Кейт Грин - Падающая звезда
Большие дома, окруженные заборами и колючей проволокой поверх заборов, с металлическими табличками на воротах: «Под защитой национального попечительства», перемежались с маленькими глинобитными хижинами и старыми сараями, на склонах покрытых сосняком холмов. Он затормозил возле каменной стены, доходившей ему до пояса. На металлических воротах, преграждавших грунтовую дорогу, небольшая красная табличка гласила: «Внимание: частное владение. Проезд запрещен».
– Подходящее место для Джакобсов, – подумал Харм.
Может ему следовало смутиться, когда женщина произнесла: «Мирина и Леонард Джакобс. Визион-фильм». Он никогда не слышал о них. Женщина говорила с европейским акцентом, похожим на австрийский. Он не мог определить точно. Может быть, они из тех людей, что знамениты в Париже и о ком не слыхивали в Денвере. А вот о Нии Уайтт он слышал. Не она ли завоевала Приз Академии как лучшая актриса вспомогательного состава в том фильме, что снимался в Южной Африке? Он видел клип об «Усадьбе Арсенио». Но сам фильм ему так и не удалось посмотреть. Зато он видел ее в детективах и фильме ужасов со специальными эффектами. Актриса превращалась в фиолетовую голограмму, сливалась с другими людьми, объединяла их черты, пока не составилось подобие мутантов-близнецов.
Он нашел вход, остановился на дороге, вышел из джипа, открыл деревянные ворота. По траве возле дороги прогуливался павлин. Собак видно не было. Боланд проехал по круговой подъездной аллее и припарковал машину возле грубоватого колеса автофургона, прислоненного к скамейке у стены глинобитного дома. Неподалеку под деревом стоял красный пикап-полутонка, модель, похожая на «Форд». У Харма зародилось странное чувство, что «Форд» всего лишь реквизит.
Он пожалел, что у него не было времени сходить в библиотеку и собрать хоть какие-то сведения, чтобы случайно не выставить себя на посмешище. Впрочем, обойдется и так. Стоит в начале беседы задать пару вопросов, и большинство людей начинают болтать. Он легко освоится, и сумеет связно поговорить, а потом уж действовать по обстоятельствам. Он постучал в сводчатую дверь, и она почти мгновенно распахнулась.
– Мирина Джакобс. Я видела, как Вы въезжали, – сказала женщина, протягивая руку и сдержанно улыбаясь, по-деловому, но, кажется, сердечно.
Она относилась к тем женщинам, которые, старея, не теряют привлекательности. Должно быть ей где-то за пятьдесят. Черты лица – мелкие, резко очерченные, морщинки в уголках глаз, но кожа приятная, чистая, розовая, без загара. Возможно, не курит. Гладкие, длинные, кое-где отливающие рыжиной волосы зачесаны назад и заплетены в косу. Может быть, она подкрашивает седину хной или еще каким-либо красителем. Глаза – живые, золотисто-карие. На миссис Джакобс была черная шелковая рубашка и джинсы. В этой одежде женщина выглядела довольно неплохо.
«Имея деньги, можно оставаться молодой, – подумал Харм. – Впрочем, вполне возможно, она занимается йогой и не переедает».
– Спасибо, что не пожалели времени, сразу же приехали, – поблагодарила Мирина Джакобс. – Мой муж ожидает в кабинете, а мисс Уайтт присоединится к нам через несколько минут.
Женщина повернулась и повела Боланда в дом. Ее кожаные сандалии слегка поскрипывали, когда она шла по коридору, выложенному терракотовой плиткой.
– Сюда, – показала она.
Стеклянная стена веранды выходила на внутренний двор, в котором нежные розовые розы и шелковистые оранжевые маки окружали небольшой пруд. Окна в прихожей были открыты, и Харм услышал, как неподалеку храпят и фыркают кони.
– Мистер Боланд, – Джакобс встретил их стоя. Почему-то Харм представлял его старше, похожим на Джона Хастона, – крупным, с выступающим вперед животом, с мешками под глазами. Леонард Джакобс оказался довольно высоким – чуть выше шести футов, хорошо сложенным, худым. Похоже, что он много работал физически или бегал. У него были седые длинные волосы и борода с проседью, но выглядел он гораздо моложе, чем представлял Харм. Скорее всего, ему сорок три года, не более. Седина его была ранней. Харм подумал, что в молодости Леонард был настолько красив, что, наверное, его называли «прекрасным мужчиной». Он понял, почему Леонард и Мирина оставались вместе. Своим сложением и манерой держаться с уверенностью и грациозным достоинством, они немного походили на богов, а не на обычных людей с заурядной внешностью.
«Вдобавок, они богаты! – подумал Харм. – И на них работает Ния Уайтт!» Все же он решил, что не стоит слишком очаровываться. И спокойно сел в обитое кожей кресло напротив Леонарда.
Джакобс подвинул папку с подшитыми бумагами к Харму и надел очки в черепаховой оправе, выражая при этом признательность Харму за то, что тот сам, без чьей-либо помощи, приехал в Тесукве. Потом попросил детектива просмотреть дело.
– Это поможет вам сэкономить время. Здесь есть кое-какие сложности – я попросил своего ассистента подготовить для вас материал, вспомогательные бумаги, документы, всю информацию.
Харм открыл папку, пролистал страницы. Верхний лист содержал отпечатанный на машинке отчет о ночных выстрелах. Включая номер разрешения на право вождения автомобиля, название и адрес компании, выдавшей напрокат машину, фамилию и номер полицейского, доставившего Нию после аварии на ранчо. Подготовлено умело. Все по-деловому. Под отчетом лежали отпечатанные на ксероксе копии газетных статей об убийстве женщины по имени Робин Риз. Харм быстро просмотрел вырезки, еще раз внимательно прочитал заголовки и вопросительно взглянул на Джакобса. Режиссер откинулся на спинку стула, сцепив перед собой пальцы.
– Мистер Боланд, я перейду сразу к сути дела. Мне необходимо рассмотреть возможность, что кто-то пытается саботировать мои фильмы, убивая моих актрис, – он коротко рассмеялся, смех напоминал шипение, но в самой глубине голоса слышался надлом.
«Этот человек на грани срыва», – подумал Харм. – Старается скрывать, но в глубине души он напуган». Харм почувствовал облегчение при мысли, что Джакобс тоже человек, а не просто голливудский символ.
– Может показаться, что я – шизофреник, не так ли? – спросил Джакобс. – Мирина думает, что у меня, возможно, легкий сдвиг.
Мирина опустилась на стул возле Харма.
– Мне кажется неразумным принимать скоропалительные решения, но я полностью поддерживаю мысль Леонарда, что кто-то должен заняться этим делом. Профессионально! – Она сделала ударение на последнем слове. – По крайней мере, расследованием возможности угрозы и источника беспокойства, – добавила она.
– Мистер Боланд, если вы обратитесь к последним вырезкам в деле, вы увидите, что такое случается не первый раз. На самом деле было два инцидента. Примерно полтора года назад мы завершали работу в Мексике над фильмом «Мертвая жара». В Манзанилло была убита одна из наших актрис, молодая женщина по имени Робин Риз. Она припозднилась после вечеринки в местном клубе. На следующее утро ее труп обнаружил торговец фруктами и большими круглыми буханками хлеба. Он разъезжает по городу ранним утром в повозке, запряженной мулом. Робин убили выстрелом в голову. Она лежала в грязи рядом с черным входом на небольшой местный рынок.
