Люси Монро - Желая тебя
— Это была такая долгая ночь.
Она не надела лифчик.
— Я даже предположить не могла, что отец сбежит. — Джози снова потянулась, но на этот раз, наклонившись, коснулась земли между ступнями сомкнутыми ладонями.
Похоже, что и трусики тоже… если только она не предпочитала трусики «танго». От этого соблазнительного предположения у него на лбу выступил пот.
Девушка выпрямилась и сцепила руки за спиной.
— Ты как-то подозрительно тих сегодня утром.
Нет. Лифчика точно не было. Или ее майка была не слишком плотная, или у нее были очень темные соски. Он был бы не прочь выяснить это.
Джози расцепила руки, и они безвольно упали вдоль тела, а маленькие дерзкие вершинки её грудей натянули тонкую ткань майки. Чем дольше Даниэль смотрел на них, тем более заметными они становились.
— Нитро? — окликнула она его настороженно, голос сбился на высокие ноты.
Даниэль перевел пристальный взгляд на лицо Джози. Ее глаза потемнели, а розовые губки изогнулись, чуть-чуть приоткрывшись, дыхание замерло, словно затаившись внутри.
Неужели она, наконец, готова признать, что их неумолимо влечет друг к другу? Если это так, то момент выбран чертовски неподходящий.
Девушка скрестила руки на маленькой высокой груди, легкий румянец окрасил ее щеки.
— Я… гм… папа…
Хм… Похоже она еще не была готова идти дальше. Даниэль не был уверен, испытал ли от этого облегчение или разочарование. Сейчас им надо было сосредоточиться на событиях этой ночи, но он пообещал себе, что скоро узнает не только каков цвет ее напряженных сосков, но и насколько сладок их вкус.
Подойдя к внедорожнику, Нитро наблюдал со смешанным чувством веселого изумления и раздражения, как она поспешно попятилась от него. Ее тело подавало более путаные сигналы, чем иная шифровальная машина.
Открыв пассажирскую дверь, он сказал:
— Давай, залезай.
Она забралась внутрь молча, максимально осторожно, чтобы не позволить их телам соприкоснуться, но не могла помешать женскому аромату заполнить все вокруг, волнуя его. Аромат был сладким и пряным от испытанного недавно напряжения и страха и перебивал слабый запах дыма, исходящий от ее одежды.
Даниэлю захотелось притянуть ее к себе, и добавить другой аромат к тем, что она испускала… возбуждения.
Осознание этого наверняка смутило бы Джози, как и простая забота. Плавным движением тела он придвинулся ближе и, перекинув через нее ремень безопасности, защелкнул затвор, а затем, прежде чем отодвинуться, мгновение помедлил, наслаждаясь их близостью. Ее глаза округлились в замешательстве:
— Что ты делаешь?
Он склонил к ней голову так, что их губы теперь разделяли лишь какие-то сантиметры.
— Пристегиваю тебя.
— О, — звук был не громче вздоха.
Нитро улыбнулся:
— Может тебе еще что-нибудь нужно?
— Мм… нет. — Но она не попыталась отклонить голову подальше.
Просто ждала.
Его руки находились в очень удобном положении, и он легко мог коснуться ее губ и даже попробовать их на вкус.
И Даниэль сделал это, на одно короткое мгновение. Нежно. И Джози позволила. Ее тело обмякло, когда она прильнула к его губам без малейшей попытки отстраниться.
Нитро отодвинулся сам, настолько далеко, насколько позволяло пространство салона.
— Я рад, что ты в порядке.
Джози молча кивнула, но в глазах плескались невысказанные вопросы, на которые Даниэль пока не хотел отвечать.
Скоро он даст ей все ответы, но не сейчас.
— Ладно, так что случилось? — спросил Даниэль, скользнув обратно на водительское сиденье.
Она непонимающе уставилась на него.
— Твой отец, Джози.
Девушка будто задохнулась, щеки стали пунцовыми, а затем из нее посыпались слова:
— Они перевели отца не больше часа назад. Он попросил дать возможность немного побыть одному, и я согласилась. Я подумала, что отец смущается из-за слабости после ранения. Я даже вообразить не могла, что он сбежит.
— У Тайлера, наверняка, были свои мотивы для подобных действий. Подобные мотивы не всегда понятны окружающим, но такова цена безопасности. Похоже, он был вовсе не так уж слаб, каким хотел казаться.
— Ты прав. — Джози потерла глаза. — Полчаса безрезультатно прождав, что меня позовут, я пошла к нему сама. Палата уже была пуста.
— Кто-нибудь видел хоть что-то?
— Нет.
— Он ушел по собственному желанию?
— Да.
— Ты уверена?
— Да. Он забрал джип и оставил мне это. — Она вручила ему записку.
Даниэль прочитал.
— Ты знаешь, где этот походный ранец?
— Отец держал его на подземном складе, о котором знали только мы двое.
Конечно. Кое-кто мог бы сказать, что Тайлер Маккол был параноиком, но прежде всего он был чертовски хорошим солдатом и тренером наемников.
— Склад уцелел при взрыве?
— Думаю, да, но пока мы не вернемся в лагерь, не могу сказать наверняка.
— Есть еще какие-нибудь зацепки?
— Нет. Отец ничего не оставил. — Девушка казалась подавленной.
— Не вини себя, Джози. Твой старик — один из лучших. Он сможет позаботиться о себе. — Даниэль завел двигатель.
— Но зачем было сбегать?
— Я не знаю. Это загадка, которую нам еще предстоит решить, но сейчас у нас есть занятия поважнее. — Он выехал с больничной парковки на мощном черном внедорожнике, радуясь пустынности трассы в этот ранний час.
— Куда мы едем?
— Обратно на базу.
Джози нуждалась в отдыхе, но чем дольше они оставались вдали от лагеря, тем больше времени было у подрывников, чтобы скрыться или уничтожить улики, не говоря уже о возможном обнаружении личного дневника Тайлера, который его дочь должна была прочитать первой.
— Что вызвало взрыв? — спросил он.
— Не знаю. Я же туда не возвращалась.
— Я имел в виду не это.
У нее была чертовски удивительная способность идентифицировать бомбы. Он бы не сильно удивился, если бы Джози точно назвала тип и количество взрывчатых веществ, использованных для этого подрыва.
Казалось, девушка поняла его без слов, потому что спешно стала объяснять:
— Меня не было в здании, но в момент взрыва земля задрожала под моими ногами. К тому времени, как я добралась до комнаты отца, на него рухнуло почти полстены, и все кругом было в огне.
— Есть шанс, что это просто несчастный случай?
— Нутром чувствую, что нет.
Даниэль ожидал такого ответа и был с ней согласен. Он, как своим, доверял инстинктам очень немногих людей, и Джози была одной из них. Она была на редкость хорошим солдатом. До их последней миссии он сомневался в этом, и, скорее всего, задолжал ей извинение.
