Вера и Марина Воробей - Крутая девчонка
– Ладно, пойдем, а то мне уже надоело тут сидеть, и глаза режет.
Голубоватый свет, ровно льющийся из прикрепленных к самому потолку светильников, придавал лицам посетителей какой-то мертвенно-синий оттенок. Свет этот действительно был неприятен для глаз, и через полчаса они начинали болеть и слезиться. Во всяком случае, с Незнакомкой всегда происходило именно так.
Уже возле самого Каркушиного дома Незнакомка (а сама она жила чуть дальше) неожиданно сказала:
– Слушай, а может, тебе стоит написать Максу письмо? Обычное или электронное… Наверняка у них есть электронный адрес.
Это прозвучало тем более неожиданно, что за всю дорогу ни Незнакомка, ни Каркуша о Максе не сказали ни слова.
– Вообще-то неплохая идея, – после паузы согласилась Катя. – Только как я узнаю его электронный адрес?
– Надо подумать… – сморщила лоб Незнакомка и вдруг выдала: – А ты к вашему Фишкину обратись. Мне кажется, он такой энергичный и предприимчивый, что для него это будет раз плюнуть.
Вадим Фишкин, по прозвищу Фишка, учился в Каркушином классе, но в масштабах школы был довольно известной личностью. Если кому-нибудь срочно требовалось что-то достать, например СД-диск или новую «стрелялку», все знали, к кому в этом случае следует обращаться. И Фишка, как правило, полностью оправдывал все надежды. В совете Незнакомки, конечно, присутствовал определенный резон. Да только с какой стати Фишка станет ради Каркуши напрягаться?
– Если бы его Луиза Геранмае об этом попросила, он, конечно, в доску бы расшибся, – с досадой проговорила Каркуша.
Дело в том, что Фишка чуть ли не с первого класса был влюблен в Лу. И хотя слегка высокомерная и хорошо знающая себе цену Лу никогда не отвечала ему взаимностью, Вадиму, казалось, это было не важно. Впрочем, что до безответной любви к Лу, то Вадик Фишкин был в этом не одинок. Луиза Геранмае никогда не испытывала недостатка в поклонниках, чего нельзя было сказать о Каркуше. К их числу относился и Володя Надыкто – еще один Катин одноклассник, пламенно и, увы, безнадежно влюбленный в черноглазую красавицу Лу. И хотя та на обоих парней смотрела иронично и свысока, отношения между Надыкто и Фишкиным были напряженными, как между старыми соперниками.
– А ты попробуй, – настаивала на своем Незнакомка. – Заинтересуй его чем-нибудь, в конце концов.
– Чем я могу заинтересовать Фишку? – фыркнула Каркуша. – У него все есть, кроме любви Лу. А этого я ему при всем желании дать не смогу.
– Думаю, не все так трагично, – заметила Незнакомка.
И Каркуше показалась, что это было сказано лишь затем, чтобы закрыть надоевшую тему. Подруги попрощались, договорившись встретиться в школе на большой перемене.
5
Поздно вечером в субботу раздался телефонный звонок. Артем подошел к телефону первым. Ему вообще звонили гораздо чаше, чем Каркуше, а уж в такое время и подавно.
– Тебя, – недовольно буркнул он, протягивая трубку сестре.
– Кто? – беззвучно, одними губами, спросила Катя.
– Откуда я знаю, – пожал плечами брат. – Мужик какой-то.
В отличие от Кати Артем говорил в полный голос. Недовольно поморщившись, Каркуша перехватила трубку.
«Каким-то мужиком» оказался Павел. Странно, что Артем не узнал его по голосу. Как-никак они учились в одном институте, а однажды Павел даже снимал Артема в рекламном клипе.
– Поздравляю! – заорал Павел, едва услышав робкое Катино «алло». – Только что звонил главный редактор! Твою фотографию напечатали на обложке! И завтра второй номер «Крутой девчонки» уже поступит в продажу! – взахлеб делился хорошими новостями Паша. – Жаль, правда, что он раньше мне не позвонил. Нам же с тобой положено по одному экземпляру бесплатно, я бы обязательно съездил и взял… Ну, ничего, в понедельник поеду.
– А что, купить журнал нельзя будет? – прерывающимся от волнения голосом спросила Катя.
Внезапно у нее перехватило горло, а сердце забилось так сильно, что девушка чувствовала, как оно пульсирует в висках и ключице.
– Почему нельзя? – удивился Паша. – Я же говорю, с завтрашнего дня журнал поступит в продажу… Можешь купить, а если подождешь до понедельника, то я тебе бесплатно привезу.
– Ой, да ладно уж! – Наконец-то Каркуша поверила, что это не шутка, не розыгрыш и что завтра она, возможно, будет держать в руках журнал с собственным портретом на обложке. – Спасибо тебе огромное! – принялась она горячо благодарить парня.
– Это тебе спасибо, – скромно откликнулся он. – Ну, ладно, поздравляю еще раз.
– И я тебя, Пашенька, поздравляю! Ура! – вдруг неожиданно для себя самой заорала Каркуша. Но, к счастью, на том конце провода уже успели положить трубку.
– Ты чего? – Артем удивленно распахнул свои небесно-голубые глаза. – Совсем спятила, что ли?
Брат никогда не отличался обходительностью, особенно по отношению к ней, поэтому Каркуша не обиделась и даже не удивилась.
– Сам ты спятил! – весело парировала она. – Мой портрет напечатали на обложке журнала, понял?
– А как журнал называется? «Новости психиатрии» или «Съехавшая крыша»?
– «Крутая девчонка»! – отчеканила Каркуша.
– Это ты, что ли, «крутая»? – хмыкнул Артем, лениво почесывая белобрысый затылок.
– Представь себе! – обиженно поджала губы Катя.
Насмешливый тон брата уже начинал ее злить, и она решила впредь не отвечать на его подколки. Артем же с идиотской улыбочкой на губах смерил ее с ног до головы долгим, придирчивым взглядом и протянул задумчиво:
– Да уж… Круче не бывает! Какой-то псих разыграл ее по телефону, а она поверила! – усмехнулся он, глядя куда-то в сторону и будто бы обращаясь за поддержкой к невидимому собеседнику.
Несколько секунд в ее душе продолжалась напряженная внутренняя борьба: ответить или промолчать? И она бы нашла в себе силы сдержаться, если б в следующую секунду Артем не произнес с деланным сочувствием в голосе:
– Матушка моя, а ты давно в зеркало на себя смотрела? Клаудиа Шифер доморощенная!
– Придурок! Самовлюбленный кретин! Посмотрим, что ты скажешь завтра… А вот это ты видел? – Сорвав с дверной ручки сумку, Каркуша порывисто вытащила оттуда пачку фотоснимков и швырнула ее на стол.
Карточки упали, пестрым веером рассыпавшись на темной матовой поверхности. Неспешно брат приблизился к столу, лениво протянул руку к снимкам. Молчание длилось добрых пять минут. Шумно сопя и быстро перебирая пальцами, Артем вглядывался в фотографии. Вскоре от его скептического выражения и следа не осталось. На белой коже щек медленно проявлялись темно-розовые пятна.
