Джейн Морни - Корабельная медсестра
Она поздоровалась в ответ и напряженно застыла, пока доктор разговаривал со старшей медсестрой.
– Ему вырезали аппендикс всего пару дней назад. Я думаю, мы поместим его сюда для наблюдения, хотя особых проблем пока не предвидится, во всяком случае с медицинской стороны. – Говоря это, он выглядел немного озабоченным.
– Какие-нибудь осложнения? – спросила Мак Манус.
– С ним мать и невеста, – Бретт неожиданно улыбнулся, и его серьезное прежде лицо стало милым и обаятельным. – Возможно, они не доставят нам хлопот, но никогда не известно, чего можно ждать от любящих родственников женского пола. Лучше на некоторое время взять посещения под контроль.
Гейл чувствовала, как ускорился ее пульс. Непонятно, почему она должна так болезненно переживать присутствие этого человека, который, к тому же, явно ее недолюбливает?
Наконец он вышел, и Гейл облегченно вздохнула. К ее смятению, сестра Мак Манус объявила Гейл, что та будет помогать Бретту на утреннем приеме для членов команды. Они со старшей медсестрой будут по очереди присутствовать во время приемов, которые обычно бывают четыре раза в день – с утра для команды, с десяти до одиннадцати для пассажиров из туристского класса и с одиннадцати до часа – для первого класса. Вечерний прием – с шести до семи.
Ну что же, философски подумала Гейл, чем больше времени я проведу рядом с доктором Бреттом, тем быстрее избавлюсь от этого дурацкого внутреннего напряжения, которое он во мне вызывает.
Прием прошел без каких-либо событий, но Гейл все равно была рада вернуться в лазарет, где ей было поручено рассортировать поступившие на борт лекарства и разложить их на места. Ей помогала санитарка Энн Даунинг – крупная женщина средних лет, очень разговорчивая.
Она, как выяснилось, уже много лет плавает на «Юджинии». Кроме того она знала, кто будет их первым пациентом. Зовут его Гарри Мэтьюсон; они с матерью несколько месяцев тому назад приплыли в Англию из Мельбурна на борту «Юджинии». Теперь, надо полагать, они возвращаются домой.
– Знаменитое семейство – эти австралийские Мэтьюсоны, – говорила Даунинг, – их предки заработали кучу денег на продаже шерсти. Они и сейчас этим занимаются, должно быть – настоящие богачи.
Болтовня Даунинг немного раздражала Гейл и мешала ей сосредоточиться на работе, но остановить ее не было никакой возможности. Из ее дальнейших рассказов Гейл узнала, что младший Мэтьюсон – Гаретт, не слишком любил овец, которые дали основу семейному богатству. Он мечтал о карьере писателя и так как его отец, среди прочего, контролировал телевизионную корпорацию, то несколько коротких постановок по сценарию Гаретта уже появились на экране.
По дороге в Англию, Гаретта Мэтьюсона осаждали молодые женщины из числа пассажиров, привлеченные как его личным обаянием, так и, вне всякого сомнения, тем фактом, что он является наследником огромного состояния. Но молодой Мэтьюсон явно не был легкой добычей сам по себе, кроме того его мамочка все время была начеку и зорко следила, чтобы ее единственное чадо не попалось на крючок какой-нибудь настойчивой обольстительнице с далеко идущими планами.
– Но он, похоже, все-таки попался, – заключила Эни Даунинг – На обратном пути с ним будет его невеста. Не удивлюсь, если окажется, что это какая-нибудь титулованная особа. Все говорят, что ни на что меньшее в качестве своей невестки миссис Мэтьюсон не согласится.
По трапу начали подниматься первые пассажиры. Отход был назначен на полдень. Корабль ожил; грохот шагов и голоса наполнили коридоры, краны с шумом перетаскивали на палубу груды багажа.
В пол-одиннадцатого был объявлен перерыв. Гейл быстро выпила свой кофе для медсестер и вышла на палубу, чтобы провести оставшиеся до конца перерыва несколько минут на свежем воздухе.
Остановившись у поручней, она с интересом разглядывала пассажиров, толпящихся на причале. Ее внимание привлекла женщина в ярко-зеленой шляпке, покрывающей соломенного цвета волосы. Эта шляпка изумрудным пятном выделяла ее среди однотонной серой массы пассажиров.
Гейл вздрогнула, ее пальцы крепче сжали поручень. Она вернулась взглядом туда, где только что стояла женщина, но той уже не было видно. Гейл улыбнулась своей разыгравшейся фантазии. В мире должно быть очень много девушек с соломенными волосами.
Ее мысли были прерваны появлением на причале кареты скорой помощи. Гейл поняла, что прибыл их пациент и заспешила обратно в лазарет, оставленный на ее попечение сестрой Мак Манус, занятой где-то в другом месте.
Она не нашла ничего необычного во внешности молодого человека, принесенного в лазарет на носилках двумя дюжими санитарами и аккуратно уложенного на приготовленную для него койку. У нее было время разглядеть его, пока с ним беседовал доктор Бретт.
Разумеется, трудно выглядеть элегантно и достойно, если ты одет в полосатую пижаму, но этот парень выглядел совсем юным, как какой-нибудь шестиклассник.
Она задумалась над тем, сколько ему может быть лет. Трудно было представить его в качестве заядлого сердцееда и уж тем более автора пьес для телевидения – он выглядел совсем неопытным.
Он ничуть не был похож на того, кого она ожидала увидеть. Тем не менее, это был довольно приятный юноша, с умными карими глазами, растрепанной рыжеватой шевелюрой, в которую он поминутно запускал пальцы, тщетно пытаясь ее пригладить, и мальчишеским смехом.
– Уф – наконец-то я здесь, – сказал он Гейл, как только за доктором Бреттом бесшумно закрылась дверь. – Я думал, что уже не попаду на корабль. Нет, серьезно. – Его пальцы опять потянулись к растрепанным волосам, и Гейл чуть было не прикрикнула на него:
– Не смей этого делать!
– Когда у меня лопнул этот чертов аппендикс и меня потащили в больницу, я решил, что это – конец моим планам.
– Неужели это так важно, попасть на «Юджинию»? – улыбнулась Гейл.
– Я все так тщательно приготовил для этого путешествия. – Гейл заметила, что он внезапно посерьезнел. – Причем это было не просто. За время такого плавания можно очень многого добиться, а это сейчас вообще очень и очень для меня важно.
Теперь он выглядел гораздо серьезней и старше. – Вы не знаете, моя мать уже на борту? – вдруг спросил он, меняя тему.
– Я могу узнать, если хотите, – ответила Гейл. «Славный парень», – думала она, отправляя Энн Даунинг на поиски его матери. Но что его беспокоит? И чего это он собирается добиваться за время плавания? И вообще, с какой стати именно это плавание так для него важно?
Погрузочная суматоха продолжалась. Маленькая больница казалась островком тишины и покоя в центре неистового циклона.
