Даниэла Стил - Услышанные молитвы
— Все будет хорошо, — успокоил ее Брэд и потрепал по плечу, но Пэм ответила свирепым взглядом. — Ну и чья же это была идея?
— Сыновей, — улыбнулся он. — Мальчики все девять месяцев упрашивали нас приехать посмотреть, как они живут. Ничего, привыкнешь.
— Не рассчитывай!
Брэд успел достаточно узнать свою жену, чтобы подумать, что, вероятно, так оно и будет. Но, с другой стороны, он понимал: Пэм постарается. Как бы она ни была избалована и ни любила комфорт, эта женщина в нужный момент все-таки умела взять себя в руки. И ради сыновей делала все, что могла. Когда в первый раз Пэм увидела змею, то чуть не упала в обморок. А слушая предупреждения сыновей, что по ночам в джунглях летали жуки размером с кулак и они вполне могли попасть в ее жилище, чуть не закричала и еле удержалась, чтобы не побежать собирать вещи.
Первый вечер они провели у костра — сидели и слушали звуки черной, словно бархат, африканской ночи. Ничего подобного Брэд не испытывал, и все в нем вызывало восторг. А на следующий день он с сыновьями отправился по песчаным дорогам в торговый городок Лукулу, а Пэм предпочла остаться в лагере. Она не рискнула уезжать так далеко. Ей мерещились картины, как фургончик атакует носорог, как на него прыгает лев или переворачивает буйвол. И такие вещи действительно случались. Но работники заповедника знали, как вести себя в подобных случаях. Успели научиться и ее сыновья, а Брэд вернулся в восхищении от всего, что увидел.
Первая неделя промелькнула очень быстро. Ему только не хватало телефона, чтобы позвонить Фейт и поделиться впечатлениями. А Пэм мечтала о нормальном туалете и душе, но вскоре перестала жаловаться.
Сыновья возили их на противоположный берег реки в Нгулвану, где они копали траншеи, строили дома и восстанавливали разваливающуюся церковь. Еще они строили медпункт, куда раз в месяц приезжал врач. Ведь до ближайшей больницы в Лукулу в сухой сезон ехали не меньше двух часов, а в сезон дождей, если дорога была проходимой, в два раза дольше.
— Здесь не поболеешь, — буркнула Пэм, и Брэд с ней согласился.
Но на него произвело впечатление, как много сделали сыновья для африканцев. Недаром все их знали и, похоже, любили. Люди махали руками, когда они проезжали мимо. И родители невольно прониклись к ним уважением.
Ко второй неделе Брэд буквально влюбился в Африку — в ее народ, звуки, запахи, в жаркие ночи, немыслимые рассветы и закаты и в неописуемые цвета. Он не выпускал из рук камеру и внезапно понял, почему здесь так нравилось его сыновьям. Африка завораживала, и Брэд с удовольствием провел бы с ребятами год. А Пэм, хотя и боролась с собой, как могла, — ела все, что ей подавали, и научилась пользоваться душем в палатке, — все еще кривилась, приближаясь к туалету, вскрикивала при виде жуков и, как бы ни любила сыновей, не могла дождаться дня, когда они уедут домой. Очень уж все здесь было не по ней. И в последний вечер вздохнула с явным облегчением.
— Мама, ты молодчина! — похвалил ее Джейсон, а Дилан обнял за плечи.
Зато Брэду сделалось грустно. Он обе недели проспал в палатке сыновей, ездил с ними в ночные рейды и вставал до рассвета. Брэд видел, как охотились хищники и как бросались врассыпную их жертвы. Видел такое, о чем до этого только читал. Он знал, что никогда не забудет эти мгновения, и радовался, что провел их с сыновьями. И они радовались общению с отцом. Как и подозревал Брэд, их нисколько не интересовала юриспруденция, но они боялись сказать об этом Пэм. Дилан подумывал о медицинском факультете, чтобы после окончания вернуться в какую-нибудь африканскую страну и лечить детей. Джейсон тоже хотел посвятить себя здравоохранению, но пока еще не выбрал специальности. Но время подумать было — им предстояло еще долго учиться. Однако ни один из сыновей не хотел становиться адвокатом.
— Ну и кто из вас решится сказать матери? — подтрунивал над ними Брэд во время их предрассветных поездок.
— Давай лучше ты, папа, — отшучивался Дилан. — У тебя же большой опыт сообщать ей неприятные новости.
— Спасибо, ребята. И когда же вы хотите, чтобы я сообщил ей эту новость? — Пэм надеялась, что сыновья будут работать в конторе ее отца, но сыновья думали иначе.
— Самое удобное — после того, как вы уедете.
— Боюсь, не дождусь. Придется эту грязную работу проделать вам самим. Таков закон взросления. — Но в конце концов Брэд согласился. Он скажет ей дома, но не сразу — пусть Пэм сначала оправится от поездки. Последние два дня жена слегка приболела и буквально мечтала попасть домой.
В день отъезда у Пэм был такой вид, словно ее только что выпустили из тюрьмы. Путешествие не доставило ей удовольствия, если не считать свидания с сыновьями. Она постоянно нервничала, повсюду воображала всякие напасти и болезни и не получала удовольствия от посещения Африки. Брэд наслаждался за двоих и был не прочь приехать сюда еще, но мальчики через три месяца прощались с заповедником. Брэд жалел, что не приезжал раньше, тогда второе путешествие он совершил бы без Пэм. Ему изрядно надоело постоянно подбадривать жену. Но он терпел и сочувствовал ее страхам. Ей приходилось постоянно преодолевать себя. Она бы с большим удовольствием отправилась на Гавайи, в Лондон или в Палм-Спрингс. Африка для нее — это слишком. К концу второй недели у нее совершенно расшатались нервы, и Пэм с явным облегчением обнялась на прощание с сыновьями.
— Спасибо, что приехала, мама, — с чувством поблагодарили ее сыновья.
Зная ее отношение к Африке, они по достоинству оценили ее поступок. Брэд тоже проникся к жене уважением. Поездка не укрепила их семейные узы, но с сыновьями он сблизился. Брэд с радостью провел с ними эти дни.
— Увидимся дома. — Пэм сделала нажим на слове «дом», и все рассмеялись.
— Жди нас в июле! — в один голос воскликнули близнецы.
Они обещали, перед тем как отправиться в путешествие или устроиться где-нибудь в Европе, заглянуть домой. Дилан хотел махнуть в Австралию, а Джейсон уговаривал его поработать годик в Бразилии. Так что оба пока не стремились обосноваться на родине.
— Им пора подумать о юридическом факультете, — ворчала Пэм, когда они с Брэдом садились в самолет. — Хотя бы подать документы, если хотят попасть в хорошее заведение.
Муж кивнул — он понимал, что еще не пришло время огорошить супругу дурными вестями. Весь полет до Лусаки Пэм ежилась в кресле и там, в аэропорту, продолжала мучиться от болей в желудке. Ей было муторно. Но на пути в Лондон она стала приходить в себя, а в «Клариджес», где они остановились на ночь перед полетом домой, почувствовала себя будто в раю. Супруги летели без посадки в Нью-Йорке. Вспоминая путешествие, Брэд считал, что все удалось на славу, и чувствовал себя так, словно возродился, будто покорил весь мир. А Пэм испытывала благодарность судьбе, что осталась жива.
