Контракт с подонком (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"
- Да все с ней в порядке! - чуть раздражённо. - Есть дела поважнее.
Иду по нашему дому, как по чужому. Тихо, света нет, сумрачно. Горят только резервные тусклые точечные светильники.
- У нас авария?
Прислуги не видно. Дверь в столовую нараспашку. Заглядываю. Накрыт стол, все брошено словно в середине обеда и не убрано.
- Максим... - одергивает меня мать. - Пойдем.
Есть хочу, пиздец, просто...
Стягиваю со стола тост, с тарелки, где сидит Мелания, рядом с моим пустым местом. Жуя, замечаю, что на полу лежит трость Софьи Алексеевны. Давясь, проглатываю кусок. Оставляю тост на столе.
- Так, а чего происходит-то?.. - иду за матерью, застываю на пороге кабинета Софьи Алексеевны.
На ее троне - Анатолий. Приглядываюсь. Его лицо располосовано бордовым полосами.
Все в кабинете перерыто.
- Добрый вечер... - оглядываю весь пиздец.
На столе лежит огромная связка ключей императрицы и несколько пачек купюр - евро, баксы, ещё что-то... Картина на стене сдвинута, обнажая дверцу сейфа, в котором бабушка хранит ценные вещи. Большую часть в ячейках банка, но некоторые здесь. Сейф закрыт. Шкафчики в столе выломаны и выворочены. И тоже лежат на полу, вместе с топориком.
В прострации хлопаю глазами. Сердце начинает колотиться от адреналина. Аккуратно переступаю через бумаги
- Присядь, Максим...
Оседаю на стул. На котором сотню раз получал выговоры от Императрицы.
И я бы что угодно сейчас отдал за очередной. Потому что - что-то трешовое случилось... очевидно.
- Где бабушка?..
- Лидия тебе сейчас все объяснит. Ты должен послушать мать. И спасти ситуацию. И нас всех. Иначе...
Сметает со стола все бумаги, кладет передо мной несколько листов.
Уходит.
Поднимаю, бегаю глазами по строчкам, не соображая ничего.
- Максим, мой мальчик... - гладит меня по плечу мама. - Наша Софья Алексеевна не в себе. Ты это и сам наблюдал и знаешь. Все ее решения в последнее время - это результат болезни. При деменции люди становятся злобные, мстительные и нелогичные.
- Да ты что, мам? Какая деменция?.. Она ж умная как черт.
- Да-да... Болезнь вошла в апогей. Мы все так устали от нее! - страдающе всхлипывает. - Да ты и сам все знаешь... Ты тоже жертва ее невменяемости. Ты - в первую очередь! Это ее решение - отдать все Мелании, лишив тебя наследства, это - умопомрачение. Она не понимает что делает. Мы хотим видеть наследником только тебя! Сделай все правильно, мой хороший, уговори Меланию подписать бумаги на отказ. Она же ничего не потеряет, будучи твоей женой. А вот мы... ты! Ты потеряешь все, если власть окажется в ее руках. Ты станешь рабом! Опять! Как мы все рабы Софьи Алексеевны! Как я была рабыней Марка. Мелания Вторая, поверь мне, не уступить в тираничности Первой. Пусть подпишет... Остальное сделают наши юристы, - наглаживая меня по спине, уговаривает. - Спаси нас всех... Пусть все будет лучше в твоих руках. Чтобы ты владел ситуацией. А мы тебе все поможем. Мы назначим своих управляющих. Ты даже не будешь вникать. Вы поедете наконец-то в свой медовый месяц, заберёте яхту Марка, домик на Бали! Хоть на год! Хоть на два! Отдыхайте... Катаетесь по Европе. Наслаждайтесь! Ты ее увезешь, и у нас все получится здесь.
- Ааа... Понятно... Ясно... А Софья Алексеевна-то где?
- Ей нехорошо. У нее приступ. Она в больнице. Давай, мой дорогой... Всего несколько подписей. Ты достоин быть наследником! Виктор Данилевский оставил все тебе, ты же знаешь. Это Софья Алексеевна все отняла... Верни всё, что принадлежит тебе.
Собираю бумаги.
- Где Мелания?
- Она у себя.
Протягивает мне ключ.
- Она может не согласиться с этим. Но ты должен надавить как мужчина! Пока это возможно. Если нужно, мы все... надавим. Это всё - ради тебя.
- Мм. Спасибо за поддержку.
Быстрым шагом, почти бегом, иду наверх.
- Толя, ну где твоя охрана?! - слышу нервный голос тетки из гостиной.
- Едут. Все не так просто. Я был не готов к такому подарку судьбы.
Поднимаюсь по лестнице. Комкаю гневно бумаги, швыряю в сторону.
Открываю дверь, залетаю в комнату. Темно. Горят две тусклых точки - над ванной комнатой и над дверью.
- Лана!
Она слепо поворачивает голову на мой голос и начинает рыдать навзрыд.
Падаю на колени рядом с ней.
- Надо впустить Скорую, - заикается от слез Мелания. - Для Софьи Алексеевны. Она без сознания!
- Она в больнице...
- Это неправда. Неправда, она здесь! Они не вызывают Скорую, пока я не подпишу. А если подпишу, тем более не вызовут! Они хотят избавиться от нее. Она умрет, тогда вызовут!
- Ты что такое говоришь? - в шоке перевариваю я.
- Да!! Да... Поверь мне, пожалуйста! - плачет она. - Они отобрали мои очки. И мой телефон. Я ничего не могу сделать.
Горестно вздыхает.
Ловлю ее лицо в ладони, разворачивая к свету.
На ее лице отек и синяк, даже в сумерках видно, что заплыл глаз...
- Кто это сделал? - веду пальцем по ее лицу.
Вспоминаю разодранное лицо дядьки. С яростью засаживаю кулак в стену.
- Максим!! - встряхивает меня. - Я вызвала Скорую... С телефона Яна. Заряда хватило только назвать адрес. Я боюсь, что они не приедут. А приедут - им скажут, что вызов ложный. Зарядить не получается, розетки не работают.
Ааа... Свет отрубили, чтобы выключить камеры и ИИ, который может сам среагировать на опасные ситуации, оповестив службу охраны, - доходит до меня. - В системе они не разбираются, поэтому отрубили всё сразу. И дом поэтому пустой?
- Надо звонить Одинцову! - трясет меня Мелания. - Софья Алексеевна сказала, если что - надо звонить Одинцову. У тебя есть телефон позвонить Одинцову?
Прижимаюсь губами к ее соленому лицу.
- Сейчас у меня все будет.
Поднимаю, пересаживая на кровать.
Бегом спускаюсь с лестницы.
Внизу возле лестницы меня ждёт стая шакалов.
- Ну что?! Подписала? Подписала?!
Не тормозя, с правой впечатываю кулак в зубы дядьке. И добиваю. Академические - хук и джеб. Нокаут.
Юлия с матерью, взвизгнув, разлетаются в разные стороны.
- Что ты делаешь?!
Всегда мечтал зажечь и позвездить на ринге. Но Софья Алексеевна бы никогда не позволила.
Может и к лучшему, - смотрю на лежащего на полу Анатолия. После таких ударов можно и дурачком очнуться.
А я не хочу дурачком.
Эпоха дурачества закончилась. Все серьезнее некуда.
- Вы - шакалихи! Ждали пока львица ослабнет, да?!
- Максим... Максим! - шокированно и наперебой бормочат они, успокаивающе поднимая ладони.
От ярости клокочет в горле.
- Разве ты сам не желал ей смерти?! Не лукавь! Тебе тоже не нравилось как она унижала тебя! Лишила всего!
Ну, надо признаться, я тоже унижал ее не меньше своими выебонами.
- Мне не нравилось, я ушел!! Ушел, ясно! Хер ли вы не ушли?? Решили добить ее?!
- Ее никто не трогал! Что ты несёшь?!
- Менты разберутся.
Иду в гостиную, подбираю трость.
- Максим! - бегут за мной. - Максим... Ну ты же наш мальчик... Что ты делаешь?! Она злобная старуха!..
- Я не ваш! - замахиваюсь.
Как кегли разбегаются в стороны.
- Я внук этой "злобной старухи". Отошли. Камер нет. Тормозов у меня тоже. Не лезьте под руку, зацеплю.
С размаха всаживаю в живот набалдашником, подбегающему охраннику. Вот и игры в гольф пригодились. С меткостью всегда была беда, зато херачил я о-о-очень далеко!
Согнувшись пополам, падает.
Присаживаюсь рядом с ним. Забираю из его кармана свой телефон.
Отыскиваю номер. Нажимаю дозвон.
- Слушаю.
- Пап... - хриплю я. - На Софью Алексеевну покушение... Нужна помощь... Нужна охрана Одинцовых... И ты тоже очень нужен здесь.
- Едем. Как вы? Целые?
- Хреново мы... - быстрым шагом иду к воротам. - Мелании досталось и бабушке. Скорую надо. С реанимацией.
Открываю ворота.
Две скорых с мигалками. Машина чужого охранного агентства с бойцами в балаклавах.
