Роберта Ли - Притворство
Энн допила чай и спустила ноги с кушетки.
– Спасибо, я чувствую себя гораздо лучше.
– Хорошо. А теперь вы можете рассказать мне, почему вы ничего не ели.
– Это вопрос денег.
– Поэтому вы и пришли повидаться со мной? От гнева ее голос зазвучал холодно.
– Мне не нужно от вас денег, мистер Моллинсон. Если вы скажете мне, сколько я вам должна за ленч…
– Не глупите!
– Я не глуплю. - Она встала с кушетки.
– Тогда сядьте снова. - Медленно он выгнулся на стуле. - Знаете, мисс Лестер, вы, пожалуй, заинтриговали меня. Мне любопытно услышать вашу историю.
– Историю?
– Да. Слишком много неувязок. Вы теряете сознание от голода, потому что у вас нет денег купить еды, и вместе с тем вы, если мне будет позволено заметить, неплохо одеты.
– Это объясняется очень просто, - торопливо ответила она. - Я не всегда была бедной. Но я.., я убежала из дома. Мой отец умер, а моя.., мачеха ужасно обходилась со мной, - она посмотрела на него из-под ресниц и заметила, что не убедила.
– Видите ли, - продолжала она, - она не намного меня старше. Они только недавно поженились, и когда отец умер, он все оставил ей. Я должна была выпрашивать у нее каждый пенни, как будто снова стала ребенком. Я выдерживала все это, пока не закончила секретарские курсы, а затем ушла из дома. Меня там больше ничего не держало. Когда умер отец, моя жизнь кончилась вместе с ним. - Энн вспомнила о своем отце, и в ее голосе зазвучали слезы. - Я хотела забыть прошлое, все эти счастливые годы, которые мы провели вместе. Поэтому я и убежала.
– А что случилось потом?
– Я не могла найти приличной работы, потому что у меня нет рекомендаций. Наконец я устроилась в молодежной гостинице - смотритель рекомендовал меня. Однако несчастья преследовали меня: пару месяцев назад я получила воспаление легких. Заболевание оказалось серьезным, - внезапно охрившим голосом добавила она, - и у меня кончились все деньги. Я вернулась на работу, еще не окрепнув как следует, и со мной произошло что-то вроде нервного срыва: я не могла ездить на работу, а сама мысль о том, что я буду печатать в одной комнате со всеми остальными девушками… Поэтому я отдала последние свои пять фунтов агентству Мак Брайд, может, они меня с кем-нибудь познакомят.
Пол Моллинсон оглядел ее внимательно от блестящих белокурых локонов до начищенных кожаных туфелек.
– Я полагал бы, что такой девушке, как вы, несложно с кем-то познакомиться.
– Я никогда не вышла бы замуж ни за кого из мужчин с моей теперешней работы. Я выросла в большом доме в окружении интересных людей и красивых вещей.
– Вы могли бы вернуться домой, - сухо заметил он.
– Никогда! Я лучше умру.
– Мне очень жаль, - голос его звучал почти ласково. - Но, как я уже говорил вам, я не собираюсь жениться.
– Вы хотите сказать, что вы вообще никогда не женитесь?
– По крайней мере, не сейчас.
– Тогда я лучше пойду. Мне жаль, что я вас побеспокоила. Вас ведь не касается, что со мной будет.
– Куда вы пойдете?
– Снова в молодежную гостиницу. К счастью, за комнату у меня уплачено до конца месяца.
– А потом?
– Я попытаюсь найти работу где-нибудь за городом, - голос Энн истерически зазвенел, - Все эти толпы людей, вечно толкающихся, дурно воспитанных.., я не могу выносить их. - Она поднесла руку к горлу. - Может быть, мисс Мак Брайд еще сможет познакомить меня с кем-нибудь. Это очень хорошее агентство, и они очень стараются.
– Но не можете же вы выйти замуж за какого-то мужчину только потому, что он предложит вам, где жить. Это непристойно! Я себе представить не мог, что люди, обращающиеся в агентство, так рассуждают.
– А почему бы нет? Когда вы больны и бедны, то схватитесь за соломинку. Он нахмурился.
– Что ж, ваша точка зрения мне понятна. Это интересно, очень интересно. Пожалуй… - Он нерешительно замолчал. - Присядьте еще ненадолго, мисс Лестер…
Энн сделала, как ей велели, и стала разглядывать свои руки. Пол Моллинсон закурил следующую сигарету и какое-то время курил, быстро затягиваясь. Каким-то не вполне понятным образом она поняла, о чем он думает, поняла, что ее история его заинтриговала, заставив внезапно понять, что в брачные агентства обращаются не только робкие и нервные девушки, вроде Розали Дональде.
Он бросил наполовину выкуренную сигарету и подошел к письменному столу.
– Моей вины в том, что вы сюда пришли, нет, - быстро сказал он. - Я хочу, чтобы это было абсолютно ясно. Однако я чувствую, что частично несу за вас ответственность. Я должен был сообщить секретарю агентства, чтобы мое имя вычеркнули из списка клиентов.
– Да, так было бы разумнее, - тихо ответила она. - Иначе вы можете навредить кому-нибудь.
– Женщинам так легко не навредишь, - проговорил он и замолчал. - Так о чем я говорил? А, да.., если вы достаточно быстро печатаете, то можете временно остаться работать здесь. Моя собственная секретарша неожиданно попала в больницу с аппендицитом, и сейчас мне отчаянно нужен секретарь. Так вот я подумал, что вы могли бы даже жить там, где жила мисс Финк. Уверен, что ее домохозяйка с восторгом возьмет вас.
Энн стиснула руки.
– Вы очень добры, мистер Моллинсон. Я совершенно не ждала ничего подобного.
– Только не воображайте ничего, - он снова заговорил раздраженным тоном. - Вы меня не интересуете с матримониальной точки зрения. Часы работы с десяти до шести, жалованье десять фунтов в неделю. Подойдет?
– Изумительно!
– Подождите восхищаться, пока не поработаете со мной, - он полуулыбнулся. - Я в работе не самый легкий человек.
Энн дипломатично воздержалась от комментариев.
– Когда вы хотите, чтобы я начала работать?
– Сразу же. Попросите Смизи показать вам комнату для гостей. Можете держать там свои вещи.
Энн вышла в холл и, обойдя лестницу зашла в большую кухню, выходящую окнами на гараж. Женщина с разлетающимися волосами наполовину залезла в холодильник, доставая что-то. Она вы нырнула оттуда с миской вишен.
– Я ваш новый секретарь, - объявила Энн. Мистер Моллинсон просил передать вам, чтобы вы были так добры и показали мне, где мне положить пальто.
Она поднялась вслед за экономкой по узкой лестнице с элегантными коваными перилами на второй этаж. По одной стороне узкого белостенного коридора располагались спальни. Маленькие китайские эстампы с изображениями яростных коней украшали стены, их черные рамки резко выделялись на белом фоне.
– Мистер Моллинсон их обожает, - заметила, указывая на них, Смизи. - Нашел их в какой-то старой лавчонке за Хай Стрит.
Энн улыбнулась:
– Вы так говорите о Хай Стрит, с такой интонацией, будто это деревня.
– А мы и живем.., в Хэмпстед Вилледж. Вы представить себе не можете, какая здесь замкнутая среда. Здесь все писатели, художники и тому подобное. Утром пойдешь в магазин, кого только не встретишь. Меня уже тошнит от немытых лиц и вельветовых штанов.
