Мариус Габриэль - Седьмая луна
– Мама, пойдем купаться, – неожиданно предложила Рут.
– Не сейчас, дорогая, чуть позже.
Она отвела дочку в спальню и уложила спать, а сама стала разбирать вещи, отложив в сторону все платья европейского покроя. Интересно, сколько времени ей суждено провести здесь в гордом одиночестве?
Ровно в час дня они спустились в ресторан, чтобы пообедать. Огромный зал был почти пуст и поражал непривычной тишиной. Заказ приняли быстро и через несколько минут принесли несвежие и лишь слегка подогретые блюда. Аппетит у Фрэнсин сразу пропал.
– Мне скучно, мама, – заныла Рут, тоскливо озираясь вокруг. – Здесь совсем нет детей.
– Ничего, малышка, – попыталась успокоить ее Фрэнсин, – мы найдем тебе друзей, не волнуйся.
Когда они уже допивали остывший кофе, в ресторан вошел знакомый генерал и остановился перед их столиком.
– Как вы устроились? – заботливо поинтересовался он. – Все нормально?
– Да, спасибо вам большое, сэр, – улыбнулась Фрэнсин. – Без вашей помощи это растянулось бы до самого вечера.
– Да, мадам, боюсь, что нам всем сейчас придется испытать некоторые неудобства. Не исключено, что сегодня ночью будет еще один налет. Конечно, не стоит впадать в панику, но я все же считаю своим долгом предупредить вас. Хотя бы для того, чтобы не испугать девочку.
– Я не боюсь японцев, – гордо ответила Рут. – Больше всего мне не нравится скука. Мне здесь не с кем поиграть.
– О, скоро здесь будет много детишек твоего возраста, – успокоил ее генерал. – Вот увидишь. – Он улыбнулся и пристально посмотрел на Фрэнсин. – Надеюсь, у вас все в порядке с документами, миссис Лоуренс?
Фрэнсин с удивлением отметила про себя, что он запомнил ее фамилию.
– Да, все в порядке, сэр, спасибо.
– Хорошо, – кивнул он. – А то тут на прошлой неделе один из наших парней пригласил на танец местную женщину – так оркестр перестал играть и молчал до тех пор, пока они не покинули ресторан. А потом оказалось, что она была индонезийской принцессой и находилась здесь с официальным визитом. Страшный вышел скандал. Я живу здесь уже больше сорока лет и никогда не мог смириться с подобными выходками своих соотечественников.
Фрэнсин понимающе улыбнулась.
– Нет, сэр, здесь все очень добры к нам.
– Ну что ж, рад это слышать. Прошу прощения, но меня ждут дела. – Он прикоснулся рукой к шляпе и ушел так же быстро, как и появился.
А Фрэнсин отметила про себя, что этот человек сделал все возможное, чтобы привлечь к себе внимание публики и тем самым обезопасить ее от возможных недоразумений.
– Здесь что, действительно есть настоящая принцесса? – с неподдельным восторгом спросила Рут.
– Да, похоже на то, – уклончиво ответила мать.
– С короной на голове?
– Вполне возможно.
– Я бы хотела увидеть ее, – потребовала девочка.
– Ну что ж, будем следить – может, нам повезет. – Фрэнсин улыбнулась дочери, но слова генерала о возможном ночном налете невольно породили в душе смутное беспокойство, постепенно перерастающее в тревогу.
Администратор отеля помог ей подыскать няню для Рут. Пятидесятилетняя местная женщина сразу понравилась девочке и с удовольствием возилась с ней. Конечно, Фрэнсин вполне могла бы обойтись без няни, но она знала, что Эйб будет взбешен, узнав, что она сама присматривает за дочерью. Их семья издавна придерживалась определенных стандартов, которые ни в коем случае нельзя было нарушать. Эйб считал, что только так Фрэнсин может обрести европейские привычки и соответствующим образом воспитать дочь.
Поздно вечером свет в отеле выключили, оставив лишь слабые огоньки в конце коридоров. Люди то и дело натыкались друг на друга, чертыхались и проклинали все на свете.
Поужинав в ресторане, Фрэнсин с дочкой быстро поднялись на свой этаж, заперлись в номере и стали ждать возможного налета. Правда, ждала только Фрэнсин, да и то в перерывах между приятными воспоминаниями о том, как хорошо они с Эйбом провели здесь медовый месяц.
Вскоре они уснули, и только под утро их разбудил жуткий вой сирен противовоздушной обороны. Постояльцы отеля бросились вниз, натыкаясь друг на друга и проклиная японцев, которые не дали им возможности нормально выспаться. Фрэнсин спустилась в бомбоубежище с Рут на руках, нашла там укромное местечко и села, прижав ребенка к груди. Здесь было много европейцев и азиатов, но теперь уже никто не обращал внимания на расовые различия. Люди прислушивались к тому, что происходило снаружи, и ожидали самого худшего. К счастью, на этот раз все закончилось благополучно.
– Японцы уже здесь, мама? – шепотом спросила дочь.
– Не знаю, но вполне возможно, – уклончиво ответила та.
– А почему же я их не слышу? – резонно заметила девочка.
Фрэнсин не стала объяснять ей причину такого недоразумения, потому что сама не знала толком, что происходит наверху. Через некоторое время прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги, и все поднялись в вестибюль отеля. Генерал Нейпир наводил там порядок и за что-то отчитывал помощника управляющего отелем.
– Это же черт знает что! – грохотал он могучим басом. – Как можно выключить свет, оставив людей в полной темноте? На будущее имейте в виду, что свет нужно выключать только тогда, когда все люди спустятся в бомбоубежище. В противном случае вы погубите людей больше, чем японская авиация. В темноте они будут падать с лестницы, натыкаться друг на друга и ломать себе нога. Вы поняли меня?
Помощник управляющего пробормотал что-то невнятное и убежал прочь. Перед лифтом собралась огромная толпа. Фрэнсин решила не ждать своей очереди, а подняться по лестнице, но ее руки настолько устали, что она опустила Рут на пол. Но не тут-то было. Девочка расплакалась и наотрез отказалась топать ножками.
– Я устала! – хныкала она, протягивая ручонки к Фрэнсин.
– Мама тоже устала.
– Давайте я помогу вам, – послышался сзади чей-то голос.
Фрэнсин повернулась и увидела девушку лет пятнадцати или шестнадцати, которая ласково улыбалась Рут.
– Спасибо, я сама справлюсь, – ответила она, быстро подняв дочь.
– До четвертого этажа еще далеко, – заметила девушка. – Мы с папой остановились на том же этаже, только в другом конце. Позвольте помочь вам. Мне это совсем не трудно.
Фрэнсин передала дочь девушке и приветливо улыбнулась.
– Благодарю вас.
– Ты очень хорошая девочка, – продолжала незнакомка. – Ни разу не заплакала в бомбоубежище.
– Да, я смелая, – откровенно призналась Рут. – Вот только ноги устали.
– Меня зовут Эдвина Давенпорт, а тебя как?
– Рут Лоуренс, – последовал ответ. – У тебя очень кудрявые волосы, – неожиданно добавила малышка.
