Роксана Пулитцер - Двойняшки
Декстер припарковался перед парадным входом.
Затем, не говоря ни слова, направился к двери. Грейси последовала за ним.
Декстер почему-то был уверен, что дверь не заперта.
И он не ошибся — повернул ручку и вошел в дом.
В холле стоял мужчина в белом махровом халате, надетом на голое тело. Рядом на полу что-то лежало. Человек… Беспомощный и неподвижный.
Женщина…
Ее лицо было распухшим. Один глаз полностью заплыл. Она не узнала ни своего отца, ни свою сестру, когда они приблизились.
Декстер отвернулся. Он был не в силах смотреть на нее.
Он ожидал найти здесь Керри. Но эта женщина не могла быть его дочерью. Она не могла быть Керри Портино! Его дочь — красавица с королевской осанкой, чудесное создание. А эта женщина… она ужасна. Нет, это не Керри. Это какая-то незнакомая ему женщина.
Грейси с отчаянным криком бросилась к сестре и приподняла ее голову. Она что-то кричала отцу, но тщетно — тот не слышал ни звука.
— Папа! Вызови врача!
Декстер даже не взглянул на Грейси.
— Папа!
Та же реакция.
По щеке незнакомки скатилась слеза.
Паоло резко развернулся и с независимым видом направился в соседнюю комнату. И вдруг услышал два выстрела — они прозвучали, точно взрывы. В следующее мгновение его спину и грудь пронзила острая боль.
У него не хватило сил повернуться к стрелявшему.
Рухнув на колени, он несколько мгновений старался устоять. Затем уткнулся лицом в пол.
ПрошлоеДекстер ни разу не навещал Энн с тех пор, как она оказалась в тюрьме. Она отсидела уже год из тех десяти — без права досрочного освобождения, — к которым ее приговорили. И вот сейчас Энн сидела напротив Декстера, сидела, отделенная от него только толстым стеклом. В этот день — в День матери бывший муж наконец-то навестил ее.
Энн оказалась женщиной без возраста. Она не постарела, думал Декстер, даже стала еще привлекательнее. Да, у нее появились морщинки в уголках глаз — как на бумаге, которую сначала скомкали, а потом разгладили. Отметины прошлых радостей и печалей, думал он. И все же ее облик поразил его.
Они молчали.
Больше всего изменились ее губы, думал Декстер, машинально потирая затылок. Кончики губ опустились вниз.
Они по-прежнему молчали.
Декстер постукивал по столу кончиками пальцев.
Он полагал, что она выплеснет на него всю злобу, которая в ней накопилась. Но этого не случилось. Энн восприняла его приезд совершенно спокойно.
Декстер поднял на нее глаза и понял: ему не надо опасаться взрыва лицо Энн по-прежнему оставалось невозмутимым.
— Где дети? — проговорила она наконец бесцветным голосом.
Декстер был готов к этому вопросу.
Он вытащил из кармана пиджака конверт. Он написал это письмо еще месяц назад и с тех пор старался убедить свою дочь подписать его.
— Ты должна это сделать для меня, — говорил он Керри, — если, конечно, меня любишь.
— Конечно, я люблю тебя, папочка! Очень люблю.
— Значит, если ты хочешь, чтобы я любил тебя, всегда-всегда, ты это подпишешь.
— Но Грейси этого не подпишет, — простонала Керри. — Никогда не подпишет.
Декстер погладил дочь по волосам.
— А ты можешь подписать и за нее, — ласково проговорил он. — Никто не догадается.
— Я так не могу, — сказала Керри и заплакала.
— Ты должна, — настаивал отец. — Если ты любишь меня.
И вот сейчас он вручил это письмо Энн. Оно погубит ее. Погубит окончательно.
Энн развернула листок и принялась читать:
Дорогая мамочка!
Папочка сказал, что мы можем навестить тебя в День матери. Он даже показал нам разрешение от судьи. Но мы не хотим. Мы проводим выходные с папочкой, и нам с ним хорошо. Ты нас бросила, как же мы можем тебя любить?
Керри и Грейси.Декстер изумился ее самообладанию. Ни один мускул не дрогнул на лице Энн. Во всяком случае, он ничего не заметил.
— А что ты думаешь обо мне? — спросил Декстер уже перед уходом.
Она промолчала, и он решил, что Энн не слышала вопроса, — слишком тихо он говорил.
— Я спросил… — снова заговорил Декстер, но Энн пристально посмотрела ему в глаза, и он понял, что она прекрасно все слышала.
— О тебе я вообще не думаю, — последовал ответ.
Что-то холодное и темное заполнило комнату.
Декстер почувствовал себя совершенно беспомощным. А Энн улыбалась улыбка притаилась в уголках ее губ.
Декстер внезапно вскочил, отшвырнув стул. Он тяжело дышал. Даже задыхался. С силой ударив кулаком по столу, он взглянул на Энн — хотел видеть, как она отреагирует. Но реакции не последовало.
Выскочив во двор, спасаясь от ее взгляда, Декстер уселся на бордюрный камень. И долго сидел не шелохнувшись, сидел, пока не начало темнеть. Наконец поднялся, передернул плечами и направился к машине. Шел, не оглядываясь на здание тюрьмы, в которой сидела его бывшая жена.
* * *Оказавшись в своей камере с голыми белыми стенами и тусклой лампочкой, Энн принялась думать о том, что с ней произошло.
Взгляд ее потеплел, когда она посмотрела на фотографию Керри и Грейси над своей кроватью. Она внимательно разглядывала сначала одно лицо, потом другое. Ей было очень больно. Прошло уже больше года с тех пор, как она последний раз видела их.
Джейн, как и обещала, приезжала к ней каждую неделю и рассказывала о них, привозила письма и рисунки, но этого, конечно, было недостаточно.
В чем заключалась ее ошибка? Декстер? Нет. Он был лишь орудием в руках какой-то другой силы. Энн не могла обвинять его за те ошибки, которые сама совершила в жизни. Неудачником становится тот, кто пытается пальцем указать на другого, на того, кто якобы во всем виновен. В этом Энн нисколько не сомневалась.
Она налила в стакан воды. И принялась в беспокойстве расхаживать по камере. К ней опять вернулся страх. Тот самый, который пронзал ее насквозь, вызывая озноб и дрожь. В последние месяцы этот страх посещал ее все чаще и чаще. И Энн не могла найти ему объяснение.
Она присела. Машинально поправила тесьму, которой были стянуты на затылке ее волосы. Затем раскрыла медальон, висевший на шее. В нем тоже хранилась фотография детей. По щекам Энн покатились слезы. Боже, как она за них переживала! Неужели дети от такого неудачного брака унаследуют всю его боль? Смогут ли Керри и Грейси пережить коварство и вероломство? И смогут ли испытать чувство любви, если они выросли в ненависти?
Как ответить на все вопросы? И какой урок был преподан им всем? Может, это вовсе не урок? Возможно, отсутствие урока и является причиной ее страха.
А может быть, ответ на все вопросы заключается в том, что им следует распрощаться со своим прошлым.
