Кейт Ринка - Горький шоколад
Алан поднялся со стула. Но у самой двери остановился:
- Жанн, секунду.
Захлопнув дверь, он толкнул Еву в нее спиной и пригвоздил своим телом. Горячие, нетерпеливые губы опалили ее рот, выбивая из-под ног почву. Жадные касания рук метались по ее телу. А губы жгли и клеймили, выуживая из нее тихие стоны, которые вибрировали на сплетенных языках и терялись в глубине его рта. И Ева таяла от этих ласк любимых губ, признавая свою еще частичную капитуляцию. Прикусив ее нижнюю губу, он не остановился на достигнутом, опускаясь ниже и кусая подбородок, прикусывая нежную кожу шеи.
- Ты мне все нервы вытрепала, нахалка, - прошептал он ей в шейку, опаляя кожу горячим дыханием.
- Ты мне их треплешь с моего рождения.
- Так может, хватит?
- Может и хватит. Только, мне противны прикосновения рук женатого человека.
Алан хохотнул. Его ладонь легка на ножку и скользнула вверх под юбку, лаская кожу обнаженного бедра, нежно и трепетно.
- Даже такие?
Ева не успела ответить, потому что в этот момент в дверь нетерпеливо постучали.
- Знаешь, не очень приятно, когда стучат в затылок.
- Зайдешь ко мне после выступления? - спросил он, касаясь губами и языком впадинки на шее.
- Это вряд ли.
- Тогда я приду к тебе.
- Алан, только в том случае, если принесешь с собой бумаги о разводе, понял?
- Черт, да в кого ты такая зараза? - сорвался он, ударяя ладонью по двери.
- В тебя, любимый, в тебя.
***
Теперь Ева была уверена на все сто - мечты сбываются. Просто порой нужно приложить для этого все усилия, пойти на риск, добиваться не жалея себя, а где-то отступить, остановиться на миг и оглядеться, пересмотреть, понять свои ошибки, чтобы с новыми силами и знаниями снова идти вперед. И даже, порой не стоит сдаваться там, где не осталось никаких надежд - этот урок Ева усвоила для себя надолго. Она ведь едва не сдалась...
"Не льсти себе, дорогая, ты сдалась" - напоминал ей внутренний голос.
"Отстань" - отвечала она ему, с содроганием понимая, как же он прав.
Если бы не Алан, она бы наверняка продолжала и дальше рушить свои надежды, строя на руинах нечто новое, но о чем не имела ни малейшего понятия. Ведь только рядом с любимым ее жизнь наполнялась смыслом. Спустя столько лет неразделенной любви, она видела ее отражение в глазах Алана, и лишь теперь готова была согласиться - ее мучения этого стоили. Возможно, так было и нужно, возможно им необходимо было пройти через все испытания, и научиться ценить то, что рядом, что всегда было в их руках. Она даже готова была простить Алану все... ну, или почти все.
- Могу я остаться у тебя? - учтиво спрашивал мужчина у порога ее квартиры, привлекая к себе за талию.
Кто бы мог подумать, что он приедет к ней среди недели только затем, чтобы вместе поужинать и провести всего несколько часов!
- Нет, - отвечала она с лукавой улыбкой, упираясь ладошкой в широкую грудь.
От невероятной близости его рта заныли губы. Но Ева стойко выдерживала любой натиск. Она слишком привыкла не получать желаемое и попросту знала, как с этим справляться. К тому же, мучения Алана были так сладки, что она не могла отказать себе в этом коварном удовольствии.
- Прости любимый, но я не подпускаю к себе женатых мужчин ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
Алан усмехнулся и повернул голову в сторону. Ева была готова поспорить, что про себя он выругался самыми грязными словами. Она не упускала возможности, чтобы напомнить ему его семейное положение. Пусть брак был ненастоящим, тем не менее - он был, а так же жутко ее расстраивал. Ева не собиралась становиться для него любовницей даже в этом случае. С нее хватит уступок. Настал черед Алана уступать ей. Разве она этого не заслужила?
Обняв его за шею, она нежно коснулась губами скулы:
- Разводись скорее, и я буду вся твоя, нежная и страстная, горячая и влажная...
- Так, стоп! - оборвал Алан. - Еще одно слово - возьму тебя в этом коридоре, и только потом будем разбираться, что к чему.
Ева закусила губы, которые растягивались в неприлично довольной улыбке.
- Ты так соскучился по мне?
Опустив руку с ее талии на ягодицу, Алан прижал к себе теснее, позволяя ощутить твердость паха и всю степень его нынешнего состояния.
- А так по мне не заметно?
- Почему же, заметно, даже очень, - говорила она, не скрывая своего удовлетворения.
- Это хорошо, потому что хочу, чтобы ты знала, - наклонившись к ее ушку, он произнес тихим низким голосом. - Когда я доберусь до твоего тела, то жестоко отомщу за свое длительное воздержание. Готовься, - добавил он, шлепнув ее по попе.
От предвкушения такого сладкого обещания Еву бросило в жар. Но каков гад! Как только осмеливается отвечать ей той же монетой?
- Уже трепещу, - отвечала она с вызовом в глазах и гордо поднятой головой, чтобы знал - она не уступит. - Даже трусики намокли.
Алан улыбнулся и небрежно провел языком по своим губам. Ева едва не застонала в голос.
- Если понадобится моя помощь, дай знать, хорошо?
- Непременно. Только, что мне делать в том случае, если ты окажешься в это время в Москве? - спросила она, приподняв левую бровь.
- Раздеваться и ждать меня.
У нее участился и без того неспокойный пульс.
- Как мило, а как самоотверженно, - ответила она, понимая, что голос, а вместе с ним и все тело начинают ее предавать.
- Я же всегда спешу на помощь, если она тебе необходима, разве нет?
- С этим не поспоришь. И все-таки, до встречи Алан, тебе пора, - выпроводила она любимого едва ли не пинком, пока еще могла это сделать.
***
Время текло дальше, ускоряясь вперед с каждой новой секундой. Изнемогая от отсутствия любимой рядом, Алан все ждал, когда их с Верой разведут. Его терпение не вечно, как, впрочем, и Евино. Пока что она покорно ждала, жила дальше и танцевала. Но надолго ли ее хватит в этот раз? И вроде бы вот-вот все должно было случиться, а все равно находились какие-то заминки. К тому же, в связи с беременностью Веры ситуация усложнялась. Ничего не добившись от него, девушка решила идти "ва-банк". Она пришла к отцу и сказала ему, что беременна от Алана. Стоило Еве это услышать, как она начала паковать вещи, чтобы приехать и задушить эту стерву лично и наверняка. Алан с трудом убедил ее остаться, пообещав, что скоро со всем разберется. И он разобрался, убедив Рубена и отца Веры в своем безучастии, а помимо этого дав понять - он отказывается принимать дальнейшее участие в этой афере.
- Прости, Рубен, но я не могу больше ждать.
