Сибилла Кентвич - Вкус фиалок
Что-то смутное забрезжило в его памяти.
— Мы были в постели? Улыбка Мари стала озорной.
— А ты не помнишь, милый? Огюст задумчиво разглядывал жену.
— Это было во время… Ну, когда мы… Теперь озорная улыбка зажгла такие же искорки и в его глазах. Мари сильнее прижалась к мужу. Господи, как же она любит этого мужчину! И как только она могла жить без него раньше?
— Прямо перед этим, — кивнула она, подтверждая его догадку.
Тогда он наклонил голову и нежно поцеловал ее в губы. Фантазия Огюста разыгралась, и он уже ясно представлял, чем они займутся, когда Одетт уляжется спать в своей кроватке.
— Полагаешь, я должен после этого что-то помнить? — фыркнул он. — Это все равно, что спрашивать десантника, какого цвета были облака, после того, как он приземлился на неприятельской территории. Уверяю тебя, в этот момент голова его занята совсем другим.
— Какое заумное сравнение даже для человека твоей специальности! — притворно удивилась Мари.
Огюст ничего не ответил, еще сильнее притягивая жену к себе.
— Эй, вы там, двое! А ну перестаньте, пока я не напустил на вас полицейских из отдела нравов.
Фартук Жан-Батиста был испачкан мукой. Если бы не это, он выглядел бы безупречным. Можно было подумать, что шеф-повар только управляет помощниками, со стороны наблюдая за их работой, а не занимается самолично приготовлением блюд с восьми тридцати утра и до позднего вечера.
— Не приставай к влюбленным, — подмигнул Огюст. — Лучше скажи, что он здесь делает?
Жан-Батист хорошо понимал состояние Огюста. Он сам несколько раз заглядывал в кабинет посмотреть, чем там занимается этот Перрен.
— Ну, несколько раз он звонил куда-то. А все остальное время возится с Одетт.
— Он даже сменил ей подгузник, — вставила Мари.
— Эй, это моя привилегия! — возмутился Огюст.
Патрик обернулся, когда шум голосов проник в его сознание, и улыбнулся, поняв, что собравшиеся в коридоре чувствуют себя неловко из-за необходимости прятаться. Они напоминали детей, разговаривающих ночью в спальне.
Он вышел в коридор, держа Одетт на руках.
— Рад приветствовать вас, — сказал Патрик, протягивая руку.
Огюст почувствовал горячее рукопожатие Патрика и поэтому ответил тем же. Затем кивнул на Одетт.
— Как вы ловко держите ее.
Сам он не сразу решился взять ребенка на руки, боясь, что уронит девочку и разобьет ее, словно фарфоровую статуэтку.
— Это пришло как-то само собой, — пожал плечами Патрик и взглянул на кругленькое улыбающееся личико — Одетт казалась счастливейшим ребенком на земле.
— У вас, наверное, много братьев и сестер? — спросила Мари.
Она почему-то взглянула на старшего брата, который присел на край стола и внимательно прислушивался к разговору.
— Нет, что вы. Хотя у меня несметное число кузин и кузенов всех возрастов. — Патрик ласково погладил Одетт по головке. Только слепой не увидел бы его любви к детям. — Я всегда хотел иметь большую семью. Когда Клодин… погибла, я поставил крест на своих мечтах. И вдруг в моей жизни появилась Одетт… — Патрик замолчал, осознав, что думает вслух. — Но вы, конечно, обо всем знаете.
— Детектив нам рассказал, пока мы ехали к вам, — сказала Мари. Затем, понизив голос, добавила: — Мне очень жаль, что с вашей женой произошла такая трагедия.
Патрик глубоко вздохнул. Боль утраты навечно поселилась в его сердце. Но жизнь продолжается. Надо смириться с неизбежным, как бы ни было тяжело на душе.
— Да, — согласился он, печально улыбнувшись. — Мне тоже.
Незаметно в кабинет прошмыгнула Николь. Она пришла в тот самый момент, когда Патрик говорил о своем желании иметь большую семью. Глядя на него, Николь и сама могла догадаться об этом.
Разговор о детях всегда заставлял ее чувствовать себя неполноценной, поскольку ей было не суждено держать на руках собственных детей. С болью в сердце Николь стояла сейчас за спинами собравшихся и наблюдала, как Мари забирает Одетт у Патрика.
Стараясь прогнать прочь неприятные мысли, Николь тряхнула головой и закашлялась. Как по команде все повернулись в ее сторону.
— Кто за столом заказов? — строго спросил Жан-Батист.
— А кто в кухне? — в тон брату откликнулась Николь и подбоченилась, изобразив на лице сердитую мину.
Мари быстро передала Одетт мужу и встала между братом и сестрой.
— Кто за то, чтобы поесть? — предложила она. — Огюст, например, проголодался.
Николь обняла Мари за плечи и произнесла, обращаясь к Патрику:
— За мудрость мы зовем ее Соломоном. Но это и впрямь отличная идея. — Она обвела взглядом собравшихся и увидела, что все согласны. — Что скажешь, Жан-Батист? Рискнешь отведать блюда собственного приготовления?
Патрик непонимающе перевел взгляд с Николь на Жан-Батиста.
— Брат никогда не ест пищу, которую сам готовил, — объяснила девушка.
— Что значит «никогда»? — возмутился тот. — Я просто не хочу следовать примеру своих коллег, вот и все. Они после нескольких лет работы начинают страдать ожирением. Я дал себе слово, что со мной такого не случится.
По мнению Патрика, Жан-Батист был так же близок к ожирению, как азартные игры к пуританству.
Николь легонько похлопала брата по животу.
— Еще немного, и его изображение можно будет поместить на плакате: «Вот к чему приводит голодание!»
Патрик наслаждался атмосферой, царящей здесь. Она напоминала ему семейные пикники, которые он так любил, когда был подростком. Все его тетушки и дядюшки жили тогда в окрестностях Ла-Сьюта на побережье Средиземного моря. Устраивались настоящие палаточные лагеря, а собравшихся там родственников вполне хватило бы, чтобы заселить небольшой город.
— Я не прочь, — сказал Патрик. — То, что я уже отведал, показалось мне восхитительным. — Заметив удивление Жан-Батиста, он кивнул на Мари. — Она тайком покормила меня, как только я приехал.
Мари с невинным видом пожала плечами. Она знала, как относится Жан-Батист к подобным «перекусам». В его представлении это походило на произведение великого живописца, изрезанное на кусочки. Приготовленная им еда должна была восприниматься во всей полноте.
— Думаю, — сказала Мари, — что если кто-то здесь умрет голодной смертью, то вину за это следует возложить на медленное обслуживание.
— Кстати о медленном обслуживании… — начал Жан-Батист, поворачиваясь к Николь. Но та опередила его:
— Я оставила за столом заказов Софи.
— Софи?! — Жан-Батист уставился на сестру так, словно та была сумасшедшей. — Она же не медля ни секунды постарается договориться о свидании с первым же мужчиной, зашедшим в ресторан!
