Николас Спаркс - Лучшее во мне
Господи…
Ей вдруг стало невыносимо находиться в этой комнате ожидания. Запахи антисептика, ужасный флуоресцентный свет, вытянутые, тревожные лица… все это ей с точностью напомнило те недели и месяцы, что она провела в такой же комнате ожидания, когда болела Бея. Безнадежность, тревога… Нужно скорее отсюда вырваться.
Она встала, перекинула сумку через плечо и полетела по выложенным плиткой коридорам к выходу. Очутившись на маленькой терраске, она присела на каменную скамью и жадно втянула в себя утренний воздух. Затем вытащила свой сотовый. Линн была дома — они с Фрэнком как раз собирались ехать в больницу. Аманда рассказала, что случилось. Фрэнк слушал ее, взяв параллельную трубку. Аманда прервала вопросы Линн, на которые не было ответа, и попросила позвонить в лагерь, где находилась Аннет, и забрать сестру. Дорога была длиной в три часа, и Линн запротестовала, желая навестить Джареда, но Аманда настояла на своем. Фрэнк, слушая это, промолчал.
Отключившись, Аманда позвонила матери и сообщила, что случилось за последние двадцать четыре часа. При этом реальность кошмара предстала перед ней в полной мере, и Аманда расплакалась, не докончив рассказ.
— Я еду, — просто сказала мать. — Буду так скоро, как смогу.
Встреча Аманды и Фрэнка с доктором Миллзом состоялась в его кабинете на третьем этаже.
Обсуждалась возможность пересадки донорского сердца Джареду.
Аманда все слышала и понимала, но из сказанного доктором Миллзом она по-настоящему уяснила только две детали.
Во-первых, комитет трансплантологов может не одобрить кандидатуру Джареда, потому что он, несмотря на тяжелое состояние, до настоящего времени как пострадавший в автокатастрофе не был внесен в лист ожидания на пересадку органов. Так что никто не может поручиться, что его кандидатура будет одобрена.
Во-вторых, остается проблема найти подходящее сердце — это вопрос удачи.
Иными словами, шансы на успех были ничтожно малы.
«Не знаю, сколько он так протянет».
По пути в комнату ожидания Фрэнк выглядел таким же окаменелым, как и Аманда. Ее гнев и его чувство вины создало между ними непроницаемую стену. Через час к ним подошла медсестра и сообщила, что состояние Джареда пока стабилизировалось, поэтому они, если хотят, могут пройти в реанимацию.
Стабилизировалось. Пока.
Аманда с Фрэнком встали у постели Джареда. Аманда видела его ребенком, затем молодым человеком, но ей никак не удавалось совместить эти образы с лежащим перед ней без сознания человеком. Фрэнк шептал извинения, призывал Джареда «держаться», и его слова вызвали в Аманде, старавшейся не сорваться, волну гнева и недоверия.
Фрэнк, казалось, за ночь постарел лет на десять. Он был буквально сокрушен виной и горем, но Аманда, несмотря ни на что, не находила в себе к нему сочувствия.
Она провела пальцами по волосам Джареда, отмечая временные интервалы по писку приборов. Медсестры порхали возле других пациентов реанимации, проверяли внутривенные катетеры, нажимали какие-то кнопки, действуя так, словно это был самый обычный день. Да, это был самый обычный день в насыщенной больничной жизни, но для Аманды и ее семьи ничего обычного в этом не было. Для них это была катастрофа.
Вскоре должно было состояться заседание комитета по трансплантации. Никогда раньше пациенты вроде Джареда не вносились в лист ожидания. Если ее сыну откажут, он умрет.
Линн появилась в больнице вместе с Аннет, сжимавшей в руке свою любимую мягкую игрушку — обезьянку. В качестве исключения медсестры позволили сестрам пройти в реанимацию к брату. Линн побледнела и поцеловала Джареда в щеку. Аннет положила рядом с ним на больничную койку свою игрушку.
В актовом зале несколькими этажами выше над реанимацией шло заседание комитета по трансплантации. Доктор Миллз представил им дело Джареда и срочность ситуации.
— Здесь говорится, что у него острая сердечная недостаточность, — сказал один из членов комитета, хмуро глядя в лежащий перед его глазами отчет.
Доктор Миллз кивнул.
— Правый желудочек пациента серьезно поражен инфарктом.
— Инфарктом, который скорее всего явился результатом автомобильной аварии, — заметил член совета. — Согласно общей политике, донорские органы не выделяются для жертв аварий.
— Лишь потому, что они, как правило, живут недостаточно долго, чтобы получить эту привилегию, — заметил доктор Миллз. — Но этот пациент выжил. Это молодой, здоровый мужчина, у которого отличные жизненные перспективы. Истинная причина инфаркта пока неизвестна, и, насколько мы знаем, острая сердечная недостаточность — диагноз, имеющий показания для пересадки. — Он отложил папку в сторону и подался всем телом вперед, вглядываясь в лица коллег. — Без донорского органа этот пациент может не прожить и суток.
Его просто необходимо внести в лист ожидания. — В его голосе появились молящие нотки.
— Он еще очень молод. Ему нужно дать шанс.
Несколько членов комитета скептически переглянулись. Он знал, о чем они думали: такого прецедента раньше не было, и времени было в обрез. В общем, шансов почти никаких: найти донора за это время практически невозможно, а значит, пациент скорее всего умрет, что бы они ни решили. Но никто из членов совета не обмолвился о меркантильной стороне дела.
Удачная операция означала дальнейшую поддержку программы по пересадке органов, а удачная операция сложного случая, например, такого, как у Джареда, обещала укрепление хорошей репутации больницы, а следовательно, дополнительные ассигнования на исследования и операции, в том числе и на трансплантацию. В перспективе это означало больше спасенных жизней. Поэтому приходилось ставить на кон жизнь одного человека, чтобы многие другие имели шанс выжить. Но доктор Миллз сердцем чувствовал своих коллег-врачей, которые отдавали себе отчет, что жизнь каждого пациента уникальна, что сухие цифры — еще не все. Настоящие профессионалы всегда пойдут на риск, если есть хоть малейший шанс спасти больного. И это главная причина, полагал доктор Миллз, по которой большинство его коллег, как и он, пошли в медицину. В этот день они приняли решение попытаться спасти Джареда.
Рекомендация от комитета по трансплантологии была единодушной. Пациенту был дан статус А1, то есть высший приоритет — в том случае если магическим образом найдется донор.
Услышав от доктора Миллза эту новость, Аманда вскочила и сжала его в своих объятиях со всей силой своего отчаяния.
— Спасибо, — выдохнула она. — Спасибо, — снова и снова повторяла она. Уж очень было страшно сказать что-либо другое, вслух высказать свою надежду, что волшебным образом найдется донор.
