Стелла Чиркова - Два берега
— Скажи любую узнаваемую цитату про войну. Быстро!
— «Жди меня, и я вернусь, только очень жди», — лопотали испуганные парни, пытаясь вывернуться и сбежать.
— Было! Было! Еще! — вопили журналисты, слегка встряхивая жертву.
— Ну… это… «Никто не забыт, ничто не забыто!»
— Сто раз было! Думай!
— «Переправа, переправа, берег левый, берег правый, снег шершавый кромка льда, кому память, кому слава, кому темная вода, ни приметы, ни следа…» — покорно бубнили несчастные, теряя остатки рассудка.
— Вчера было! У Юли в сюжете!
Вскоре коридоры опустели. Корректоры и печатники, менеджеры по рекламе и распространители передвигались по зданию мелкими перебежками, а при появлении на горизонте кого-нибудь с телевидения быстро прятались в кабинетах. В корреспондентской висела зловещая тишина, прерываемая редкими отчаянными вскриками:
— «Час мужества пробил на наших часах». Пойдет?
— Было!
С беременной Наташи обязанности по написанию текстов к вручению медалей сняли после истерики, закончившейся валерьянкой, новопасситом и двумя неделями на сохранении. Все остальные журналистки быстро сделали тесты, но, увы, больше никто прибавления в семействе не ждал.
Неудивительно, что после бурной ночи идея поехать на очередной сюжет про ветеранов не казалась заманчивой. Откровенно говоря, Жанна была слишком впечатлительной для своей работы — ее коллеги переставали принимать происходящее близко к сердцу уже на второй-третий месяц, а она продолжала переживать события, как в первый день. И ей было до слез жалко стариков.
— Мари! — крикнула она из ванной.
— Да? — отозвалась бодрым голосом сестра.
— Ты что делаешь?
— Кофе тебе варю и завтрак собираю. А то сама поленишься и будешь бегать весь день по съемкам голодная и злая.
— Мари, тебе просто цены нет. Я понимаю, почему мужики от тебя с ума сходят!
— Можно подумать, ради кого-то из мужиков я бы стала вставать по утрам… Хотя… хотя, если подумать…
— Ты влюбилась, да?
— Ну, я бы не стала так сразу…
Жанна выскочила из ванной, едва накинув полотенце и забыв о похмелье.
— Мари! Вот это да! У тебя новый поклонник! И ты сама влюбилась в него!!! Расскажи! Он богатый? Красивый? Бизнесмен какой-нибудь? Знаменитость?
— Почему сразу знаменитость и богатый, — засмеялась Мари. — Иди оденься, пока есть будем, расскажу.
ГЛАВА 4
Работа у Мари была таинственная. Называлась PR-менеджер, но многие коллеги ставили на кон голову, что на самом деле Мари — аналог девушки-эскорта, обаятельная шпионка, которую подкладывают под нужных людей в нужное время, а в остальное время ее прелестями наслаждается господин генеральный директор. Слухов Мари не опровергала, а с господином генеральным директором была так же кошачьи ласкова и слегка надменна, как и со всеми сотрудниками вплоть до курьеров. Плавно покачивая бедрами и звонко стуча каблучками, девушка бродила по кабинетам, успевая проконтролировать и тексты для нового буклета, и обработку фотографий для рекламного каталога, и обновление на корпоративном сайте, и подготовку к конференции. Но самое главное, что за день Мари успевала несколько раз появиться в курилке и изобразить полное отсутствие каких-либо дел, за счет чего и заработала славу гламурной девицы, у которой есть волосатая лапа. Больше всего на свете Мари, получившая блестящее образование без малейшей помощи со стороны (поступила она в институт в шестнадцать, окончила его досрочно и умела в своей отрасли практически все), боялась, что кто-то отнесется к ней как к «боевому товарищу». Непонятно почему Мари была уверена, что все женщины в мире делятся на две основные категории: рабочие лошадки и нежные кошечки. Рабочим лошадкам достается право зарабатывать деньги, делать карьеру, вести хозяйство, готовить и убирать, рожать и воспитывать детей, решать проблемы окружающих, начиная с коллег и кончая родственниками мужа, и всю жизнь служить жилеткой для тех, кому надо выплакаться. А нежным кошечкам принадлежат остальные права — на капризы, цветы, рестораны, салоны красоты, клубы и тусовки, их любят опекать и лелеять, им дарят подарки, помогают решать проблемы, берегут от превратностей жизни, им посвящают стихи, их именами называют звезды. Естественно, Мари хотела находиться в категории сладеньких и нежных кошечек, и раз судьба не дала ей отца-миллионера и не уронила на голову мешок с долларами, то она могла хотя бы изображать из себя этакий цветок жизни, не пригодный для использования в качестве рабочей лошадки. Чем и занималась уже несколько лет весьма успешно. Даже держала приходящую домработницу, чтобы с чистой совестью признаться при случае, что сама ничего по хозяйству не делает и даже не всегда знает, где лежат полезные мелочи. Конечно, теоретически Мари могла бы ограничиться враньем, но она думала, что только профессиональный актер способен не выйти из образа, а обычному человеку нужно или действительно жить, как он говорит, или его обязательно поймают на лжи, и получится неприятно.
Таким вот образом вечно порхающая по этажам, а на самом деле везущая на себе практически весь отдел по связям с общественностью, Мари в очередной раз поехала в командировку. По версии коллег — чтобы охмурить очень важного заказчика из Ярославля и посетить все местные злачные места. По версии господина генерального директора — чтобы осуществлять контроль за предстоящей в славном городе презентацией. А реально — чтобы полностью подготовить презентацию с нуля, поскольку ничего вразумительного от командированных туда еще неделю назад сотрудников по телефону добиться не удалось.
В Ярославле Мари и понравилось и не понравилось одновременно. Правда, город девушка практически не увидела: занятая исправлением многочисленных ошибок, лишь забежала на час в Спасо-Преображенский монастырь и поснимала на мобильный несколько старинных церквушек. Но тишина понравилась. Мари показалось, что Ярославль какой-то особенный по сравнению с шумной столицей — более уютный, более теплый. Не понравилась гостиница. Обещанный люкс в реальности оказался довольно паршивой комнатушкой, которая по европейским меркам вряд ли дотянула бы до одной хилой звезды, и кормили в местном ресторане далеко не на уровне. Что касается злачных мест — Мари не отказалась бы посетить их в хорошей компании, но, увы, на бары и казино ей отдельных бешеных командировочных денег не полагалось. А на свои Мари ни за что туда бы не пошла — при имидже легкомысленной особы девушка она была весьма и весьма разумная, имела некоторые накопления и считала, что копейка рубль бережет, ведь не зря испокон веков кавалеры расплачивались за дам.
