Ворон. Осколки нас (СИ) - Грин Эмилия

В самолете я составила план работы на занятиях — сперва, изучение швов и особенностей разных тканей, виды их обработки. Далее хотела предложить юным рукодельницам сшить одну вещь на выбор — предположительно фартук или юбку из хлопчатобумажного волокна, так как это было проще всего. Ну, а для самых смелых поработать с трикотажем, и сшить, например, худи или легинсы. В общем то, что популярно у молодежи.

И начиналось все действительно неплохо.

Безруков оборудовал класс партией швейных машинок с оверлоком и закупил много отличной ткани и фурнитуры. Я же пыталась подобрать правильные слова, чтобы увлечь девочек своим рукоделием.

Однако это оказалось не так уж легко…

Ну, а рассказ о том, как моя мама, работая в швейном цеху, с головы до ног обшивала меня, когда я училась в начальной школе, и вовсе вызвал у них всплеск негатива. Я пожалела, что вообще начала об этом…

В моей мастерской собрались девочки с различными аутоиммунными заболеваниями из маленького кубанского коррекционного интерната. Примерный возраст от десяти до тринадцати лет.

Несколько девочек почти не разговаривали, у одной были проблемы со слухом, но главная сложность заключалась в том, что у большинства из них совершенно не получалось удерживать внимание.

— Настя, ты куда? — вздохнула я, глядя на то, как одна из моих учениц, прихрамывая, покидает класс.

— Да пусть хромоножка идет! Она все-равно тупая! — захихикали ей вслед девчонки.

Я смерила провокаторш серьезным взглядом.

— Мы не для того здесь собрались, чтобы обижать друг друга! Девушки, последнее предупреждение. В противном случае мне придется попросить вас покинуть мастер-класс!

Главная провокаторша по имени Лена фыркнула, однако спорить со мной не стала.

— Алин, посмотри у меня? — обратилась ко мне бойкая Наташа, поправляя слуховой аппарат.

— Здорово. Уже гораздо лучше! — я подняла большие пальцы вверх, — Потренируйся еще на мелком зигзаге и перейдем к цепному шву! Хорошо?

— Да, сейчас попробую… — улыбнулась она.

— А у меня ничего не выходит! — заныла та самая Лена, — Скука! Когда уже мы начнем шить что-то нормальное?! — брюнетка с короткой стрижкой недовольно прищурилась.

— Да-а… м-мне т-тоже н-н-адоело… — захныкала Маша, усевшись на стуле по-турецки.

— И мне… И мне скучно! Я есть хочу! Пошлите уже в столовку… — нудила рыженькая Кристина, — Алин, ты ведь обещала, что мы будем шить одежду? — из-за косоглазия у этой малышки не получилось сделать ни одного шва, но она тоже присоединилась к маршу недовольных.

— Можно уже идти? — пробубнила тихоня по имени Катя, пытаясь одной рабочей рукой прошить свой кусочек ткани.

Внезапно я поняла, что за эти две недели мне бы просто научить их делать ровные швы, и это уже будет нашей общей победой. Однако я не собиралась сдаваться без боя.

Нужно было срочно подавить этот маленький бунт, и придумать что-то, что могло бы по-настоящему заинтересовать девчонок. Но что? Благо, время занятия подошло к концу, и у меня был еще целый вечер на раздумья.

Когда после орлятского круга ребята отправились спать, Егор предложил мне спуститься в кофейню, расположенную рядом с санаторием, в котором проходила смена. Несмотря на усталость, я приняла его приглашение.

Мы заказали пирожные и чайничек травяного чай, разместившись у барной стойки.

— Алин, что с лицом? — светлые брови друга вопросительно сошлись на переносице.

Он плеснул мне в кружку ароматный душистый чай.

— Ничего не получается… — призналась я угрюмо, — Девчонки не хотят меня слушать!

— Не говори ерунду. Я же заглядывал к вам сегодня — занятие проходило вполне мирно. Сначала всегда так: ребята присматриваются, привыкают. Прояви терпение. Вот увидишь, к концу смены вы будете не разлей вода! — ободряюще улыбнулся Егор.

— Ты, правда, так считаешь? — соблазнившись эклером, я откусила кусочек от мягкой сдобы с ванильным кремом, запивая её душистым чаем.

— Я знаю. Когда мы с мамой только начинали работу с детьми из детских домов было адски сложно. Не покидало ощущение, будто я бьюсь в закрытую дверь. В такие моменты я вспоминал свое детство.

— Я ведь тоже хотел, чтобы от меня все отстали. И к Безруковым проникся далеко не сразу. Все время ждал какого-то подвоха, что они отправят меня обратно… Мать ведь всегда так делала — переставала пить, обещая, что все наладится, а потом срывалась. Я чувствовал себя не нужным.

— Так и эти дети. Выводят взрослых на эмоции, а в душе только и ждут банального человеческого тепла. Они радуются даже самым простым вещам. Им важно, чтобы с их мнением считались. Не получается научить их шить? Не беда. Просто попробуй стать им другом. Поверь, это гораздо важнее.

— Стать им другом… — задумчиво повторила я, даже не заметив, как под шумок умяла целый эклер.

Внезапно ночью потянуло на сладенькое, хотя за мной такого никогда не наблюдалось.

Это Воронов перед сном мог сточить плитку шоколада. За месяц совместной жизни у нас даже появилась традиция — чаевничали перед тем, как лечь спать. Правда, в отличие от него вместо чая я пила горячее молоко.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — Егор внимательно на меня посмотрел, пододвинув ко мне тарелку с выпечкой.

Я не смогла отказать себе еще и в аппетитной трубочке со сгущенкой. В конце концов, я и так сильно похудела на стрессе…

— Алин? Ты так внезапно приняла мое приглашение! Явно что-то произошло?

И все-таки нет смысла скрывать от него правду.

— Бывшая девушка Кирилла беременна…

— Ого!

— Ага…

— И что он?

— Говорит, что любит меня, и это никак не отразится на наших отношениях.

— А ты?

Пока я колебалась, Егор потянулся к шоколадной «картошке», тоже, кстати, очень аппетитной на вид. Отметив, что в этом кафе явно умеют готовить десерты, я решила вернуться сюда завтра в обеденный перерыв.

— Ну, так что? — не унимался этот любопытный товарищ.

Я покачала головой, однако негромко поделилась своими мыслями.

— Я люблю Кирилла, и хочу быть с ним.

— Тогда в чем проблема?

— Где только взять силы? Эта нахалка заявилась ко мне в ресторан и, мало того, что начала права качать, так еще и стала кругом рассказывать, что беременна от Воронова! Наверняка, все думают, что я злостная угонщица — увела его как бычка на веревочке! — мрачно усмехнулась, — Как со всем этим справиться, Егор? А потом, когда у нее появится живот… Представляешь, какие «показательные выступления» нас ждут?

Безруков опустил голову, рассматривая кремовые ростки на своей «картошке».

— Хочешь честно?

— Конечно!

— Я не вижу особой проблемы, Алин. Я мог бы жениться на девушке, у которой есть ребенок. Меня это не смущает. — уголки его губ приподнялись.

— Безруков, ты свой нимб-то не забываешь протирать?

Он усмехнулся и покачал головой.

— Ну, всякие в жизни бывают обстоятельства. Мои родители же смогли полюбить меня, хоть я им и чужой по крови… И Машку еще родили! А сейчас надумали взять из детдома еще одного ребенка. Вот и я мечтаю о большой семье. Жаль только, до сих пор не встретил ту самую, с кем бы мог все это провернуть. — он добродушно улыбнулся, залпом допивая свой чай.

— Да, действительно, жаль… Такой мужик пропадает! — искренне отзеркалила я его улыбку, — Неужели у тебя на личном совсем никого?

— Я завязал с одноразовыми свиданиями. — Егор вздохнул, — Все это «разнообразие» уже в печенках сидит. Может, нагулялся?

Настойчивая вибрация телефона в сумке заставила меня отвлечься от разговора с другом.

— Это Кирилл. Мы договорились созвониться перед сном. Мне пора идти! И спасибо за пирожные. Очень вкусные, — я облизнулась, косясь на его недоеденную «картошку».

Да что ж за напасть?

— Хочешь, я закажу тебе такую с собой? Там в витрине еще много! — бесхитростно предложил друг.

— Спасибо. Но мне, правда, хватит! — чмокнув его в щеку, я поспешила в свой номер.

Приняв душ, я переоделась в пижаму, и, выключив основное освещение, включила ночник, забираясь под одеяло. Будто почувствовав, что я жду Его звонка, телефон настойчиво завибрировал у меня в ладони.