Барбара Делински - Сабрина
Но, по существу, она ничего не знала о его нынешней жизни. Их с Дереком разделяла глубокая пропасть. Неожиданно ей захотелось перебросить через эту пропасть мостки.
— Может, присядете? — предложила она.
Она боялась, что он откажется. Он молчал и, как она за минуту до этого, с отсутствующим видом обозревал комнату.
— Или вы хотите, чтобы я ушла? — снова прошептала она.
Он продолжал хранить молчание, словно размышляя над тем, с каким ее предложением согласиться. Сабрина не торопила его — знала, что возможность выбора позволяет человеку ощутить собственную значимость, пусть в данных обстоятельствах это и было чистой воды иллюзией.
Наконец Дерек решился: снял с себя куртку, повесил ее на спинку стула и опустился на сиденье, вытянув перед собой ноги. Даже сидя он выглядел высоким и сильным человеком. Восемнадцать месяцев назад она думала о нем, как об интеллектуале, зарабатывающем на жизнь собственными мозгами. Тюрьма лишила его ауры светского человека и интеллектуала, сохранив лишь его суровое, грубоватое мужское начало.
Сабрина вдруг поняла, что не знает, о чем с ним говорить. Прежде она никогда не бывала в тюрьме, и здешняя обстановка сказывалась на ней не лучшим образом. Кроме того, она видела Дерека только раз и совершенно его не знала. Она не имела представления, о чем он думает и что чувствует. По большому счету, она была даже не в силах ответить на простейший вопрос: зачем она, собственно, сюда приехала.
— Я думала, что охранники меня не пропустят, — пробормотала она в полном смущении. — Узнав, что моего имени нет в списке, они занялись установлением моей личностимоети, и я до сих пор удивляюсь, что так быстро получила допуск.
— Напрасно. Чтобы выяснить, кто вы, им достаточно было сделать один звонок.
— Сабрина нахмурилась.
И кому же они звонили?
— Мне. Они спросили, кто вы, какие между нами отношения и хочу ли я вас видеть.
— Откуда им было знать, что я не сообщница, желающая передать вам, к примеру, оружие?
— Но ведь они вас обыскали.
— М-да… верно, — пробормотала Сабрина и покраснела: все-таки в комнате слишком сильно топили. — Спасибо, что согласились со мной встретиться.
— Неужели это так для вас важно?
Помедлив, она кивнула.
— Но почему?
Она не знала, что и сказать. Все то хорошее, что было в этом человеке восемнадцать месяцев назад, казалось, бесследно исчезло. Куда-то подевались и его душевное тепло, и умение сопереживать и сочувствовать, которые она так хорошо помнила. Все на свете догадываются, что тюрьма — сродни аду, но только ее обитатели знают, какое это гиблое место. Ей оставалось только теряться в догадках, размышляя о том, что же заставило Дерека так перемениться.
— Не знаю точно, — пробормотала она. Потом, встряхнувшись, уже более громким голосом спросила: — Интересно, останется мое имя в списке посетителей?
— Останется. — В голосе Дерека проступили циничные нотки. — Значит, вас больше всего волнует то обстоятельство, что факт вашего пребывания здесь документально, так сказать, зафиксирован?
Это и вправду ее волновало. Но только потому, что она боялась гнева Николаса. Господь свидетель, между ними и без того в последнее время было предостаточно стычек.
Но Дереку об этом знать не полагалось. Ведь не из-за этого же в самом деле она сюда приехала.
— Нет, это меня не беспокоит, — сказала Сабрина, надеясь, что Ник ни о чем не узнает. Потом ей пришла в голову любопытная мысль, и она спросила: — Меня интересует другое: ограничивает ли охрана число ваших гостей?
— Да, — последовал ответ.
От удивления у нее расширились глаза.
— Бог мой, а я и не знала! Не отнимаю ли я в таком случае время у кого-нибудь другого?
— Нет. У меня мало посетителей.
Ей трудно было в это поверить. В прошлом Дерек всегда держал руку на пульсе событий. Дерек был знаменитостью, и она не сомневалась, что он постоянно находился в окружении самых разных людей. Не может того быть, чтобы у него не было друзей или коллег, которым бы не захотелось с ним повидаться, подбодрить его, рассказать о том, что происходит в мире.
— На тот случай, если вы этого не заметили, — произнес Дерек, скривив губы в усмешке, — хочу вам сообщить, что тут не отель «Ритц», и кофе с круассанами здесь не подают. Тюрьмы дурно действуют на психику, а заключенные не мастера развлекать гостей светской беседой.
— Но ведь вы не… — начала она, не дав себе труда подумать.
— Не такой, как они? — закончил он за нее фразу, указав кивком головы на тех, кто находился в комнате. — В глазах закона я точно такой же заключенный, как все эти люди. И здесь никого не волнует, кем я был до тюрьмы. В настоящий момент я отбываю срок за убийство — и этим все сказано., — В его голосе слышались горечь и вызов одновременно.
Сабрина не преминула на его вызов ответить.
— Умышленное убийство. Прокурор требовал пожизненного, но судья ограничился сроком в семь лет.
— Что и говорить, вы следили за процессом.
— Да… следила. Мне очень жаль…
Дерек вопросительно поднял бровь.
— Жаль, что вас посадили, — объяснила она. — Мне кажетсяя, во всем этом нет необходимости.
— Нет необходимости сажать людей в тюрьму? Жаль, что вы не знакомы кое с кем из здешних парней. Вы бы изменили свое мнение.
— Я хотела сказать, — торопливо произнесла Сабрина, — что вам здесь не место.
— Пойдите и скажите об этом судье, — горько усмехнулся он.
Сабрина с минуту помолчала, а потом, преодолевая смущение, спросила:
— Как это произошло?
— Убийство?
— Я говорю о процессе. Ведь хороший адвокат…
— У меня был очень хороший адвокат, — сказал, как отрезал, Дерек.
— Но в деле было много белых пятен, — мягко возразила она. — Я до сих пор не могу взять в толк, почему присяжные признали вас виновным.
По-видимому, убежденность женщины в его невиновности позабавила Дерека, поскольку он едва заметно улыбнулся. Впрочем, улыбка эта была мимолетной и в следующую секунду бесследно исчезла.
— Вы приехали сюда, чтобы сказать мне об этом?
— Нет. Но это правда.
— Бог мой, какая же вы наивная! — Он отвернулся от и окинул отсутствующим взглядом комнату. — Вы и представить себе не можете, на что способен человек, если его спровоцировать.
Сабрина не знала, как расценивать эти его слова. Инстинкт подсказывал ей, что он говорит не о прошлом, а о настоящем: в частности, об опыте своей тюремной жизни. Взлянув на шрам у него под глазом, она невольно задалась вопросом, как и при каких обстоятельствах он его получил.
— У меня такое впечатление, — запинаясь, проговорила она, — что вопрос, застрелили вы того человека или нет, на процессе не стоял. Полицейские показали, что вы его застрелили, да и вы сами этого не отрицали. Но присяжные решили, что вы сделали это умышленно, с заранее обдуманным намерением, а в это я поверить не могу.
