Стелла Камерон - Беги — они уже близко
Паула перевела взгляд на стоящего рядом Кристофа. Он держал ее за руку и пытался отряхнуть грязь с рукава. Затем мужчина вытащил из кармана носовой платок и вытер ей сначала одну, потом другую ладонь. Когда он наклонил голову, девушка невольно залюбовалась его красивой прической, широкими плечами хорошего спортсмена и улыбнулась.
Никому не приятно быть сбитым шальным велосипедистом на тротуаре, но, если этим можно заслужить внимание такого мужчины, как Кристоф, она готова время от времени падать.
— Осмелюсь вмешаться в эту трогательную сцену, — сказал Петер, ревниво наблюдая за ними, — но ты стоишь на своей сумке, Паула.
— Благодарю, — отозвалась девушка, — а я даже не заметила.
Кристоф слегка наклонился.
— Позволь мне? — сказал он, задержав ее руку чуть дольше положенного.
Затем Кристоф преклонил колено и стал собирать разбросанные вещи. Лукас поднял ручку, маленький флакончик духов и протянул их Пауле:
— Ваши женские мелочи, — тряхнул головой и широко улыбнулся. — Почему вы не понимаете, что несколько гульденов в кармане — все, что нужно человеку?
— Лукас, прекрати, — вмешалась Санди.
— Вот, прошу. — Кристоф сложил расческу, кошелек, прочие мелочи и протянул сумку Пауле. — Думаю, мне все удалось собрать.
Петер наклонился:
— Кроме этого. — В его руках был маленький листок бумаги. — Не сомневаюсь, это любовное послание.
— Это не мое. — Паула взглянула на листок. — Никогда не получала любовных записок. — Она отвела взгляд, стараясь не смотреть на Кристофа.
— Тогда ты не будешь возражать, чтобы я прочитал. — Петер развернул пожелтевший листок.
Паула казалась напряженной. Иногда Петер правда слишком много себе позволяет.
— Пожалуйста. Ведь сегодня полагается делиться.
Если Петер и заметил ее резкость, то не подал виду. Он начал читать, и Паула замолчала, не отрывая свой взгляд от записки. Лукас, Кристоф и Санди удивленно переглянулись. Улыбка вскоре вновь вернулась на лицо Петера.
— Действительно, не имеет к нам никакого отношения. — Он стал сворачивать листок.
— Нет, — сказал Кристоф. — Мы все должны прочитать. Любишь ты напускать туману.
Петер протянул бумажку.
— Я хочу выпить, приятель. Пошли скорее.
Никто даже не шелохнулся. Кристоф пробежал глазами содержимое и передал Лукасу, который внимательно прочитал, в то время как Санди смотрела через плечо. Казалось, что Паула на грани. Задумчиво глядя на Петера, она провела рукой по его волосам и обняла. Пальцы слегка тряслись. Что же происходит?
— Да, — сказал Лукас, убирая листок в карман. И повернувшись к Петеру: — Нельзя отказывать жаждущим. Пошли в бар.
Кристоф остановил его мягким движением руки.
— Не спеши, Лукас. Мне кажется, Паула тоже имеет право прочитать. Если бы не этот листок, мы бы не задержались. Не будем лишать ее удовольствия.
Паула вздохнула. Что еще за шутки? Лукас передал записку, и она увидела одну-единственную строчку. Прочитав, Паула рассмеялась. Петер немедленно к ней присоединился.
«Они уже близко. Следи за ошибками».
Лукас, Кристоф, Санди смотрели на нее выжидающе. Петер отвел взгляд.
— Что ж… Не знаю, откуда это, но предназначалось явно мне. Надо срочно купить газету и почитать новости. — Шутка показалась ей удачной. Странно, но никто не смеялся.
Глава 3
— Я что, Мата Хари? — вскрикнула Паула. — Шпион?
Кристоф сел глубже в свое бархатное кресло, отделанное тафтой, Петер понимающе кивнул.
— А знаешь, ее свадьба проходила в этом ресторане в 1894-м. Поэтому «Американ-отель» стал так популярен. Думаю, с этим связано твое послание.
Паула проигнорировала такое предположение и оглядела помещение. Интерьер несколько поразил ее: необыкновенные желто-голубые витражные окна, кирпич и большие деревянные панели. Отделка показалась ей грубой. Кристоф улыбался и не сводил с Паулы глаз. С каждой минутой она представлялась все более загадочной. Изучив зал, Паула скрестила руки на груди и нахмурилась:
— Лукас, ты сказал, что это настоящий архитектурный памятник? Благодаря Мата Хари, я так понимаю? По-моему, это больше похоже на склеп.
Раздался всеобщий смех.
— Из этого следует, что тебе не нравятся греческие фрески и пальмы в горшках, — вмешался Петер. — Ты предпочитаешь японские фонарики со свечкой внутри?
Паула удивленно вскинула брови, но в этот момент подошел официант принять заказ — торт «Черный лес» и женевер[2] для всех. Ей быстро объяснили, что женевер пьют со всем, в том числе и с тортом.
Когда официант удалился, ловко маневрируя между маленькими столиками, Паула повернулась к Санди:
— Что они все время объявляют?
Кристофер прислушался к голосу, звучащему из репродуктора.
— Ничего особенного. — Санди слегка покраснела. — Своего рода игра. Это место всегда было популярно среди художников. Также здесь любят собираться актеры и люди близкие к искусству. Все хотят чем-то поразить окружающих, привлечь к себе внимание. Любят разыгрывать друг друга. Вот они и просят кого-то что-то сказать по громкоговорителю.
Например, позвать к телефону по срочному делу. Его могут поднести к любому столику.
Репродуктор, похоже, никогда не смолкает.
— Глупость, — заключил Кристоф. — Какое-то ребячество.
— Ты и сам так делал, Кристоф, — с укоризной сказал Петер, стряхивая со стола воображаемые крошки. — Помню, как ты просил меня. — И он весело рассмеялся.
Как же это было давно! Кристоф заставил себя улыбнуться.
— Только ради твоей артистической натуры. Ты всегда любил розыгрыши. И потом, даже юноша, собирающийся сделать карьеру банкира, мечтает о всеобщем внимании и славе.
«Пусть и незаслуженной, — мысленно добавил он, — не заработанной трудом». Но когда им было по двадцать два, они частенько развлекались подобным образом.
— Помнишь, Лукас? — Он посмотрел в знакомые серые глаза, надеясь на поддержку, но не нашел ее. Лукас только поджал губы и промолчал.
«Забудь о старой дружбе, о прошлом, — с грустью сказал себе Кристоф. — Есть только сегодня и только бизнес».
Он, может быть, и не был мастером своего дела с большой буквы, но относился ко всему творчески, постоянно что-то придумывал, изучал, наблюдал. Давным-давно он с грустью понял, что не все живут по одним правилам, не все разделяют его взгляды.
Кристоф посмотрел на Паулу. Волосы упали ей на лоб, практически закрыв лицо, он рассматривал ее длинную шею, скользя взглядом ниже, насколько позволял вырез кофты. У нее была весьма соблазнительная фигура, стройная и очень женственная, что его всегда привлекало. Интересно, какие у нее ноги? Сегодня на ней были джинсы, а в пятницу она сидела за столом. Так что ему так и не удалось их разглядеть. Кристоф постарался взять себя в руки. Ее ноги — последнее, что его должно сейчас интересовать.
