– Ты приставал к Силоу! Ты трогал ее своими грязными лапами!
